Рейт оперся о стену:

– Очень немногие? Почему же?

Девушка занервничала. Ее белые пальцы задрожали.

– Я не знаю, как с этим обстоит на Гхауне Возможно, что вы понимаете эти вещи иначе. В укрытиях[8] женщины-матки рожают по двенадцать раз, и лишь только половина – а иногда и меньше – выживает… – Она продолжала тоном школьного учителя. – Я слышала, что на Гхауне все женщины являются матками. Это правда? Я не могу в это поверить. Если бы каждая рожала по двенадцать раз, то Гхаун – даже если бы шестеро из двенадцати отправлялись в яму – давно кишел бы уже от живого человеческого мяса. Это кажется мне безрассудным. – И без всякой видимой связи с предыдущей мыслью, добавила:

– Я рада, что никогда не буду маткой.

Рейт снова был озадачен.

– Откуда ты можешь это знать? Ведь ты еще так молода!

Может быть оттого, что девушка была поражена, лицо ее задрожало.

– Разве у тебя на голове нет глаз? Разве я выгляжу, как женщина-матка?

– Я не знаю, как выглядят ваши женщины-матки.

– Они покрыты складками от груди до бедер. Разве женщины-матки гхианов не такие? Говорят, что пнумы сами решают, кто станет маткой, и забирают ее в группу деторождения, там они лежат в темноте и рожают детей.

– Сами?

– С другими матками.

– А где же отцы?

– Отцы для этого не нужны. В укрытиях все должно быть надежно. Защита необходима.

У Рейта зародилось странное подозрение.

– На поверхности это выглядит несколько иначе, – сказал он. Она наклонилась вперед, и на ее лице отразилось больше живого интереса, чем Рейт замечал до этого.

– Я всегда задавала себе вопросы о жизни в Гхауне. Кто подыскивает маток? Где их дети появляются на свет?

Рейт уклонился от ответа на этот вопрос.

– Это очень сложно объяснить. Когда ты станешь старше, то я надеюсь, узнаешь об этом поподробнее. До тех пор… Меня зовут Адам Рейт. А как твое имя ?

– Имя?[9] У меня женский пол.

– Да, но какое у тебя собственное имя?

Девушка стала размышлять.

– Для товарных расчетов все занесены в списки по группам, секторам, зонам. Моя группа – Зит, сектор – Этен в зоне Пагаз. Мой номер по порядку 210.

– Зит – Этен – Пагаз – 210. Зэп-210. Это не очень похоже на имя. Но, тем не менее, оно тебе подходит.

Девушка не отреагировала на шутку Рейта.

– Расскажи мне, как живут гжиндры.

– Я видел, как они стояли в пустыне. Они закачали в комнату, где я спал, паралитический газ. Проснулся я уже в мешке, и они опустили меня вниз, в шахту. Это все, что я знаю о гжиндрах. Но я думаю, что у них должны быть и лучшие жизненные принципы.

Зэп-210, как Рейт теперь ее называл, выразила неудовольствие:

– Это всегда интеллигентные существа, а не какие-то дикие звери.

Рейт не знал, что на это ответить. Она была настолько простодушной, что любая информация могла вызвать в ней лишь страх и ужас.

– Ты встретишь на поверхности множество разных людей.

– Вполне вероятно, – тихо и невнятно произнесла девушка. – Вдруг все на самом деле окажется не таким, как я это себе представляла. – Она стала смотреть в темноту. – Другие будут задавать себе вопрос, куда же я пропала. Кто-то станет выполнять мою работу.

– А чем ты занималась?

– Я преподавала детям нормы поведения.

– А в свободное время?

– Выращивала кристаллы в новопостроенной горной цепи в Восточном секторе.

– А ты разговаривала когда-нибудь со своими подругами?

– Иногда, в спальном зале.

– А у тебя есть друзья среди мужчин?

В тени шляпы непонимающе поднялись черные брови.

– Но ведь разговаривать с мужчинами – это неприлично.

– А то, что ты сейчас сидишь здесь, рядом со мной, это тоже неприлично?

Она ничего не ответила. «Вероятно, эта мысль пока еще не приходила ей в голову, – подумал Рейт. – Теперь она считала себя падшей девушкой».

– На поверхности, – успокоил он ее, – жизнь протекает иначе и иногда становится действительно неприличной. Но, будем надеяться, что мы все-таки доберемся до поверхности живыми.

