Его причитания прервал бас из передней:
— Чего мелешь, старый козел! Кто нам твердил всякий раз: «Бог простит»? Граждане милиция, он и есть первый здешний Иуда.
— Ладно, разберемся, кто из вас кто, — вмешался в перепалку Сауле. — Собирайтесь-ка в путь-дорогу.
На следствии выяснилось, что Капустин давно поддерживал дружеские отношения с отцом Ионой. После очередного налета бандит со своими помощниками отсиживался за толстыми монастырскими стенами, кутил с настоятелем. Гостеприимство отца Ионы оплачивал частью добра, добытого преступным путем. А тот через Марью-спекулянтку и некоторых других верных прихожанок сбывал награбленные продукты и вещи на московских рынках.
Преступники получили по заслугам.
Гражданская война и вызванная ею хозяйственная разруха привели к быстрому обесцениванию денег, резкому сокращению производства товаров первой необходимости, другим отрицательным явлениям в экономике. Это наложило свой отпечаток на деятельность преступников-рецидивистов. От вооруженных налетов на банки, кассы, артельщиков они перешли к кражам и грабежам складов, магазинов, производственных предприятий. С начала 20-х годов МУР все чаще регистрирует подобные преступления, совершаемые с помощью искусных технических приспособлений, набора хитроумных воровских инструментов. Работники уголовного розыска в этот период обезвредили несколько десятков воровских шаек, которые не останавливались перед применением оружия против охраны государственных хранилищ материальных ценностей.
Только после большой розыскной работы удалось ликвидировать одну из таких воровских групп в количестве 10 человек, орудовавшую в основном в районе Марьиной рощи и Неглинного проезда. Преступники были хорошо вооружены и имели квалифицированно изготовленные различные воровские технические средства. В мае 1920 года они ограбили склад Московского потребительского общества, откуда вывезли несколько подвод обуви и кож. В июле со склада союза рабочих парикмахеров, что располагался на Петровке, преступники похитили восемь тысяч аршин мануфактуры. В августе вывезли со склада, некогда принадлежавшего купцу Лисянскому, большое количество продовольствия. В сентябре они ограбили склад 152-го сводного эвакуационного госпиталя на Большой Грузинской улице и похитили 150 пудов масла и шесть мешков сахара.
В это время в центре города действовала банда в количестве 13 человек, возглавляемая рецидивистом по кличке Донатыч.
Шайка ограбила склад отдела народного образования и завладела 18 тысячами аршин шерстяной мануфактуры.
Преступники были изобличены, арестованы и почти все похищенное возвращено государству.
В ликвидацию многих банд и задержание отдельных бандитов-профессионалов большую лепту внесли сотрудники созданной в начале 20-х годов специальной группы по борьбе с бандитизмом.
Из каждого районного отделения МУРа отобрали по два лучших сотрудника, всего пятнадцать человек — Н. Осипов, Г. Иванов, И. Кириллович, Н. Ножницкий, И. Клебанов, И. Родионов и другие. В составе группы была образована подгруппа по задержанию особо опасных преступников. В нее вошли М. Марданов, А. Бухрадзе, Д. Кипиани, Я. Саксаганский, Н. Безруков, А. Ефимов. И получился замечательный коллектив единомышленников, горячих приверженцев новых традиций советской уголовно-розыскной службы.
О храбрости и самоотверженности этих людей даже среди работников МУРа, немало повидавших в схватках с преступниками, ходили рассказы, напоминавшие легенды. И неудивительно. Сотрудники «бандгруппы», как ее называли между собой муровцы, постоянно находились между жизнью и смертью: они выезжали на все операции по разгрому банд и задержанию опасных преступников. А в те времена ни одна такая операция не проходила без ожесточенного вооруженного сопротивления бандитов. У группы был свой девиз: «Не говори, сколько преступников, скажи, где они!» И свое правило: «Хочешь остаться в живых, умей стрелять лучше бандита и на полсекунды раньше него».
