А Вам уже пора в карете на рессорах
Умчаться из Москвы на розовый восток!
Сударыня, звенят стрекозы по июлю,
Цепляет дымный день восход за рукава,
Желаю счастья Вам, а Вы желайте пуле,
Летящей в сердце мне, споткнуться о слова!
О те слова, что я упаковал под ментик,
О те, что говорить сегодня не с руки!
И да хранит Вас бог без горечи момента
Не Вашей, а моей лирической тоски!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Мне некогда, быстро признайся
И я навсегда уплыву
Тоскою наигранных вальсов
В студёную реку Неву!
Ломая гранитные плиты,
Меня унесёт ледоход
Забытою буквою фитой
За ломкий крутой поворот.
Признайся: меня ты не любишь
И я поцелую тебя
В холодные жёсткие губы
И кони сорвутся, хрипя,
С чугунного постамента
В зелёную память воды
Под блеск поднебесного тента
С огнём одинокой звезды.
Признайся! А лучше не надо,
Мне легче тогда не доплыть,
Себя оттолкнуть от ограды
С нависшей над ней балюстрадой,
Где поручни чайкам на радость
И львов равнодушная сыть...
Это я, а это ты,
Нет меж нами суеты,
Только бурые цветы
Из поникшего букета.
Если воду заменить,
Может быть, да, может быть,
Их мы сможем оживить,
Что ты думаешь об этом?
Это вовсе не смешно,
Видеть жизнь через окно,
Где то мрачно и темно,
То накатывает лето –
Им не выжить без корней
В нетерпимости своей
К ссорам в сутолоке дней
Постаревшего дуэта...
""""""""
Там, на дальнем востоке,
Где встречаются ночи и дни,
Я слагал тебе строки,
Что шептанию леса сродни.
Отсылал их в конверте,
Начертания копий храня,
Опьянев круговертью
Наступившего нового дня...
Бог судья тебе, Дарья,
Я людей не умею судить!
Кровь бежит киноварью,
Напрягая венозную нить.
Кровь внутри, а снаружи
Комары и стрижи над водой,
Мир у них не заужен
Человеческой едкой бедой!
Ты легка, не скандальна,
И мужчина твой тоже на «ять»,
Профиль каменно-скальный,
Кирпичи на плацу разбивать!
Ты за ним как за стенкой,
Я сорочье перо на ветру.
Ты дала мне оценку,
Я, как школьник, её не сотру.
Бог судья тебе, Дарья!
Ты права, вероятно, права,
Только встречною гарью
В старину выжигалась трава.
Два пожара друг к другу,
Всплеск безумно ревущих огней –
И затишье в округе
До июльских, весёлых дождей.
Ах, какие рассветы
Над вздыхающей тихой тайгой!
Изумрудное лето
На полянах растит травостой...
Впрочем, что тебе вздохи,
Что тебе муравьиные пни
Там, на дальнем востоке,
Где встречаются ночи и дни...
"""""""""
… А лето, звонкое и гулкое,
в ладошку ткущее тепло,
безбашенными переулками
на площадь главную пришло.
Мой город тих, непритязателен,
столетья не вросли в него
ни древнегреческим ваятелем,
ни ликами Медуз-Горгон.
Здесь крестоносцы в латах кованых
прошли, коснувшись серых стен,
уже давно перелицованных
нестойким ветром перемен
в песчаность шорохов сомнения
белёсых плит известняка,
лишённых сил сопротивления
от пистолета у виска…
А лето мыслить не готовится,
оно естественно пришло
никем не читаною повестью,
никем не виденым гало,
и отражается витринами
ничуть не ярче, чем слеза,
в твои восторженные синие
неповторимые глаза!
«»»»»»»»»»»»»»»
Устремлён я в свои скитания,
Ты Алёнушкой у ручья.
Мне приятны твои признания,
Виртуальная ты моя!
Мягкой лапою сердце трогает
Чувств невысказанных печаль,
Только я со своей дорогою
Не расстанусь, шагая вдаль!
Мне не хочется постоянного,
Ломким прутиком быть в метле,
Я желаю остаться странником
На непознанной мной Земле.
