Песнь вторая 59 Какое сверху вниз пространство Чрез ток мгновенно пролетает Тогда ветвистый остов сосны? Картина страшной быстроты! - Так, мнится мне, представить можно Стопы бессмертных быстролетны. О суевер! - когда ты смотришь С глубоких долов в первый раз На ниспадающее диво, Не можешь ли тогда помыслить, Что божество ключей Акарских Нисходит Ялту осчастливить? Здесь я остановлюся мало В прекрасной Ялтовской долине, Где быстры два сии ручья, Ведя изгибом за собой Крутые красны бережки, Сады и нивы орошают; Хребты, обстав сию долину, Полкругом пред лицем пучины Приморску брега часть смыкают И в виде сем на высоту Идут уступами лесными, Где вечная зелена ночь Лежит на скатах каменистых, Средь коих кедровидны сосны, Качая на сучках тяжелы Красночешуйчаты плоды, Пускают сребряную смолу И благовонный пар над долом, - Средь коих гордые каркасы1 Далече в высоту подъемлют Свои главы густоветвисты. - Micocoulier; celtis orientalis.
60 Херсонида Там в знойные часы приморцы На плоских высотах Яилъских Находят вешнюю прохладу, А пажить их стада спокойну, От оводов, слепней свободну, Подобно как испански овцы На Астурийских высотах. - По влажным бережкам ручьев Орешники долговетвисты И стройны тополы сребристы Под небом вечно разогретым Стоят зеленой колонадой, Где отдых и приятна нега Под тень пришельца призывают; И где, красуясь милым цветом, Миндаль, гранаты и маслины Пленяют вкус плодом изящным. Куда ни обращу я слух, Везде журчание гремуче Меж говорливыми ручьями; Везде стопа шумяща нимфы Слышна, стучаща по кораллам. Вотще горящий Аполлон Истоки знойны проливает; Сии струи хранят безвредно Хлад зимний средь студеных вод. Но что за сей стеной утесной, За сей расколотой горой? - О путник! коль стоишь на теме Сея ужасныя вершины, Кинь взор оттоле в оба края! Что узришь ты в то время? Два рая страшно разделенны Утесным неким адским мостом. -
Песнь вторая 61 Ты зришь ли, как сей мост туда Идет отлогостью уступной И как нисходит он сюда Отвесною крутой стеной? Спускался ль ты когда с отвагой По оной лествице ужасной, Что по утесной сей стене Как бы из облак вьется к низу? Не чувствовал ли ты загруги, Когда по омрачным ступеням, Пробитым в каменном ребре, Переставлял ты робко ногу? Ты не обык; - почто ж идти? Здесь горный, осторожный конь, Привычный к облачным путям, Твой вождь, и друг, и колесница. Ты острану зришь пропасть, ад; Но коль спустился ты счастливо, То должен зреть ты рай Темпийский; Ты видел Ялту, был в сем рае; - Се первый Темпе Херсонисский! О как природа здесь ужасна, Строга, кичлива и прекрасна! - Но какова за сей стеной, За сей расколотой горой? Ах! можно ли забыть тебя, Честь песни, лучший глаз предмет, Темпийский в Таврии дол вторый, Бейдарский рай уединенный? - К твоим пределам приближаясь, Стремлюся выше, - паки ниже, И дале - снова выше, - выше - Между истоков, осененных Орешником, кизилом диким, 500 510
62 Херсонида В сие то время вображаю, Что я уже под самым небом. Вершины, мнится мне, покрыты Не рощами, а муравами; Смотреть ли с сих вершин на долы? Дол, кажется, тогда усыпан Не рощами, но мелким злаком. Таков средь гор сих глазомер! Там мнится, быв под самым небом, Все смертное позабываю И долу мир весь оставляю; Но ниспускаясь в дол Бейдарский, Вновь смертное, мне мнится, вижу, Небесное позабывая. - Но что? - сквозь мрачны тени вязов; Сквозь тени тополов развесных, Орешников, гробин, кизилов Спустяся, вдруг я нахожу В величьи скромном рай земный. - Какие милы встречи там? Там видишь дружные два древа, Которые объемлясь вместе Стоят на двух стопах надежных, Но под одним зеленым кровом; Там в сумрачны часы мелькают Спокойны звездочки в ложбинах1, И малосильными огнями Вечерний путь мой осветив, Мне мнится, сыплют свет сухий; Там следуют раины горды, Стоящие в безмолвьи страшном Над челами древес кудрявых. Это светящиеся червячки.
