Законам естества ль встать новым,

Стоять ли алтарям Христовым

И быть или не быть царям?

По доблести - царям сокровный;

По верности - престолов щит;

По вере - камень царств угольный;

Вождь - знаньем бранным знаменит,

В котором мудрость с добротою,

Терпенье, храбрость с быстротою

Вместились всех изящных душ!

Сражаясь веры со врагами

И небо поддержав плечами,

Дерзай! великий богом муж.

Дерзайте! - вижу, с вами ходит

Тот об руку во всех путях,

Что перстом круги звездны водит

И молнию на небесах.

Он рек - и тучи удалились;

Велел - и холмы уклонились;

Блеснул на ваших луч челах.

Приятна смерть Христа в любови,

И капли вашей святы крови:

Еще удар - и где наш враг?

Услышьте F - вам соплещут други,

Поет Христова церковь гимн:

За ваши для царей заслуги

Цари вам данники отнынь.

Доколь течет прозрачна Рона,

Потомство поздно без урона

Узрит в ней ваших битв зари;

Отныне горы ввек Альпийски

Пребудут россов обелиски,

Дымящи холмы - алтари.

1799

[Image019]

Утро

Огнистый Сириус сверкающие стрелы

Метал еще с небес в подлунные пределы,

Лежала на холмах вкруг нощь и тишина,

Вселенная была безмолвия полна;

А только ветров свист, лесов листы шептали,

Шум бьющих в камни волн, со скал потоков рев

И изредка вдали рычащий лев

Молчанье прерывали.

Клеант, проснувшийся в пещере, встал

И света дожидался.

Но говор птиц едва помалу слышен стал,

Вкруг по брегам раздался

И всклнкнул соловей;

Тумана, света сеть во небу распростерлась,

Сокрылся Сириус за ней,

И нощь бегущая чуть зрелась.

Мудрец восшел на вышний холм

И там, седым склонясь челом,

Воссел на мшистый пень под дубом многолетным

И вниз из-под ветвей пустил свой взор

На море, на леса, на сини цепи гор

И зрел с восторгом благолепным

От сна на восстающий мир.

Какое зрелище! какой прекрасный пир

Открылся всей ему природы!

Он видел землю вдруг, и небеса, и воды,

И блеск планет,

Тонущий тихо в юный, рдяный свет.

Он зрел: как солнцу путь заря уготовляла,

Лиловые ковры с улыбкой расстилала,

Врата востока отперла,

Крылатых коней запрягла

И звезд царя, сего венчанного возницу,

Румяною рукой взвела на колесницу;

Как, хором утренних часов окружена,

Подвигнулась в свой путь она,

И восшумела вслед с колес ее волна;

Багряны вожжи напряглися

По конским блещущим хребтам;

Летят, вверх пышут огнь, свет мещут по странам,

И мглы под ними улеглися;

Туманов реки разлилися,

Из коих зыблющих седин,

Челом сверкая золотым,

Восстали горы из долин,

И воскурился сверх их тонкий дым.

Он зрел: как света бог с морями лишь сравнялся,

То алый луч по них восколебался,

Посыпались со скал

Рубины, яхонты, кристалл,

И бисеры перловы

Зажглися на ветвях;

Багряны тени, бирюзовы

Слилися с златом в облаках;

И всё - сияние покрыло!

Он видел! как сие божественно светило

На высоту небес взнесло свое чело,

И пропастей лице лучами расцвело!

Открылося морей огнисто протяженье:

Там с холма вниз глядит, навесясь, темный кедр,

Там с шумом вержет кит на воздух рек стремленье,

Там челн на парусах бежит средь водных недр;

Там, выплыв из пучины,

Играют, резвятся дельфины,

И рыб стада сверкают чешуей,

И блещут чуды чрева белизной.

А там среди лесов гора переступает,

Подъемлет хобот слон и с древ плоды снимает.

Здесь вместе два холма срослись

И на верблюде поднялись;

Там конь, пустя по ветру гриву,

Бежит и мнет волнисту ниву.