Под ногами тропинки осени,
Под руками трава и льны,
Сосны шишки ревниво сбросили
Перед выходками весны.
Созерцание, а не действие,
И задавленный в теле крик:
Мне не нравятся равноденствия,
Я к изломам большим привык!
Мне приятны твои признания,
Виртуальная ты моя,
Но я снова ушёл в скитания,
Будь Алёнушкой у ручья…
«»»»»»»»
Подёргивает ниточки апрель.
Я не противлюсь куклой из коробки
И заменяю тёплую фланель
На рубашонку лёгкую из хлопка.
Дышать свободней. Огибать углы.
И пОтом не безумствуют подмышки,
Когда им доверяется подплыть
К запретной зоне маковой коврижки.
Какие формы!.. Скепсис, отойди
И не мешай вторгаться в округлённость,
В насыщенности блузки на груди
Моим глазам, весной перекалённым!
Я целиком у Ваших, Ваших ног!..
Стоп, не спеши, вон там покруче задик…
Где ты, Амур, припадочный стрелок?
Стреляй, пока поэт торчит в засаде!
Бабах – и мимо… да ты пьян, Амур!
Или стрела в колчане затупилась,
Не проколов гипюровый ажур
И породив не ласку, а немилость?
Не сожалей о промахе, апрель!
Подёргай нитки заново, приятель,
Ведь это не единственная цель
Для сердца возбуждённого примата!
От синих глаз к зелёным: здрассьте Вам,
А если рядом мы по тротуару
В страну чудес, минуя театр драм –
Я Вам любовь, а Вы себя в отдарок?
“”””””””””””””””””
Задержался апрель у чужого крыльца,
Раздавая тепло, согревая сердца,
Потому у него приливная волна
И внутри и снаружи сейчас холодна.
Ты не думай, что он будет вечно таким,
Я согрею волну нетерпеньем своим,
Пусть она, раскатав свой прохладный клубок,
Собачонкою ласковой ляжет у ног.
Можно гладить её, можно просто жалеть
Или вместе пропеть ей весёлый куплет
Со словами надежды на лучшие дни,
Как бы нас не пугали прохладой они…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
Сегодня апрели за Пигмалионов
Ваяют из солнечных дней Галатей,
Взрывая набухшими почками клёнов
Сердца очерствевших за зиму людей.
Ну, что же, ваяйте, ну, что же, взрывайте,
Вносите сумятицу в чью-то судьбу,
Пусть мечется живчиком солнечный зайчик
С плеча на плечо и с губы на губу!
А я, напрягаясь Лаокооном,
Сражаюсь с ничтожеством личного Я
И лопаюсь мышцею, перекалённой
В горниле просроченного бытия.
Нет-нет, Гиппократы помочь не сумеют
Сознанью растрёпанному моему,
Бегущему в прошлое за Галатеей...
Зачем?..
Нет, апрель, я тебя не пойму!
Я сам себе скульптор, и личные драмы
В комедии масок преобращал,
Лаская губами горячечный мрамор
Забытых, остывших, познавших финал…
Но снова снега унеслись в водостоки,
Кругом половодье и почек трезвон,
И в сердце согласно назначенным срокам
Рождается новый Пигмалион!..
«»»»»»»»»»»»»»»
Сегодня апрель, дорогая,
Дороги мои раскиселил
И мне не прорваться лугами
По полой воде за весельем!
За жёлтые косы не трогать
Твоё повзрослевшее детство
И в белую ночь не распеться,
Тебя проводив до порога.
Ну, что ж, помолчу я, пожалуй,
Качели не вечно возвратны
И время рукою нежадной
Движение их задержало.
В окне небеса голубые,
А в комнате всё же прохладно…
Да-да, мы, конечно, любили
И время простим за всеядность.
Оно по фарфоровой кружке
Ложится коричневой плёнкой…
Давай-ка заменим, подружка,
Чай с этою ржавой пелёнкой!
Налей посвежей и покруче,
Пусть мы не споём соловьями,
Но всё же разгладятся тучи
Над нашими сентябрями!
«»»»»»»»»»»»»»»»
Прозрачное утро в пруду