Насколько большим авторитетом пользовались сотрудники «бандгруппы» у руководства Московского уголовного розыска свидетельствуют те «вольности», которые им позволялись, в отличие от других работников МУРа. В редкие свободные минуты, выпадавшие между операциями, им разрешалось в рабочее время играть в домино и шахматы. Вольность, не простительная другим сотрудникам. Однако члены этой ударной группы свободное время отдавали, как правило, не шахматным баталиям, а служебным тренировкам, отработке приемов обезвреживания преступников и огневой подготовке.
Постепенно Москва начинает очищаться от заправил профессиональной преступности. Уже в 1920 году количество вооруженных грабежей по сравнению с 1919 годом сократилось в три раза, а невооруженных ограблений — в девять раз, число убийств уменьшилось на одну треть. Только в 1918—1919 годах московская милиция возвратила государству и гражданам имущества и ценностей, изъятых у преступников, на сумму, превысившую 160 миллионов рублей.
Трудно перечислить все направления сложной и разносторонней деятельности Московского уголовного розыска, в напряженные годы гражданской войны…
Из различных отделений милиции, обслуживающих городские рынки, в МУР стали поступать сведения о появлении в торговом обороте фальшивых денежных купюр различного достоинства. Первые розыскные мероприятия результатов не дали. Напрашивался вывод, что орудует в данном случае хорошо организованная шайка фальшивомонетчиков и сбытчиков поддельных денег.
Муровцы вместе с чекистами провели несколько комбинаций. В результате стало известно о существовании трех подпольных мастерских по производству поддельных денежных купюр, принадлежащих одной организации фальшивомонетчиков. Вскоре удалось установить, что мастерские эти, оборудованные по последнему слову печатной техники, находятся: одна в самом городе, вторая в поселке Сходня, а третья — на станции Царицыно. Выяснили и состав шайки, в которую входили специалисты — граверы, типографские печатники, фальшивомонетчики-рецидивисты — всего 83 человека. При аресте преступников и ликвидации подпольных «фабрик» было изъято несколько печатных станков, клише, краска, бумага, десятки пачек фальшивых денег.
В этот период сотрудникам МУРа пришлось интенсивно заниматься раскрытием краж ценностей из церквей, заметно участившихся в 1920—1921 годах. В тесном взаимодействии с чекистами они в течение нескольких дней раскрыли кражу из самого крупного хранилища церковных ценностей — Иверской часовни, где в апреле 1921 года преступники, разобрав часть крыши часовни, проникли внутрь и похитили на пять миллионов золотых рублей жемчуга, рубинов, бриллиантов, золота и серебра. В процессе расследования кражи выяснилось, что действовала группа опытных, высококвалифицированных воров, насчитывавшая около тридцати человек. Многие члены этой воровской шайки еще в царское время отбывали наказание за аналогичные преступления. В послереволюционное время ими были совершены десятки краж из соборов и церквей в различных городах страны.
В соответствии с предписанием городской комиссии по борьбе с бандитизмом сотрудники МУРа в 1919 году приступили к очищению Москвы от преступного элемента в административном порядке. Муровцы получили возможность через коллегию МЧК высылать в трудовые лагеря тунеядцев, бродяг, лиц, ведущих аморальный образ жизни.
Много хлопот муровцам доставляли проститутки. Нередко были случаи, когда они обворовывали своих «клиентов», а то и грабили, предварительно подпоив. Многие из них участвовали в таком виде преступного промысла, как «хипес», то есть выступали в роли наводчиц на преступления, укрывательниц воров и грабителей. Женщин легкого поведения также высылали из Москвы. Боролись с ними и таким способом. Группу пойманных во время облавы «девочек» на ночь помещали в камеру, предварительно обработанную сильными дезинфицирующими веществами, безопасными для здоровья, но с резким запахом. Выйдут на следующий день хорошо «продезинфицированные» жрицы любви на Цветной или Страстной бульвар — обычное их «рабочее место», и все сторонятся. Проведет женщина легкого поведения две-три ночи в подобной камере и сама уезжает из столицы подальше.
