Его поцелуй не был похож ни на один из тех, что , ей довелось испытать ранее. Теплые губы властно прильнули к ее рту, и Реджи казалось, что она растворяется в этом поцелуе.

— Уходите, пока я окончательно не потерял голову, — хрипло сказал Николас.

Он помог оцепеневшей Реджи выйти из кареты и проводил ее до особняка Мэлори.

— Вам лучше не ходить со мной, — прошептала она. Дверь освещали фонари, и она уже представила, как на пороге возникает Тони и направляет пистолет на Николаса Эдена. — Нет необходимости меня сопровождать.

— Дорогая моя, возможно, я достоин порицания, но еще никто не усомнился в том, что я джентльмен. А джентльмен всегда провожает даму до дому.

— Вздор! Вы бываете джентльменом, когда вам это выгодно, а сейчас в вас говорит обыкновенное упрямство.

Николас заметил ее тревогу и усмехнулся:

— Вы боитесь за меня?

— Да, боюсь. С Тони можно договориться, но порой он становится неуправляем. Он не должен вас видеть, пока я не объясню ему, что ничего особенного не случилось.

Николас остановился и повернул ее лицом к себе:

— Если он так легко приходит в ярость, я не отпущу вас одну.

Он собирается защищать ее от Тони. Реджи с трудом подавила смех.

— За меня не беспокойтесь. Мы с Тони большие друзья, он даже жертвует ради меня холостяцкой жизнью, забывая на время свои развлечения и привычки. А вот вам не стоит попадаться ему на глаза, — сухо добавила она.

Николас подвел ее к двери и с усмешкой сказал:

— Хорошо, я уступаю. Хотя, если я что-то делаю, на то есть свои причины. И я провожу вас до двери, Реджи хотела возразить, но они уже были на крыльце. Замирая от страха, она молила Бога, чтобы их не услышали в доме. Обернувшись к Николасу, она прошептала:

— Какие причины… Но он перебил ее:

— : Видите, теперь у меня есть повод еще раз пожелать вам спокойной ночи.

Это была страсть, жгучая, испепеляющая. Для Реджи все перестало существовать, она чувствовала, что принадлежит только ему.

Когда поцелуй закончился, Николас почти оттолкнул ее от себя, но продолжал сжимать ее руки, тяжело дыша и глядя на нее янтарными глазами.

— Я хочу тебя, милая Регина. Не заставляй же меня слишком долго ждать.

Когда она наконец очнулась, Николас уже уходил. Ей вдруг захотелось броситься за ним, но она сдержала этот порыв. Реджи стояла у двери с бешено колотящимся сердцем и подкашивающимися от слабости ногами.

Возьми себя в руки, дурочка. Тебя ведь и раньше целовали. Но так — никогда!

Реджи дождалась, пока Николас сел в карету, и, вздохнув с облегчением, вошла в дом. В ярко освещенном холле, к счастью, никого не было. Из полуоткрытой двери кабинета Тони в коридор проникал свет. Она медленно подошла, надеясь, что дядя сидит там, а не прочесывает Лондон в поисках своей племянницы.

И он действительно сидел в кабинете, обхватив голову руками и запустив пальцы в черные густые волосы, словно пытаясь вырвать их с корнем. Перед ним стоял графин с бренди и стакан.

Увидев его в таком горе и отчаянии, Реджи почувствовала себя виноватой. Она развлекается, а человек, которого она любит больше всех на свете, с ума сходит от тревоги. Она не спешила его успокоить, а всячески тянула время, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с Николасом. Как она могла быть такой эгоисткой?

— Тони!

Он вздрогнул и поднял голову. На его красивом лице мелькнуло удивление, потом радость. Он бросился к ней и так крепко стиснул ее в объятиях, что у нее чуть ребра не затрещали.

— Господи, Реджи, я чуть с ума не сошел! Я так не волновался с тех пор, как тебя увез Джеймс… впрочем, сейчас не время об этом вспоминать. — Он окинул ее тревожным взглядом. — Все в порядке?

— Все хорошо, Тони, правда.

Она в самом деле выглядела прекрасно. На платье ни единой складочки, каждый завиток прически на своем месте. Но она же пропадала целых три часа, страшно подумать, что с ней могло бы случиться.

— Я убью его. Это первое, что я сделаю завтра утром, как только узнаю, где живет этот чертов прохвост!

Так вот почему он не разнес особняк Монтьета.

