– И живот свой выпячивай. Пусть люди видят. Лучше подавать будут, – поучала ее татарка Фаина азам своего мастерства.

Ксения молчала. Все что сейчас говорила Фаина, доходило до нее далеким эхом. И проходило, и где-то там в стороне голос ее таял. По крайней мере, Ксения ее не слышала, ничего не ощущая в душе кроме пустоты. Все казалось бессмысленным и бесцельным, как и сама жизнь. И даже если б время сейчас время остановилось, Ксения ни на грамм не пожалела об этом. И пускай не будет ничего и никого вокруг.

Когда подошла электричка, она испуганно схватила Фаину за рукав куртки.

– Может не поедем? Плюнем и не поедем, а?

Фаина вырвала рукав, уставившись на Ксению изумленными глазами.

– С ума сошла? Хочешь, чтобы он и тебя поколотил. Ладно я привычная. А тебе еще ребенка надо доносить. Давай, залазь, – строго сказала татарка, подталкивая Ксению к дверям. – Если мы с тобой не поедем, где тогда деньги возьмем?

– Да плевать на деньги, – буркнула Ксения скорее машинально. Как раз сейчас о деньгах она думала меньше всего.

Но как оказалось, Фаина была другого мнения.

– А это ты видела? – показала она свой фингал вокруг глаза. – Хочешь, чтобы рядом точно такой же был? Нет уж. Лучше поедем.

Старичок в коротком полушубке и в спортивной шапке с рюкзаком на плече попытался заскочить в вагон вперед Ксении и тут же крупно пожалел об этом. Фаина наскочила на него как коршун на цыпленка. Заорала хриплым пропитым голосом:

– Ты куда, плешивый, лезешь? Смотри, если толкнешь! – пригрозила она, показав старику кулак.

Старичок испуганно отшатнулся в сторону, ни слова не проронив в ответ, пропуская вперед беременную девушку и ее сопровождающую.

Ксения чувствовала ноги ее не идут в вагон, и если б сзади ее не подталкивает Фаина, она повернула бы назад и выскочила. Татарка тихонько нашептывала Ксении на ухо:

– Иди, иди. Все путем будет. Вот увидишь. Привыкнешь.

Но Ксения ничего видеть не хотела и тем более привыкать. Вошла вся бледная, словно ее три дня не кормили. Казалось, все только и смотрят на нее, а она глаз не могла оторвать от пола. Так было стыдно за свое унижение. И ощущение было такое, будто она осталась там в тамбуре, а за Фаиной в вагон вошла совершенно другой человек, всего лишь внешне похожий на нее. Ее двойник.

– Люди добрые, – жалостливо запричитала татарка, исправив хрипоту в голосе. – Храни вас Господь! Подайте ради Христа обделенным судьбой женщинам. Обворовали нас. Жить не на что. Куска хлеба купить не можем. А ей скоро рожать. Помогите, кто сколько может. Господь вам воздаст за вашу доброту.

Ксения чтобы не отстать, уцепилась за хлястик Фаининой куртки. Со стороны она, наверное, казалась не совсем нормальной. Лицо бледное. Глаза навыкат. Взгляд отвлеченный, устремленный в пол. Идет, едва передвигая ноги.

Один пожилой мужчина показал на Ксению пальцем и сказал сидящей рядом женщине:

– Девка-то, кажись, с приветом. А беременная. Вот кого она родит?

Женщина не ответила. На Ксению она смотрела с сочувствием и даже подала Фаине сторублевку.

Наблюдая за этим, мужчина снисходительно ухмыльнулся, решив все-таки договорить то, чего так ему не давало покоя.

– Себе подобного, она родит, – договорил он.

Проходя мимо, Ксения услышала нелицеприятное высказывание в свой адрес и показала мужику язык. Тот возмутился, завопил как ужаленный:

– Нет, вы видали? Эта дрянь как себя ведет.

– Не обращай внимания, – шепнула Фаина и как поводырь повела Ксению дальше по вагону.

Потом они зашли в другой вагон, в третий… Ксения уже сбилась со счету, сколько вагонов они прошли. От волнения и усталости, она испытывала легкое головокружение. И ребенок вел себя беспокойно. Ксения чувствовала его интенсивные толчки. Поэтому когда электричка остановилась, она вышла на платформу.

