— Что мне делать? — спросил Наместник.

— Ничего. Стой, где стоишь, будешь вместо меня откат от заклинания принимать.

— Откат? Какой еще откат? — тоном «мы так не договаривались» встрепенулся Яниос, но было уже поздно — Олег начал свое волшебство.

Вечно текущее, вечно плывущее, Вечное, древнее и неодолимое Время, взываю к тебе, всемогущее! Дай мне ответ!

Властью пророчьей судьбой наделенное, Царь средь царей, ты вершишь правосудие, Необратимое, но обретенное! Дай мне ответ!

Ты рождено с сотворением сущего, Власти незримой без грани отмерено, Нету сильнее тебя, всемогущего! Дай мне ответ!

И никаких спецэффектов. Олег, нарушая все каноны магии, презрел ритуальность и обращение к стихиям, обошелся без пассов руками, сложных пентаграмм, темных гримуаров из выдолбленной кожи младенцев и тысяч невинных жертв. Простой стишок, ничем особо не примечательный, за такое «колдовство» Олега бы засмеяли все настоящие маги. «Это даже не шарлатанство — это чистой воды профанация», — заявил бы каждый уважающий себя волшебник и был бы абсолютно прав. Действительно, стих, расскажи его кто-либо другой, не произвел бы абсолютно никакого эффекта.

Вот только в исполнении вампира он сотряс основы мироздания. Последнее творение давно сгинувшего в пучине времени народа, о котором не знают археологи и антропологи, оно было старше самого Олега на десятки, сотни тысяч лет. Созданное в те времена, когда человек еще не знал огня и колеса, заклинание не погибло вместе со своими создателями — оно пережило тысячелетия в виде наскальных рисунков, скрытое тьмой бездонных пещер и толщей сдвинувшихся ледников. Пока однажды тогда еще совсем молодой вампир, только что потопивший Атлантиду, не решил разведать секреты далекого северного острова… Там, на территории нынешней Исландии, он и нашел непонятные каракули, расшифровать которые удалось лишь несколько веков спустя.

Конечно, оригинальное исполнение заклинания было безвозвратно утрачено. Что именно пели те древние существа, которых и людьми назвать можно лишь условно, как они это пели, Олег не знал. Но ни ритм, ни рифма, ни слова или звуки были важны — в заклинании чародей обращался к прастихии, к самому времени, которое невозможно обуздать или подчинить, невозможно обмануть, а можно лишь просить о помощи.

«Дай мне ответ!» — искренне просил Олег, и расчувствовавшееся время сделало ему одолжение. Оно ненадолго, лишь на пару мгновений изменило свой бег — в одну реку нельзя войти дважды, но можно увидеть ту реку, в которую ты некогда входил. И Олег увидел…

Не знающее луны небо закрыто тучами, но чистый свет Огня Прометея, божественного дара, что мятежный титан принес людям с небес, способен разогнать любой мрак. В пустом зале мириадами отражений светит прекрасный Огонь — идеально круглая жемчужина размером с кулак, способная подарить безграничное могущество. Огонь Прометея не знает себе равных, ни один Сильмарилл не сравнится с ним в своем величии. Огонь прекрасен, его свет не слепит, не обжигает, а дарит покой…

Но вот открываются величественные врата, и гармонию зала нарушает чья-то фигура. Лицо скрыто под капюшоном, тело укутано в бесформенный плащ, но по походке очевидно, что это мужчина. Странный вор идет в сторону Огня — видно, что он чего-то опасается, то и дело оглядывается назад, вздрагивая от эха собственных шагов. Но не отступает — Огонь уже близко. И к нему тянется рука, дрожит, но в последний момент выхватывает из ложа на мраморном пьедестале и прячет в черный мешок, откуда на волю не в силах выбиться ни единый луч плененного божественного света. Наступает непроглядная тьма, но вору и не нужен свет — слышны его скорые шаги, движение воротных створок и звук проворачиваемого в замке ключа…

Время дало ответ, как его и просили, и вновь вернулось в свое русло. Только, как и на всякой запруде, где задержали воду и вновь открыли ей бег, по реке времени пошла волна — страшная смертоносная волна, способная, обрушившись на простого смертного, обратить его в прах. Волна времени, она бьет по тому, кто осмелился играть со стихией, это плата, которую не избежать.

