И не ведаешь ничуть,
Отчего же
Превратился санный путь
В бездорожье.
Я шагаю пацаном
В душегрейке…
В каждом шорохе лесном
Фейерверки,
С каждой ели озорной
Сверху шишки,
Не даётся ни одной
Передышки.
Ну и ладно, я не тот,
Чтоб груститься,
Мало ль сверху что падёт
На ресницы!
Боль совсем невелика,
Ёлы палы,
Фейерверк без огонька,
В этом жалость…
«»»»»»»»»»»»»»»
Из цикла ЧТО-ТО О ЛЮБВИ.
На дворец из песка набежала волна,
По непрочной стене поползла кривизна,
И рассыпалась вдруг очарованность дня,
Словно бриз направление чувств поменял;
Словно вечность, надев невидимки наряд,
По сердцам обнажённым прошлась наугад,
Пенный след оставляя, дымящийся след –
Не найдётся ему всепрощения, нет!
Не поддамся ему и тебя унесу
На поляну в сосново-еловом лесу,
Ни к чему нам с тобой разбитная волна,
Если рушит без спроса надежду она!
А в лесу хорошо, там не мается бриз,
Ели ветви склоняют почтительно вниз,
Укрывая любви нестареющий миг
Наяву, не со строчек прочитанных книг...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Из цикла ЧТО-ТО О ЛЮБВИ.
В спокойствие натурщицы добавлю непокоя
И сказочное вылеплю, не божество слепое,
Потом рукой всезнающей светильник погашу:
Не смейся над ваятелем, он шут, влюблённый шут!
А сказка продолжается, за время сказка мчится, Ночь прорезают пламенем холодные зарницы,
За маской карнавальною горячие огни –
В тепло моё сердечное, натурщица, взгляни!
Взгляни, взгляни, не брезгуя, не подчиняясь дрожи, Ты не рабыня похоти, я шут, а не вельможа,
Коль мрак тебе не нравится, я вновь зажгу свечу, Над рукотворной статуей тревожно помолчу...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Из цикла СВЕРНУЛСЯ В КОКОН.
Свернулся в кокон...
Ах, какая стынь!
Похрустывают ломкие запястья...
Легко отгородиться от святынь,
Не одаривших человека счастьем.
Забыть иконность нежного лица,
Ресниц пушистых смятую бессонность,
Внедриться телом в сферу небосклона
Со строками Хайяма-мудреца...
От мира и любви я отчуждён!
Прошу не посещать мою обитель,
Ты – явь живая, я – дурманный сон,
Ты инженю, а я последний зритель.
Чем дольше сон, тем резче рубежи,
Перебивает запахи полынность...
Свернулся в кокон.
Продолжаю жить.
А ты останься девочкой невинной...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Непосредственные, будто живые,
Проплывают облака кучевые,
Проливаясь кутерьмой бытовою
Над беспутною моей головою.
Пересыщенный тревогой мирскою,
Не способен я ужиться с покоем,
В неизведанную даль, как придётся,
Удалиться бы мне первопроходцем.
И шагать бы в колдовство по рассветам,
И расстёгивать туманам корсеты,
С придыханьем пить молочную свежесть
Одурманенных моих побережий.
Не пойму я, что со мной происходит,
То ли сердце в напряжении вроде,
То ли просто отстраниться желаю
От непрошеной любви, дорогая...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Самолюбив.
Завистлив.
И взрываюсь,
Когда чего-то очень не по мне,
Но привыкаю, чтобы хата с края
Без личного портрета на стене.
Там, в гулком мире, есть кому бороться,
Качать права и руки распускать,
А я уже пресыщен благородством
И мотоцикл сменил на самокат.
Что тарахтеть, дымя на перекрёстках,
Когда вокруг могучие ландо
Тебя втирают в узкую полоску
Между бордюром и родным гнездом!
Слова роняю грустно и беззлобно…
Не для того, чтоб выплеснуть на мир
Какую-то помойную подробность
Сожительства антуража с людьми!