— Это простое недоразумение. Тони, — начала девушка, — ошибка…

— Знаю, Реджи. Кучер уже сказал мне. Проклятый идиот уверял, что Монтьет быстро привезет тебя обратно, что они с леди Эддингтон… ну, в общем… думаю, ты понимаешь… О, тысяча чертей!

— Да, Тони, понимаю. — Реджи улыбнулась, заметив его смущение, и тут же поспешила добавить:

— А тот бедняга думал, что ты и его…

— Ни слова больше! Ему нет оправдания!

— Тонн, представляешь его лицо, когда он понял свою ошибку! — хихикнула Реджи. — О, как бы я хотела это видеть!

Энтони нахмурился:

— А ты разве не видела?

— Но я же не ездила к Шепфордам. Он оставил меня в своем доме, а сам отправился на бал. Он ведь хотел, чтобы на бал не попала леди Эддингтон. И можешь представить, как он изумился, увидев ее среди гостей. Он не знал, кого запер в своем особняке.

— Он запер тебя в своем доме?

— Там было очень удобно и хорошо, — поспешила заверить его Реджи. — И я почти не оставалась с ним наедине… совсем недолго. Он не причинил мне никакого вреда и тотчас же отвез меня сюда.

— Ты его защищаешь?! Если бы я знал, где он живет, то давно бы отправил его к праотцам. Но этот дурак кучер не смог мне толком ничего объяснить, и пришлось гонять человека по лондонским клубам. Однако из-за проклятого бала там не было ни души. Когда мой посланный вернулся ни с чем, я готов был сам мчаться к Шепфордам, чтобы узнать адрес этого подлеца.

— И дядя Эдвард заметил бы, что меня с тобой нет. Представляешь, что бы тогда началось? Ад кромешный! — ответила за него Реджи. — Хорошо, что ты вовремя остановился и, кроме нас, никто не знает о моем похищении. Теперь нужно решить, оставаться мне у тебя или ехать домой к дяде Эдварду. Как ты думаешь?

— О нет, девочка моя. — Тони понял ее уловку. — Тебе не удастся заставить меня забыть эту историю.

— Но если ты этого не сделаешь, то погубишь мою репутацию, — серьезно возразила она. — Никто не поверит, что, проведя три часа в доме лорда Монтьета, я вышла оттуда целой и невредимой. Кстати, моя добродетель нисколько не пострадала.

Он сверкнул на нее глазами:

— Тогда я сохраню ему жизнь. Но его следует проучить, как он того заслуживает.

— Он не сделал мне ничего дурного, Тони! — с жаром воскликнула она. — И… и я не хочу, чтобы ты причинил ему зло.

— Ты не хочешь… Клянусь Богом, я ничего не понимаю!

— Он мне нравится, — просто сказала Реджи. — Он похож на тебя.

Лорд Мэлори побагровел от гнева:

— Я убью его!

— Успокойся! — закричала она. — Ты бы никогда не принудил девушку силой, и в этом вы с ним схожи.

— Он целовал тебя?

— Ну…

— Конечно, целовал. Только круглый идиот не сделал бы этого. Клянусь, я…

— Нет! При встрече с ним ты притворишься, что даже имени его не знаешь. Сделай это для меня, Тони. Иначе, если ты убьешь его, я тебя не прощу. Сегодня вечером мне было хорошо, как никогда в жизни! — Поняв, что сказала лишнее, она умоляюще добавила:

— Пожалуйста, дядя Тони.

Он хотел что-то сказать, но лишь нахмурился и тяжело вздохнул.

— Он тебе не пара, кошечка моя. И ты сама это знаешь, ведь так?

— Знаю. Если бы он не был таким повесой, я бы не раздумывая женила его на себе.

— Только через мой труп!

Реджи одарила его чарующей улыбкой:

— Я знала, что ты скажешь именно так.

Реджи сидела перед зеркалом, рассматривая маленькое пятнышко на шее. Знак любви Николаса Эдена. Она тихонько прикоснулась к коже. Хорошо, что она вчера не сняла плащ у Тони. Придется некоторое время носить шарф.

Она встала позже обычного, ее кузины и кузены, должно быть, уже позавтракали. Если они дома, придется рассказать придуманную совместно с Тони историю: когда Реджи приехала. Тони не было дома, она долго его ждала, затем они разговаривали о деле, на бал Реджи безнадежно опоздала, поэтому Тони отвез ее домой к дяде Эдварду, и она сразу легла спать.