— Ха-ха-ха, ты бы лучше рассказал, сколько дней потом смывал тушь с лица! — рассмеялся Хэшан.

— Неделю, — признал Фокусник. — Зато я тебя расшевелил, а то ты сидел как филин надутый или как мои лягушки, только молча.

Всем понравилась история.

— Понятно, конечно, что про чёрта ты загнул, но ведь у нас тоже есть такой дом за деревней на холме, вы все его знаете. Вот там, говорят, действительно водится нечистая сила, — сказал Ли, высокого роста парень с выпученными глазами, что было редкостью для чистокровного китайца.

— Ясное дело, что водится, ну и что с того? — спросил кто-то из ребят.

— Вот если бы нашёлся храбрец, что отважился бы там заночевать? Ну, кроме Фокусника, тот уже это испытание прошёл, — развил свою идею Ли.

Уже изрядно набравшиеся парни радостно приняли предложение развлечься. Но Хэшан не испытывал особого энтузиазма.

— А смысл? — проворчал он.

— Ну, я думаю, увидеть настоящего чёрта, это многого стоит, ради этого можно пойти на риск, — многозначительно заметил юноша, которого звали Шэн, он уже третий год поступал в Академию живописи в Пекине, но не доходил даже до сдачи документов — проваливался ещё на просмотре.

— Что, предлагаешь завалиться туда всей гурьбой? Может, ещё кувшины с вином туда прихватить? Демоны и призраки, которые встретят нас у входа, по достоинству это оценят, — вставил своё слово Хэшан.

— Да, с радостью выбегут навстречу с фанфарами и приветственными речами, — засмеялся Фокусник.

— Откуда такой сарказм, ребята? — ледяным тоном проговорил Ли, хозяин вечеринки. — Конечно же пойдёт один, кому выпадет жребий. Идти туда всей гурьбой и продолжить там пьянку — это можно, конечно, но в таких местах нужно ночевать одному, а то можно и спугнуть духов. Так ничего интересного и не увидишь за ночь.

— Не думаю, что они такие пугливые, — проворчал Хэшан себе под нос.

За столиком в углу трактира сидел старик с оторванным ухом. Так вот, целое его ухо было обращено в сторону наших ребят, жарко обсуждающих идею уик-энда с призраками. Он был завсегдатаем этого заведения, но о нём мало что было известно, хотя старик был довольно разговорчивым малым. Он сощурил глаз и проворчал себе под нос:

— Набиваются в гости, а вопрос, хочет ли хозяин видеть их у себя дома, этих уродов не интересует. К тому же собираются идти непременно ночью, я что, должен не спать, поджидая любезных гостенёчков? Ну что ж, пора топать домой, — вздохнул он, — как-то надо приготовиться к встрече — пусть незваные, но гости всё-таки. — И, ворча ещё что-то под нос, он расплатился за выпивку и потрюхал к выходу, бросив на ходу мальчику-прислужнику: — Чаевые я не даю. — Тот и сам знал это, но старику неизменно доставляло удовольствие повторять эту фразу каждый вечер.

— Ну ладно, значит, бросаем жребий: кто ночует — на следующий день рассказывает всем, как и что он видел за ночь, — наконец перекричал несколько голосов Шэн.

Кто уже дрых прямо за столом, тем, естественно, было всё равно. Они были в принципе не против жребия. Остальные ждали результата.

Выпало Хэшану.

«Вот влип», — подумал он. Не очень-то ему хотелось встречаться с чёртом, именно в этот момент его самым большим желанием было завалиться куда-нибудь и заснуть до утра.

Фокусник ободряюще похлопал друга по плечу:

— Не робей, в случае чего все расходы на похороны мы, как твои верные друзья, берем на себя.

— Ты что, обалдел? Что ты несёшь?

— Ну ты что, не понимаешь, что многие смельчаки, ночевавшие в этом доме, или исчезали бесследно, или сначала свихивались, а потом исчезали. Некоторых всё же находили где-то совсем в другой стороне, далеко от места ночёвки, но вернуть ум редко кому удавалось. Некоторые вообще убегали, не даваясь в руки докторам…

Хэшан побледнел:

— Э, ребята, что-то вы не в тему болтаете.

— Как же не в тему? — удивился Фокусник и мягко добавил: — Слушай, напиши уже сразу завещание и можешь спокойно заступать на пост.