– Ты куда? – крикнула татарка и едва успела выскочить, как двери закрылись. На удаляющуюся электричку она смотрела с сожалением и рассердилась на Ксению.

– Чего тебя понесло? Смотри, сколько мы собрали, – достала она из кармана зажатые в кулаке десятки. – А ты оказывается удачливая. Прав Артур был, что привел тебя.

Ксения посмотрела на татарку и ничего не ответив, подошла к скамейке и села. После душного вагона, уличный воздух казался освежающим. Она втягивала его не только носом, но и ртом и все равно не могла досыта надышаться.

Фаина плюхнулась рядом. Достала из кармана пачку дешевых сигарет. Закурила.

– Нам так хорошо подавали. А ты… Он тебя не пустит в вагон, – предупредила она Ксению, склоняя к тому, что им лучше ехать, а не сидеть тут.

– Да плевала я на него. Вместе с его вагоном, – ответила Ксения после того, как немного отдышалась.

Татарка осуждающе покачала головой.

– Правильно мужик сказал, с приветом ты.

– Какая уж есть, – сказала ей Ксения. – Только больше я с тобой по электричкам ходить не буду. Извини. Не могу я.

Фаина вздохнула.

– Ну ты девка, даешь. Первый раз я встретила такую упертую как ты.

Ксения устало поднялась со скамейки. По привычке сунула руки в карманы, и вдруг на лице ее отобразилось крайнее изумление. Из правого кармана она достала паспорт.

– Ничего не понимаю, – проговорила удивленно.

Татарка докурила сигарету, швырнула окурок в урну.

– А чего тут понимать? – сказала она как бы так.

– Паспорт…

– А что паспорт? – новость о найденном в кармане паспорте, оставила татарку равнодушной.

– Но ведь его у меня не было. Его украли…

– Это ты так думаешь, – сказала Фаина уверенным голосом. – А на самом деле, может его и никто не крал. Может у тебя в кармане дырка. Вот и провалился он в нее.

Ксения опять сунула руку в карман.

– Дырка конечно есть… Но она маленькая. Вряд ли паспорт пролезет в нее.

– Тогда чего ты там шаришь? – поинтересовалась Фаина.

– Так может и деньги там, – доверительно произнесла Ксения и не заметила, как татарка Фаина отвернувшись, улыбнулась. Когда-то она была неплохой карманной воровкой. И вложить украденный паспорт обратно Ксение в карман, было одним из эпизодов ее мастерства, которое она с годами ничуть не утратила. Даже порадовалась, подбодрив себя улыбкой. Только зря Ксения ищет в кармане еще и деньги. Фаина их давно потратила. И чтобы не тратить время зря, предложила девушке:

– А знаешь что, поехали на Курский.

Убедившись, что денег в кармане нет, Ксения вздохнула. На Фаину глянула подозрительно. Простушкой эту татарку не назовешь. Еще та штучка. Себе на уме.

– Да ладно тебе, – махнула рукой Фаина прикидываясь смиренной скромницей начисто лишенной каких бы то не было грехов. И чтобы Ксения отвязалась, спросила:

– Ну так поедешь или тут останешься? – Голос теперь у Фаины звучал доверительно.

– Можно, конечно, поехать. Только, чего там мы потеряли? – спросила Ксения повеселев от находки, и все еще держа паспорт в руке. В карман, пусть и с небольшой дыркой, ложить его боялась. Ну как опять пропадет. А везение не повторяется дважды.

– А ты спрячь его во внутренний карман, – предложила Фаина, по опыту зная, оттуда достать его сложней. Но сейчас она думала не о паспорте Ксении. Паспорт что, вот он вернулся к законной владелице. Фаину сейчас волновало другое.

– Понимаешь… – начала она и замялась, и видя это, Ксения настойчиво потребовала:

– Давай, говори, раз уж начала. А то точно не поеду, – решительно заявила она.

– Да тут в общем-то, ничего такого, – пожала худыми плечиками татарка. – Просто я там должна встретиться с сыном. Обещала я, – добавила Фаина, опасливо глянув на Ксению, как она к этому отнесется. Вдруг расскажет Артуру. Тогда опять можно схлопотать по морде от этого урода.

Но, как оказалось, Ксения и не думала стучать на Фаину.

– Еще чего, – твердо сказала она. – Можешь не беспокоиться. Никто не узнает. И вообще, чего мы тут топчемся? Едем, – кивнула она на подошедшую к платформе электричку.