– Налить еще чаю? – спросил Рейт.

– Если тебе хочется.

Рейт налил чаю из пузатого стеклянного кувшина.

– Кажется, тебе не очень хочется есть, – заметил он.

– Мне так не кажется. Меня интересует вопрос, имеется ли у них Дико.

– Нет, в этом я абсолютно уверен, – с сожалением сказал Рейт.

Зэп-210 нетерпеливо взмахнула рукой. Рейт осторожно спросил:

– Тебе здесь нравится?

– Лучше, чем в открытом море.

Некоторое время Рейт молча пил свой чай. Со стола убрали грязную посуду и перед ними поставили новые блюда: крокеты в сладком желе, веточки с белой сердцевиной, вареные недозрелые початки с серым мясом какого-то морского животного. Как и прежде, Зэп-210 не проявила особого аппетита. Рейт вежливо сказал:

– Теперь ты уже кое-что увидела на поверхности. Скажи, она намного отличается от того, как ты ее себе представляла?

Зэп-210 немного подумала.

– Я никогда не думала, что увижу так много женщин-маток, – пробормотала она, глядя прямо перед собой.

– Женщин-маток? Ты имеешь в виду женщин с детьми?

Она покраснела.

– Я имею в виду женщин с большими грудями и широкими бедрами. Их здесь так много! Некоторые из них кажутся очень молодыми.

– Это абсолютно нормально, – заявил Рейт. – Когда девушки становятся взрослыми, у них развиваются груди и бедра.

– Я тоже уже не ребенок, – необычайно самолюбиво напомнила Зэп-210 – А у меня…

Она осеклась и замолчала. Рейт налил себе еще чашку чая и откинулся на спинку стула.

– Придет время, – начал он, – когда я объясню тебе определенные вещи. Наверное, я должен был сделать это раньше. Все женщины являются «женщинами-матками».

Зэп-210 недоверчиво уставилась на него.

– Этого не может быть!

– Может, – кивнул Рейт. – Пнумы накачивали тебя наркотиками, чтобы ты оставалась недоразвитой. Я предполагаю, что это они проделывали с помощью Дико. Теперь же ты не находишься под их действием и постепенно станешь нормальной. Ты уже заметила в себе небольшие изменения?

Зэп-210 отшатнулась от него. У нее отнялась речь, как будто он узнал ее самую сокровенную тайну.

– О таких вещах говорить не принято.

– Пока не знают, в чем дело.

Зэп-210 посмотрела на водную гладь. Уже другим тоном она спросила:

– А ты заметил во мне изменения?

– Конечно. Прежде всего, ты уже не выглядишь, как призрак больного мальчика.

Зэп-210 прошептала:

– Я не хочу стать толстым животным, которое живет в темноте и валяется в грязи. Я тоже должна буду стать матерью?

– Все матери – это именно женщины, – объяснил Рейт, – но не все женщины – матери. И не все матери становятся толстыми животными.

– Странно, странно! Почему же одни женщины становятся матерями, а другие нет? Почему им выпадает такая неудачная судьба?

– В этом определенную роль играют мужчины, – сказал Рейт. – Посмотри туда, на веранду той хижины: двое детей, одна женщина и один мужчина. Женщина – это мать. Она молода и выглядит здоровой. Мужчина – это отец. Без отцов детей не бывает.

Прежде, чем Рейт смог продолжить объяснения, к столу вернулся старый Кауш и сел.

– Всем ли вы довольны ?

– Очень, – похвалил Рейт. – Мы с большой неохотой покинем вашу деревню.

Кауш самодовольно кивнул:

– В определенной степени мы счастливый народ: не такой суровый, как хоры, и не такой помешанный, как танги. А как вы? Я отдаю себе отчет, что слишком любопытен. Но эта можно объяснить тем, что вы кажетесь мне необычными людьми.

Рейт немного поразмыслил, после чего сказал:

– Я с удовольствием удовлетворю твое любопытство, если ты мне заплатишь за это приличные деньги. Я могу предложить тебе разные уровни объяснения. За сто секвинов я гарантирую благоговение и удивление.

Кауш отшатнулся и быстро замахал руками.

– Не говори мне ничего, что ты считаешь ценным! Но все незначительные слова, которые ты можешь сказать бесплатно, найдут во мне благодарного слушателя.