Песнь вторая 63 Благословенна буди вечно, Долина красоты счастлива, Собранье прелестей отличных И неких ужасов природы, Фессалии бесценный образ! Коль еллинские барды пели Фессальски лепоты издревле, Едва ль их песнь не относилась К Бейдарским пышностям твоим? Здесь, - здесь незримый Ангел мира, Тебя объемля, веет вечно; Тебя опоясуют всюду Высоки каменны утесы, Где на приморских высотах Всегда спасительны светочи Горели в древни бурны ночи Для заблужденных мореходцов. - Здесь в тишине Торгу m шумящий, Из чресл утеса выпрядая, То уклоняется от гор, То, пробежавши луг дугой, Вновь приближается к горам; В толь своенравном извиваньи То моет злачную долину, То инде прячется под камни, То инде он одушевляет Игривость мельничных колес; А тамо - Черный ток в углу Выходит хладною стопою Из Царской серыя скалы Меж Толаком и Оксен-сыртом; Ниспадши камни орошая, Еще в струях твердит то счастье, Что некогда небесный взор ЕКАТЕРИНЫ освятил Уединенный Оксен-сырт,
64 Херсонида Сей новый блещущий Олимп, Отколь великая богиня По стропотям Толакским зрела Примерную сайгаков резвость, Одушевленну скорость ног, Цеплянье за отроги страшны И их чрез бездны скок пернатый. Окинь страну живейшем оком! Ты зришь в окружности безмолвной Рассеянные скифски веси, Лежащи в тишине глубокой То при подошвах гор внизу, То по равнинам их хребтов, Где луноглавые мечети И каменны чалмы подъяты - Надгробны знаки мурз, пашей - При водомещущих ключах Из-за раин белеют гордо. - Там смуглы чада камней диких, Враги мятежных козней света, В блаженной простоте живут; Но редко скифянки стопа По злаку печатлеет след; Лишь под ревнивым покрывалом Выходит, - вновь бежит в гарем... Когда же вздумаешь взойти На Сактикское возвышенье, Сию изящну точку зренья, Все краше узришь, - удивишься. - На сем приятном возвышеньи Волшебна область алчных взоров Распространяется живее; Оглянешься, - и за тобой В востоко-северной стране
Песнь вторая 65 Почти на равной высоте Садовы рощи, разделясь На угловату неку полость, Картинну кажут перспективу; Вперед посмотришь, - пред тобой, В приятном виде раскидавшись, Парельска рощица синеет. - Отсель, - с сей точки глазо-емной, С сей высоты средо-долинной, Где, мнится, мог бы царь вселенной, Сложа свой скипетр, обитать Иль простоте помочь природы Богатой силою искусств, - Сама природа предлагает Уклонну, - гладкую прогулку Туда, к тенистому Парелю, Где разны древеса гордятся Бесчисленных родов плодами И где в близи - по землелогу Меж шелковицей и айвой Развесистый орешник страшный1 Далече мещет сильны тени И в ужасе стоит священном. По ветвям древа растяженным Птиц тысячи сидят рядами И лик ведут разноязычный; Издавна там четы гнездятся И хищных сонмов не страшатся. Сие там древо знаменито! - Под тению его ужасной Сто глав могли бы опочить, Как под наметом сенолистным, Как под шатром благоуханным. 1 Говорят, что сей орешник в год приносит до 50 000 орехов, известных под именем грецких. 3. Бобров Семен, т. 2
66 Херсонида Какие непостижны виды В час утренний и в час вечерний Испытный взор еще обрящет На сем долины возвышеньи? - Едва в прогалины утесов Лиющесь золото лучей, Проникнув с силою победной, Косой чертою упадает На сопротивные хребты, Тогда - явится вдруг очам Единственна картина здесь. - Вотще с утра висят туманы, Доколе расточит их полдень; Вотще над сумрачной долиной Они в вечерний час слоятся; Лучи светила, озлащая Иль вдруг насильно облекая Их в некий сребро-синий цвет, Ткут из паров воздушных легких Прекрасны седьмицветны нити. - Какое зрелище бесценно? - То пурпурны, то изумрудны, То хрисолитны переливы В воздушных полостях играют Между ясенными тенями, Среди орешников, средь тутов, Среди раин высокоглавых. Какая живопись природы? - Меж тем как резвится она, - Все здесь спокойно, все молчит; Ручей в изгибах лишь журчит; Иль птичка в листьях свиристит; Иль там елень, сей горный житель, Летит по чреслу гор отважно И легкою ногой стучит
Песнь вторая 67 О звучный каменный отрог; Или бузинная свирель, Одушевленная устами, Устами страстными, простыми Под тенью дышет груш, кизилов. Возможно ль, чтоб когда борей, Исторгшись из пещер полнощи, Ворвался в сей прекрасный рай, Где юные всегда часы И нежнокрылы ветерки Рукою верной рассыпают Красы спокойны Елисейски! - Сей рай отвсюду огражден; Борею вход тут возбранен; Но иногда - дерзает он В прогалины хребтов разверсты, Хребтов, лежащих друг на друге, Взглянуть с своим челом железным. Он воет иногда ужасно; И рай - дрожит, уныл и бледен; Прекрасные древа трещат; Раина гнется и крушится; Мятели пышут из-за гор; Крутятся вихри серебристы, Бегут по выям древ стенящих И мещут с крыльев дики зимы; Рай погребается в сугробах. - Но тут юг теплый, вылетая, Не долго вихрям дуть дает; Три дни - вот царство там зимы! Все растопляется, - и вновь Темпийски прелести смеются. Забудешь ли, веселый странник, По крайней мере день един Дышать в эдемской сей долине? 3*