Он вытащил синюю папку. Словно по выработанному рефлексу, Зэп-210 отшатнулась. Рейт не обратил на это никакого внимания. Прищурив глаза, он под слабым светом изучал переплетения из разноцветных линий. Несколько неуверенно он показал пальцем:

– Мне кажется, что мы находимся сейчас вот здесь.

Ответа от Зэп-210 не последовало. Рейт нервничал, у него болело тело и конечности, и он собирался высказаться по поводу ее абсолютной безучастности, но прикусил язык. Память подсказала ему, что она была здесь не по собственному желанию. Она не заслуживала ни насмешек, ни ругательств. В результате своих действий он принял на себя ответственность за ее жизнь. Рейт сердито усмехнулся, набрал в легкие побольше воздуха и сказал как можно вежливее:

– Если я правильно понимаю, этот коридор ведет прямо туда. – Он показал пальцем место. – А затем выводит в этот отмеченный розовым цветом туннель. Я прав?

Зэп-210 покосилась вниз.

– Да. Это довольно секретный ход. Посмотри, он соединяет Этен и Салтру. В другом случае, пришлось бы делать большой крюк через перекресток Фей'йерьй.

С чувством брезгливости она наклонилась ниже, придвинула палец на пять сантиметров к пергаменту.

– Нам нужно к этому серому координатному камню – к грузовому порту в конце канала обеспечения. Пройти через перекресток Фей'йерьй было бы невозможно, так как там дорога проходит через спальные сектора и фабрики металлоизделий.

Рейт задумчиво посмотрел на маленькие красные кресты, обозначавшие выходы.

– Они кажутся такими близкими и так легко достижимыми…

– Наверняка их охраняют.

– Что значит эта длинная черная линия?

– Это грузовой канал, лучший путь из зоны Пагаз.

– А это широкое зеленое пятно?

Она посмотрела вниз и торопливо вдохнула воздух.

– Это тропа Вечности – Тайна класса двадцать!

Она разогнулась и положила подбородок на колени. Рейт полностью ушел в карты. Но тут он почувствовал на себе ее взгляд, поднял глаза и обнаружил, что она пристально на него смотрит. Она облизала свои бескровные губы:

– Почему ты такой важный объект?

– Я вообще не знаю, почему я вдруг стал объектом, – ответил он, хотя это и не совсем соответствовало истине.

– Они хотят отправить тебя в Вечность. Ты принадлежишь к чужой расе?

– Определенным образом, да, – подтвердил Рейт. Он устало поднялся. – Ты готова? Теперь мы можем идти дальше.

Не говоря ни слова, Зэп-210 поднялась, и они продолжили свой путь по темному коридору. Они прошли полкилометра и уперлись в белую стену с черной железной дверью посередине. Зэп-210 приникла к смотровому отверстию.

– Мимо проезжает самоходная тележка. Поблизости работают люди. Она оглянулась на Рейта.

– Держи голову опущенной, – напомнила она. – Шляпу натяни поглубже. Иди тихо, на прямых ногах.

Она снова припала к глазку. Ее рука потянулась к дверному засову и нажала на него – дверь резко открылась.

– Быстрее, пока нас не видят.

Жмуря глаза, они украдкой вышли в широкую сводчатую штольню. Пегматитовые стены были покрыты огромными турмалинами, которые непонятным образом светились и сверкали розовым и синим цветом.

Зэп-210 вышла вперед. Рейт на надлежащем расстоянии пошел за ней. В пятидесяти метрах от него проехала груженая мешками самоходная тележка на толстых черных колесах. Где-то позади них раздавались удары молотов, обрабатывавших железо; кроме того, до них доносятся какой-то скрежет, происхождение которого Рейт так и не смог определить.

Десять минут они шли вдоль штольни. Четырежды мимо них проходили пнумеки, отворачивая затененные шляпами лица и погрузившись мыслями в такие глубины, куда сознанию Рейта проникнуть было не суждено.

Полированный пегматит неожиданно перешел в черную роговую обманку; на стене виднелись кварцевые жилы, которые, казалось, росли на черной основной породе – результат изнурительной работы неизвестно скольких столетий и поколений. Далеко впереди штольня заканчивалась в маленьком темном полуовальном помещении, которое дальше постепенно расширялось. За ним простиралась черная мгла.