уже тускнеет на изломе
и страшен вид черновика,
и надоело в “мёртвом доме”
гадать кто прав, кто виноват.
Глупее не было вопроса.
Неужто вывезет талант,
Когда положишь под колёса?
Ведь можно всё переиграть…
Но мне судьбу не выбирать –
уж чем богата, тем и рада.
Какой тут выбор?
Что за бред?
Его и не было,
и нет,
и быть не может
И не надо.
* * *
Благословляю всё, что скоротечно.
Страшнее смерти разве только вечность –
избави Бог от этаких чудес.
Уходит жизнь по замкнутому кругу.
Секунды набегают друг на друга
и нет зазора – времени в обрез.
Я презирал дотошность циферблата.
Всё впереди. Но вот – круглеют даты.
Нам говорят – Виновник торжества.
А виновато, в сущности, лишь время,
которое рифмуется как бремя,
но не с любой строкой, а только с теми,
в которых даже музыка мертва.
Вот так – стихи. Я знаю их повадки:
берёт строка за горло мёртвой хваткой,
и не поможет вычурнейший слог,
коль все другие блёкнут, словно тени,
и, как актёр, стоишь на шаткой сцене,
бубня один и тот же монолог.
Быть иль не быть?
Зияет неудача.
Я просто жестом мысли обозначу.
Позорный прочерк… Забежав вперёд,
нарушив связь концовки и начала,
как их связать? И стоит ли? Пожалуй –
Другая тема. Эта подождёт.
Вот так. Произнесёшь – Другая тема.
Но те же и рифмовка, и система
инако мыслить. Каждое звено
цепляется надёжно друг за друга.
И всё опять – по замкнутому кругу.
Неужто же другого не дано?
Ночь глубока, но в комнате светлеет,
кусочек неба медленно светлее
и первый снег ложится на дома.
Я подхожу к окну – Какая свежесть!
Я говорю – Куда Вы, Ваша Светлость,
Высочество, Величество, Зима?
Кружится снег, и лист последний кружит,
кружится мысль стремительней и уже.
Мне в этот миг заметней кривизна
падения, движения, полёта…
Идёт необратимая работа,
которая возможно, не нужна.
………………………………………………………
………………………………………………………
Мимо двери и прочь.
В переулке всё тише, всё глуше шаги незнакомца.
Петербургская ночь
белым крестиком вышита. Где, ты последнее солнце?
Наши тени густеют.
Восток поглотил наши стоны.
Грязь подмёрзла, глаза стекленеют.
Мы впаяны в лёд.
Кто пробьёт
эту землю насквозь своим телом?
Наши судьбы помечены и перечёркнуты мелом.
