— Так вот, я сразу это скумекал, вспомнил, что лисы мудрые рассказывали. Думаю себе, всё, брат, тебе крышка. Кто-то тебя заказал. Кому-то мешает то, что ты ещё ходишь по земле. Но всё же отважился уточнить: «Уважаемый Громовик, вы уж простите мою тупость, но я всё не пойму, зачем вы почтили меня, недостойного, своим посещением?» — «А, соскучился. Дай, думаю, навещу… — Тут он посмотрел в бумажку, которую вытащил из-за пазухи, и прочитал по слогам: — «Ци Ху-а-на», друга моего. А почему бы и нет, ведь я тебя не видел, можно сказать, целую вечность, проще — никогда не видел. Ха-ха-ха, — это он опять пошутил. Посмеялся и говорит: — Ладно, прощайся с женой, детишками там, тёщей дорогой», — и отворачивается, как бы давая мне время. Тут я вспомнил, что он вначале о всех лисах кумекал, и спрашиваю его: «А что это вы, уважаемый Гром, не только меня хотели, кхе-кхе, так сказать, наказать. Значит, получается, что и другим лисам несладко придётся. А кому ещё, интересно? Утолите моё любопытство, мне ведь всё равно недолго осталось, я не смогу вам помешать». — «Да ты, крыса фраерская, и так мне ничего сделать не можешь. Кто ты такой против меня, Громовика, есть? Жалкий лис-оборотенишка. Я вас всю жизнь травил, травлю и травить буду. Поскольку вы для меня какие ни на есть самые вонючие отбросы общества. А на этот раз порешу десять лис из разных семей. С тебя и начну». — «Но мы, позвольте возразить, сами живём и другим жить даём. Никому не мешаем. Кто же вас нанял? Может, мы, лисы недостойные, скинемся и заплатим вам больше? Устраивает ли вас моё деловое предложение? Я имею в виду, сможем ли мы рассчитывать на то, чтобы вас перенанять?» — сделал я ход, терять-то было нечего. Его реакция была бурной. «Ты, клоп тюремный, что ты щас там вякнул? Да на что ты посягаешь? На меня, Громовика. Ты думаешь, что Громовик продаётся? Да я тебя, гнида, сейчас урою, за этим и явился. Если я и работаю, то только по вызову людей, а не блохастых тварей наподобие тебя».

Я намотал себе на ус, что нанявший его был человеком.

«Я вижу, что вы, уважаемый, демон чести».

«Ну да», — немного удивился он.

«Поэтому у меня к вам просьба нижайшая, не отсрочите ли вы на сутки своё дело? Мне надо бабушку больную проведать. Она живёт в соседней деревне. Я и адресочек могу вам оставить, чтобы вы не сомневались».

«А жена что, не может её проведать?»

«У жены ноги отнялись. Обширный инфаркт».

«А дети?» — снова спрашивает он.

«Они, бедные, у меня не совсем здоровы в умственном отношении. Больны на голову. Как их пошлёшь?»

«А тёща, в конце концов?» — И глаза как императорские монеты.

«Она глухонемая, всё равно ей не объяснишь ничего».

«Ну и дела! Ты, мужик, в натуре, несчастнейший из лис. Я для тебя, можно сказать, благое дело делаю, избавляю от всех проблем. Разве же это жизнь у тебя?»

«Не жизнь, — печально подтвердил я. — Ну, так как вы решили?»

Он подумал немного и говорит:

«Ладно, уломал ты меня. Но чтоб завтра в это же время сидел дома и ждал меня, как невеста ждёт первую брачную ночь. А я уж не опоздаю, будь уверен».

С этими словами он исчез, растворился в воздухе. А я жене ни гугу про Громобоя, сказал, что это был молочник. Она не поверила, говорит: «Какой молочник в такой ливень и во вторую стражу». Она мне никогда не верит, друзья. Вот, ни разу ещё не было, чтобы поверила мне на слово.

— А ты когда-нибудь говорил ей правду? — спросил Тянь Ли.

— А ведь действительно, по-моему, не говорил, — обрадовался Ци Хуан. Этот вопрос давно его мучил и наконец-то был разрешён. — Ну вот, а потом я завалился дрыхнуть. Продрых аж до полудня. И, проснувшись, сейчас же к вам. И это хорошо, что я застал тут почти всех отцов семейств с нашей округи. Ну, что делать будем?

— Это нелёгкий вопрос, — сказал Чжань и глубоко задумался. Но тут вперёд вышла Сяо, слушавшая Ци Хуана, стоя у двери.