Рейт засмеялся:

– Тривиальность – это та же роскошь, которую я себе позволить не могу. Завтра мы покинем Зсафатру. Наших нескольких секвинов должно хватить до Сивиша. Только каким образом, я не знаю.

– Что касается этой проблемы, то могу дать вам совет, – заявил Кауш. – Даже бесплатно. Мои знания простираются лишь до города Урманка. Там вам необходимо быть как можно более осторожными. Танги без зазрения совести заберут у вас последние секвины. И совершенно бесполезным будет реагировать на это гневом или обидой! Это у тангов в крови. Они предпочитают лучше закрыть на все это глаза, чем работать. Когда зсафатранцы приезжают в Урманк, им всегда приходится быть начеку. Вы сможете в этом убедиться, если захотите отправиться с нами на базар.

– Хм! – Рейт провел рукой по подбородку. – А что же будет в таком случае с нашей лодкой?

Кауш пожал плечами, причем, как это показалось Рейту, уж с очень равнодушным видом.

– А что такое лодка? Просто плавающее деревянное корыто.

– Мы как раз собираемся продать этот ценный парусник на базаре в Урманке, – заявил Рейт. – Но чтобы не заниматься такой сложной транспортировкой, я могу недорого продать ее тебе.

С легкой ухмылкой Кауш покачал головой:

– Мне не нужно такое неуклюжее и непрактичное транспортное средство. Такелаж ее весь изношен, паруса тоже не из лучших. А в запасном отсеке имеется лишь небогатый выбор такелажа и канатов.

После двух с половиной часов активной торговли Рейту удалось продать лодку за сорок два секвина, включая расходы на пребывание в Зсафатре, а также стоимость поездки до Урманка на следующий день. Говоря о делах, они выпили огромное количество перечного чая – несколько пьянящего напитка. На сердце у Рейта стало легко и приятно. Действительность оказывалась не такой уж плохой. А будущее? Нужно было в него верить. Бледный послеобеденный свет падал на них сквозь ветви огромных деревьев. Он подкрашивал воздух в сиреневый цвет, и в воде отражалось небо.

Кауш ушел по своим делам. Рейт откинулся на спинку ступа и стал смотреть на Зэп-210, которая тоже выпила довольно много перечного чая. Перемена настроения позволила ему увидеть в ней не пнумека, не каприз природы, а симпатичную молодую женщину, молча сидевшую в свете заходящего солнца. Что-то позади павильона привлекло ее внимание. То, что она видела, поразило ее, и она удивленно повернулась к Рейту. Рейт увидел ее большие темные глаза. Зэп-210 испуганно прошептала:

– Ты это… это видел?

– Что?

– Молодой мужчина и молодая женщина – они стояли близко друг к другу и прижимали лицо одно к другому.

– Действительно?

– Да!

– Мне в это не верится. Что же они могли делать?

– Ну, я не могу это точно описать.

– Это было так?

Рейт положил руки ей на плечи и глубоко посмотрел в растерянные глаза.

– Нет… не совсем. Они стояли плотнее друг к другу.

– Так?

Рейт обвил девушку руками. Он вспомнил холодную воду в море Пагаза, отчаянное животное стремление ее тела к жизни, когда она в воде прижималась к нему.

– Так?

Она уперлась руками в его плечи.

– Да. Отпусти меня. Могут подумать, что мы себя буйно ведем.

– Они делали так?

Рейт поцеловал ее. Зэп-210 удивленно на него посмотрела и испуганно прижала ладонь к своему рту.

– Нет. Почему ты это сделал?

– Тебе это было неприятно?

– Н… нет. Я так не думаю. Но, пожалуйста, не делай так больше. Это вызывает во мне какое-то странное чувство.

– Это последствие прекращения употребления Дико, – ответил Рейт.

Он отклонился назад, все внутри у него перевернулось. Девушка неуверенно смотрела на него.

– Я не могу понять, зачем ты это сделал?

Рейт вздохнул глубже:

– Это у мужчин и женщин от рождения: они чувствуют стремление друг к другу. Это называется стремлением к продолжению рода, и при этом иногда появляются дети.

Зэп-210 была поражена.

– Я теперь стану женщиной-маткой?

– Нет, – успокоил ее Рейт. – Нам для этого нужны более интимные отношения.