Нет-нет, зачем?
Далёк я от экстазов,
Солома жизни не пучок цветов,
Но как приятно жить среди фантазий
Собою же придуманных стихов!
В них я и ты, и третий кто-то, лишний,
А, может быть, не лишний он совсем,
И ты к нему сбежишь служанкой Кришны
От кучи недописанных поэм.
На лоб прилепишь кастовые знаки
И, изгибаясь в полутьме ночной,
Швырнёшь мои слова за буераки
Той жизни, что смиряется со мной…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
На войне как на войне,
Пули свищут в снегопаде
И солдата лихорадит,
Если думать о жене.
Прислониться бы на час,
Нет, хотя бы на минуту
К животворному уюту,
К светлой ласковости глаз!
И заполнить тишиной
Воющий багровый воздух,
Чтоб в глазах сияли звёзды,
Пережженные войной...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Опечалилась бумага...
Может быть, она права,
очень стал я жаден, скряга,
на хорошие слова,
и не ставлю запятые
вместо точек, хоть умри,
там, где мысли не простые
в жгут сплели календари.
Замело бураном тропы,
лыжи прячутся в углу,
вены вычернила копоть,
сажа запеклась в смолу;
пережгло дегтярным цветом
у берёзы бересту,
белый цвет стал раритетом
и пугает темноту.
Странен мир немой разлуки,
эхо глохнет между стен
и не разрушает звуком
панцирь, кокон, цепи, плен;
за решёткой междометий
в авторучке сохнет гель...
Март переживу я третьим
и таким войду в апрель...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Валентина, Валентина,
Сколько пролетело лет
От походов по малину
На потерянной Земле
До сегодняшнего мига
Без вчерашнего тепла,
Без испуганного: Игорь,
Вон гадюка поползла!
Это уж, а не гадюка,
Не ведьмачье помело!..
Время царствующим дюком
К принцу Валю увело.
И остался я с любовью
На руках наедине
То ль мишенью для злословья,
То ль птенцом щегла на пне.
Валентина, Валентина,
Берестяный туесок
Не заполнился малиной
По скрипучий ободок;
Но зато в копёшке сена
У приречной полосы
Я ласкал её колени
В предвечерние часы.
Это было, было, было
И не требовало мзды!..
На реке покрылись илом
Полудетские следы;
Натуральный, не былинный,
Плещется в лицо февраль:
Валентина, Валентина,
Милая моя печаль!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Стих написан совместно с дамой-инкогнито.
Я окуну продрогшие ладони
в осенний день
и тополь пожелтевший
моей щеки коснётся
он запомнил
несбывшиеся шорохи надежды
по ним я жизнь промерила шагами
хрусталь любви за веками припрятав
и жертвенно озолотилась Вами
и отказалась странствовать по датам
я Вас не жду но почему-то верю
что переменчивы осенние ветра
что Вы стоите за дождливой дверью
весь в патине как слиток серебра;
беззвучен
тишины не нарушает
от Вашей трубки горечи дымок
и очень жаль не поняла тогда я
влечений Ваших к суете дорог
не поняла
мне не в награду это
зови теперь былое не зови
в нём навсегда утеряны секреты
взрывной и кратковременной любви
мой ласковый и невозможный тополь
печаль мою хранить тебе не надо
сама она затихнет словно шёпот
последнего
быть может
листопада
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Со слов дамы, пожелавшей хранить инкогнито.
Ах, как же сегодня я нетерпелива!
Роняю слова в пустоту наугад:
Пиши мне свою изначальную лживость,
Устрой мне рифмованный бал-маскарад!
Пусть стих твой окажется чуточку странным,
Пусть будет он соткан из старых газет
И капель микстурных из медного крана –
Надежды мне на исцеление нет.
Подёрнется рифма ванильною плёнкой,
Цветной кисеёю затянет года,
Я вновь прибегу любопытной девчонкой:
Когда это было, скажи мне, когда?
Конечно, в том времени, что неподвластно
Стремлению сердца вернуть его в жизнь,