Зато волну можно перенаправить — чем и занялся Олег, обратив временной откат на ни в чем не повинного Наместника. Старый вампир бесчувственным телом упал на холодный мраморный пол.

— Зачем, Олег? За что ты так… — через полчаса, с трудом выдыхая слова, спросил Яниос Кариан.

— Ничего, кровушки попьешь — оклемаешься, — отмахнулся Олег. — Я вас, кровососов, знаю, вы твари живучие, ничего с тобой не будет, пару годков туда, пару годков сюда… Не мог же я подвергать свою драгоценную жизнь опасности? Мне еще Огонь Прометея искать, между прочим.

— Но мы… хоть узнали… что-то новое? — смирившись, тем более что прошлого все равно не воротить, спросил Наместник.

— Конечно.

— И что же? — Каждое слово давалось через муки адские, но Олег был прав — вампиры живучие, и Яниос Кариан знал, что уже завтра он станет таким же, как всегда, — старым, но еще полным сил Наместником.

— Мы узнали, кто вор, — пожал плечами Олег. — Разве это не очевидно? Ты же сам видел, что и я. Какие еще могут быть вопросы?

— Но кто? Мы не видели его лица… и…

— А ты можешь судить о людях только по лицу? Сочувствую, — горько вздохнул Олег. — В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…

— Я не понимаю… — покачал головой Наместник.

— Конечно, не понимаешь. Столько лет прожил, а так и не научился думать. Ян, ты уж извини, ты хороший вампир, верный слуга Прометея, безгранично преданный своему делу, но я бы с тобой в разведку не пошел. Ты не можешь сопоставить элементарные вещи, впрочем… Это не твоя вина. Кто украл Огонь, я теперь знаю. Только это нам ничего не дает — судя по рассказам Хара, этот человек не из тех, кто способен на подобную дерзкую выходку. Парень со свойственным молодости максимализмом решил осчастливить всех и сразу — его руками жар загреб кто-то другой, так что поиски нам придется продолжить. Уже не поиски вора, а поиски тех мозгов, что направили его на преступление…

— Но кто он? Ты можешь сказать имя? — с трудом оклемавшийся Яниос смотрел на вампира странным взглядом.

— Извини, Ян, не могу. Потому что тебе его знать не нужно — ты явно наделаешь еще каких-нибудь глупостей, которые нам только помешают. Спасибо за помощь, но Огонь мы и дальше сами будем искать.

Повернувшись, Олег вышел из зала, а Наместник еще долго стоял, безвольным взглядом созерцая пустой постамент от священного Огня…

— Кто такие? Ваши доку… Ой, простите, мастер! Проезжайте! — Стражник в воротах поклонился, и два верховых выехали из города.

Они скакали долго. За сорок минут кони унесли двух всадников далеко от города. В дикие, безлюдные места, где даже в самые мирные времена, когда все земли вокруг крепости от горизонта до горизонта были вспаханы и засеяны, не ступала нога человека. Тут, на безлюдной пустоши, где не щебетали птицы, не рыскали звери и даже крысы с насекомыми старались держаться в стороне, путники остановились.

— Ты уверен, что нас тут никто не услышит? — спросил один.

— Да, — кивнул второй. — Я проверил заклятием поиска жизни — кроме нас, тут больше никого нет.

— Это хорошо… — задумался первый. — Это место… Ты знаешь, что это за место?

— Э-э-э… Ну… Темная Пустынь?

— Да, Темная Пустынь — результат исхода последнего из некромантов, настоящих некромантов, которые были на равных с самой Смертью! Вот же были времена… — горько вздохнул первый.

— Но как же нарушение баланса? Разрушение границ между мирами? — спросил второй, хоть видно было, что этот разговор происходил между ними не в первый раз и он прекрасно знал ответ.

— О, эти сказки… — отмахнулся первый. — Некромантия — великое мастерство, и мы должны вернуть его, потому что лишь войска мертвых, войска павших Хранителей, тысячи лет защищавших эту землю, способны остановить идущего на нас врага! И мы сделаем это!

— Да, мастер! Но зачем вы меня позвали?