Литмир - Электронная Библиотека
A
A
* * *
Смотрят снова глазами незрячими
Матерь Божья и Спаситель-Младенец.
Пахнет ладаном, маслом и воском.
Церковь тихими полнится плачами.
Тают свечи у юных смиренниц
В кулачке окоченелом и жестком.
Ах, от смерти моей уведи меня,
Ты, чьи руки загорелы и свежи,
Ты, что мимо прошла, раззадоря!
Не в твоем ли отчаянном имени
Ветер всех буревых побережий,
О, Марина, соименница моря!
5 августа 1915, Святые Горы
* * *
Снова знак к отплытию нам дан!
Дикой полночью из пристани мы выбыли.
Снова сердце — сумасшедший капитан —
Правит парус к неотвратной гибели.
Вихри шар луны пустили в пляс
И тяжелые валы окрест взлохматили…
— Помолись о нераскаянных, о нас,
О поэт, о спутник всех искателей!
7 февраля 1915
Сонет
На запад, на восток всмотрись, внемли, —
Об этих днях напишет новый Пимен,
Что ненависти пламень был взаимен
У сих народов моря и земли.
Мы все пройдем, но устоят Кремли,
И по церквам не отзвучит прокимен,
И так же будет пламенен и дымен
Закат золотоперистый вдали.
И человек иную жизнь наладит,
На лад иной цевницы зазвучат,
И в тихий час старик сберет внучат:
«Вот этим чаял победить мой прадед», —
Он вымолвит, печально поражен, —
И праздный меч не вынет из ножон.
* * *
Тень от ветряка
Над виноградником кружит.
Тайная тоска
Над сердцем ворожит.
Снова темный круг
Сомкнулся надо мной,
О, мой нежный друг,
Неумолимый мой!
В душной тишине
Ожесточенный треск цикад.
Ни тебе, ни мне,
Нам нет пути назад, —
Томный, знойный дух
Витает над землей…
О, мой страстный друг,
Неутолимый мой!
1918

Ю. Л. Римской-Корсаковой

* * *
Тихо плачу и пою,
отпеваю жизнь мою.
В комнате полутемно,
тускло светится окно,
и выходит из угла
старым оборотнем мгла.
Скучно шаркает туфлями
и опять, Бог весть о чем,
все упрямей и упрямей
шамкает беззубым ртом.
Тенью длинной и сутулой
распласталась на стене,
и становится за стулом,
и нашептывает мне,
и шушукает мне в ухо,
и хихикает старуха:
«Помереть — не померла,
только время провела!»
11 апреля 1927
* * *
Тоскую, как тоскуют звери,
Тоскует каждый позвонок,
И сердце — как звонок у двери,
И кто-то дернул за звонок.
Дрожи, пустая дребезжалка,
Звони тревогу, дребезжи…
Пора на свалку! И не жалко
При жизни бросить эту жизнь…
Прощай и ты, Седая Муза,
Огонь моих прощальных дней,
Была ты музыкою музык
Душе измученной моей!
Уж не склоняюсь к изголовью,
Твоих я вздохов не ловлю, —
И страшно молвить: ни любовью,
Ни ненавистью не люблю!
26 января 1933
* * *
Ты помнишь коридорчик узенький
В кустах смородинных?..
С тех пор мечте ты стала музыкой,
Чудесной родиной.
Ты жизнию и смертью стала мне —
Такая хрупкая —
И ты истаяла, усталая,
Моя голубка!..
Прости, что я, как гость непрошеный,
Тебя не радую,
Что я сама под страстной ношею
Под этой падаю.
О, эта грусть неутолимая!
Ей нету имени…
Прости, что я люблю, любимая,
Прости, прости меня!
5 февраля 1933
* * *
Узорами заволокло
Мое окно. — О, день разлуки! —
Я на шершавое стекло
Кладу тоскующие руки.
Гляжу на первый стужи дар
Опустошенными глазами,
Как тает ледяной муар
И расползается слезами.
Ограду, перерос сугроб,
Махровей иней и пушистей,
И садик — как парчевый гроб,
Под серебром бахром и кистей…
Никто не едет, не идет,
И телефон молчит жестоко.
Гадаю — нечет или чет? —
По буквам вывески Жорж Блока.
1915
* * *
Унылый друг,
вспомни и ты меня
раз в году,
в канун Иванова дня,
когда разрыв-трава,
разрыв-трава,
разрыв-трава
цветет!
26 января 1926
12
{"b":"175785","o":1}