— Вот дурак, и чего строил из себя отчаянного храбреца, — бормотал, ёжась от холода и страха, наш герой Хэшан. Он уже час сидел в этом старом доме, о котором так много говорилось. Парень забился под стол и лежал там, скорчившись. Надо было отказаться, но как же можно ответить утвердительно на вопрос, заданный издевательским тоном: «Что, слабо?» Конечно нельзя. «А надо было», — вздохнул он горько. Теперь в этом не было сомнений: чёрт уже приходил. Подошёл, спросил:

— Прикурить не найдётся, студент? — Услышав в ответ только клацанье зубов, сообразил, что это означает отрицание, и, бросив: «Ну ладно, не скучай тогда», — спокойным, даже развязным шагом отправился туда, откуда пришёл.

Теперь Хэшан ждал, что чёрт вернётся, но вместо него появился призрак бывшего чиновника, собирателя податей, говоря проще, налогового инспектора, который, не спрашивая, интересно ли это парню, рассказал печальную историю своей жизни, о том, как тяжела доля собирателей податей и как неблагодарны люди, выдумывающие всё более хитроумные способы укрывания доходов.

Хэшан ободрился и взял несколько способов укрывания себе на заметку — на будущее, когда он разбогатеет. «Если, конечно, выберусь отсюда», — думал юноша.

— Пожалуйста, господин призрак, нельзя ли помедленнее? Я не успеваю за вами, — попросил он вежливо, обмакнув кисть в тушь.

— Да, да, мой юный друг, — учтиво ответило привидение, — пожалуйста, говорите, когда нужно повторить, мне это не трудно.

Когда призрак покинул его, появилась страшная старуха со злобным лицом, ведя на поводке жёлтую собаку. Остановившись посреди комнаты, она стала плясать и петь разные народные песни. От некоторых довольно крепких выражений в тексте Хэшану приходилось краснеть. Старуха также аккомпанировала себе на барабане.

«Да, вот где талантище пропадает, просто универсальная артистка», — с дрожью подумал Хэшан, наблюдая за жуткими кульбитами, которые выделывала старуха. Собака сидела рядом и презрительно смотрела на хозяйку, весь её вид говорил: «Повесили мне на шею старую каргу, к тому же чокнутую».

Вдруг бабка остановилась и, указывая пальцем на бедного студента, крикнула:

— Фас его, Мандарин!

Собака лениво почесала за ухом и грустно уставилась на юношу, который уже и говорить не мог, а только делал руками знаки, показывающие, что «собачка хорошая и получит сахарную косточку, если будет хорошо себя вести». Пёс был не такой тупой, чтобы купиться на столь грубую лесть, но чувство жалости имел. Он спокойно встал, повернулся и пошёл к выходу, таща за собой на верёвочке упирающуюся старуху, которая злобно вопила, требуя, чтобы пёс вернулся и покусал указанную жертву. Когда эта выразительная парочка скрылась за дверью, Хэшан вытер лоб и облегчённо вздохнул:

— Фу, ну и ночка. Кто на очереди, заходи! — крикнул он в сторону двери. — Чего тянуть? Не нужно пауз между представлениями. Я требую продолжения!

— Э, высокочтимый юноша, к чему так орать? — услышал он рядом с собой спокойный голос. — И выходите, пожалуйста, из-под стола. У вас ноги не затекли?

Хэшан повернул голову — рядом со столом на низеньком стуле кто-то сидел. Парень с трудом выполз наружу, встал на ноги и увидел добродушно усмехающегося старика. Стол был накрыт на две персоны. Особо изысканных яств не было, но всё выглядело довольно аппетитно. Старик наполнил тонкие чашки уцзуньского фарфора и вновь обратился к парню:

— Мой юный друг, если вы так и будете стоять, застыв столбом, еда остынет, да и вино кончится, я же не буду на вас смотреть и ждать, когда вы соблаговолите откушать.

Хэшан наконец обрёл дар речи:

— Извините, что я спрашиваю. Это нескромный, конечно, вопрос, особенно в этом доме…

— Да, да, я вас внимательно слушаю, — благосклонно закивал головой дед.

— Вы живой?

— Ну-у, — разочарованно протянул старик, — вы меня обижаете, неужели я так плохо выгляжу?

— О нет, конечно нет, — смущённо забормотал Хэшан, — но что вы тогда здесь делаете?