Здесь кролик под кустом лежит,

Глазами красными блестит;

Там серны, прядая с холма на холм стрелами,

Стоят на крутизнах, висят под облаками;

Тут, взоры пламенны вверх устремляя к ним,

На лапах жилистых сидит зубастый скимн;

Здесь пестрый алчный тигр в лес крадется

дебристый

И ищет, где залег олень роговетвистый;

Там к плещущим ключам в зеленый мягкий лог

Стремится в жажде пить единорог;

А здесь по воздуху витает

Пернатых, насекомых рой,

Леса, поля, моря и холмы населяет

Чудесной пестротой:

Те в злате, те в сребре, те в розах, те в багрянцах,

Те в светлых заревах, те в желтых, сизых глянцах

Гуляют по цветам вдоль рек и вкруг озер;

Над ними в высоте ширяется орел!

А там с пологих гор сёл кровы, башен спицы,

Лучами отразясь, мелькают на водах.

Тут слышен рога зов, там эхо от цевницы,

Блеянье, ржанье, рев и топот на лугах;

А здесь сквозь птичий хор и шум от водопада

Несутся громы в слух с великолепна града

И изъявляют зодчих труд.

Там поселяне плуг влекут,

Здесь сети рыболов кидает,

На уде блещет серебро;

Там огнь с оружья войск сверкает. -

И всё то благо, всё добро!

Клеант, на всё сие взирая,

Был вне себя природы от чудес,

Верховный ум творца воображая,

Излил потоки сладких слез.

“Всё дело рук твоих!” - вскричал во умиленьи

И арфу в восхищеньи

Прияв, благоговенья полн,

В фригический настроя тон,

Умолк. - Но лишь с небес, сквозь дуба свод

листвяный

Проникнув, на него пал свет багряный,

Брада сребристая, чело

Зардевшися, как солнце, расцвело, -

Ударил по струнам, и от холма с вершин

Как искр струи в дол быстро покатились,

Далеко звуки разгласились,

Воспел он богу гимн.

1800

Снигирь

Что ты заводишь песню военну

Флейте подобно, милый Снигирь?

С кем мы пойдем войной на гиену?

Кто теперь вождь наш? Кто богатырь?

Сильный где, храбрый, быстрый Сувороп?

Северны громы в гробе лежат.

Кто перед ратью будет, пылая,

Ездить на кляче, есть сухари;

В стуже и в зное меч закаляя,

Спать на соломе, бдеть до зари;

Тысячи воинств, стен и затворов

С горстью россиян всё побеждать?

Быть везде первым в мужестве строгом;

Шутками зависть, злобу штыком,

Рок низлагать молитвой ш богом;

Скиптрьг давая, зваться рабом;

Доблестей быв страдалец единых,

Жить для царей, себя изнурять?

Нет теперь мужа в свете столь славна:

Полно петь песню военну, Снигирь!

Бранна музыка днесь не забавна,

Слышен о-твсюду томный вой лир;

Львиного сердца, крыльев орлиных

Нет уже с нами! - что воевать?

1800

На смерть графа

Александра Васильевича

Суворова-Рымникского,

князя Италийского,

в С.-Петербурге <1800> года

О вечность! Прекрати твоих шум вечных споров:

Кто превосходней всех героев в свете был?

В святилище твое от нас в сей день вступил

Суворов.

1800

*

Всторжествовал - и усмехнулся

Внутри душя своей тиран,

Что гром его не промахнулся,

Что им удар последний дал

Непобедимому герою,

Который в тысящн боях

Боролся твердой с ним душою

И презирал угрозы страх.

Нет, не тиран, не лютый рок,

Не смерть Суворова сразила:

Венцедаятель, славы бог

Архистратига Михаила

Послал, небесных вождя сил,

Да приведет к нему вождя земного,

Приять возмездия венец,

Как луч от свода голубого…

1800

Гитара

Шестиструнная гитара

У красавицы в руках,

Громы звучного Пиндара

Заглушая на устах,

Мне за гласом звонким, нежным