— Па, дай мне сказать.

— Слушаю тебя, дочка, — обрадовался Чжань (как он мог забыть о своей умнице, которая уже давно думала за него!). Лисы в ожидании уставились на девушку.

— Так вот, начнём с того, что с Громовиком нужно сразиться. — Девушка сразу же взяла уверенный тон. — Простой лис этого сделать не сможет, потому что у вас у всех, вернее, у нас, если уж обобщать, есть врождённый страх перед Громобоем. Он заложен в лисью породу, как у мыши заложен страх перед нами, лисами. А у кого этот страх отсутствует? Конечно, у человека. Я понимаю, что и эту беду на нас наслал именно человек. Мы ещё узнаем, кто это, и обязательно накажем его. Но сейчас надо разобраться с самим Громовиком, причём действительно быстро. У меня есть заговорённый меч с иероглифами, на нём разные заклинания. И если я не ошибаюсь, должны быть и против Громобоя.

Девушка быстро сходила за мечом. Это было старое, с царапинами, ритуальное оружие. Боевым его можно было назвать лишь с большой натяжкой. Но клинок был острый и вполне годился для рубки капусты к салату. Сяо вытерла с него пыль рукавом и принялась разбирать написанные на нём иероглифы.

— Так, это насчёт урожая, это о хорошем женихе, это против нежелательной беременности. Нет, не то… А, вот оно — «против Грома Громобоя, истребителя всякой нечисти…».

Лисы радостно зашумели.

— Прошу вас потише, господа. Меч — это ещё не всё. Нужен кто-то, кто сумел бы удержать его в руках и выступить против нашего общего врага.

— А Хэшан, разве он не может? — подал голос Чжань.

Лисы одобрительно загудели.

— Папа, ну я же просила его не трогать, — укоризненно сказала Сяо, — Хэшана нельзя сейчас отвлекать, хотя… — Она замялась — действительно, другой кандидатуры не было, и Сяо, скрепя сердце, пришлось согласиться. — Ладно. Хотя ведь есть ещё Мышкодав, — но тут же сама отмела его кандидатуру. — Нет, он, к сожалению, нам не помощник. Ведь он тоже лис. Значит, придётся позвать Хэшана.

— Правильно, ещё бы. Это лучший вариант, — согласился Ци Хуан, снова сделавшийся человеком и уплетавший остатки пиршества.

— Мы были бы очень рады, если бы наш недавний новоиспечённый герой, наш друг Хэшан, выручил нас из такой неминучей беды. А там, глядишь, мы и найдём виноватого, — подтвердили остальные лисы.

— Значит, решено, — сказала Сяо, — так как времени нет, придётся мне его, бедненького, доставать прямо с тренировок. Хотя, как я думаю, битва с Громовиком не отнимет у него столько сил, сколько отнимают каждодневные занятия у этого ненасытного толстяка, их тренера. Ну, это я так, сама с собой… Волшебство в принципе не очень сложное. — Девушка хлопнула в ладоши, и в комнате появился Хэшан. Худой, измотанный, пот со лба льётся в три ручья, одет в какие-то тряпки.

— Э-э, и это герой? — скептически вопросил один из старейших лисов, с костылями. — Собственно, как на него надеяться? Легче самому выйти против Громовика. Думаю, у меня больше шансов.

Чжань шикнул на него, и дед тотчас же заткнулся. Но влюблённые не слышали их, они бросились друг к другу и обнялись.

— Любимый…

— Дорогая, сколько же мы не виделись?

Старики стали смахивать слёзы умиления.

А под взглядами двадцати пар глаз не больно-то отдашься на волю чувств. И Сяо, слегка отстранившись от жениха, перешла на деловой тон:

— У нас снова к тебе дело, Хэшан. Только ты один способен спасти, может быть, весь лисий род.

— Ну да? — ещё больше растаял Хэшан, от радости даже забыв удивиться самому факту колдовства. Ведь только что был на тренировочной базе в лесу, и вдруг… Впрочем, вспомнив кое о чём, он нахмурился: — А как же ваш дорогой и самый главный герой Мышкодав? На пенсию спровадили, или, может, он теперь подвиги совершает только за дополнительную плату?

— Брось, Хэшан. Дело действительно серьёзное и спешное. А Мышкодав в любом случае не может тут помочь.

— Ну ладно, я слушаю, — смилостивился парень. — Я понимаю, что произошло нечто экстраординарное, раз ты вытащила меня с тренировок. И, надо сказать, весьма вовремя, а то я был уже на последнем издыхании с этим поднятием тяжестей.