Бодвин Вук тяжело вздохнул.

– Полагаю мы обязаны выслушать их жалобы.

Шестеро бывших участников экскурсии на остров Турбен были поочередно подвергнуты допросу. Точно так же как и йипи, все они рассказали примерно одно и то же. Про экскурсию они узнали из брошюр, изданных компанией Огмо Энтерпрайсис. Каждый уверял, что им руководило чистое любопытство, хотя все они заплатили по тысяче солов своим туристическим агентам, не считая расходов на билет до Араминты. Никто не встречался с представителями Огмо Энтерпрайсис до тех пор, пока не прибыл в Йипи-Таун. С этого момента они попали в руки Сибилы. Все подтвердили свой статус, обеспеченных людей с твердой социальной позицией, никто не признал себя сексуальным извращенцем, но «не упускать же того, что само идет в руки». Некоторые из них, услышав выдвигаемое обвинение были возмущены: «Я? Сексуальный извращенец? Да вы с ума здесь все посходили!»

Каждый из шести обвиняемых во избежании скандала или нежелательных слухов, постарался скрыть свое имя под вымышленным. «С какой стороны не подходи, но нет никакого смысла раздувать вокруг этого большую шумиху! – заявил один из них, назвавший себя владельцем ранчо, – Моя супруга будет просто поражена!»

– Ей это совершенно не обязательно знать, – согласился Бодвин Вук, – Если только она не захочет присутствовать при казни. А нам совершенно безразлично будете ли вы повешены под собственным или вымышленным именем.

– Что?! Что вы сказали! ? Да вы просто издеваетесь!

– Я что, похож на шутника? Вы видели, чтобы я смеялся?

– Нет.

– В таком случае, это все.

Владелец ранчо пошатываясь направился к выходу, постоянно оглядываясь через плечо в надежде увидеть какой-нибудь обнадеживающий знак, но, разумеется тщетно.

Следующий участник группы, объявивший себя «финансистом и банкиром» и назвавшийся Ольвари Ирлингом, жаловался еще горячее. И пообещал, что если его требования не будут приняты в расчет, то он предпримет суровые юридические санкции.

– И как же вы сможете осуществить эти санкции после своей смерти? – поинтересовался Бодвин Вук.

– Как после смерти? С чего это я должен вдруг так внезапно умереть?

– Полагаю, вы знаете, что Законодательство Араминты предписывает карать за убийство смертью.

– Не говорите ерунды! – высокомерно заявил Ольвари Ирлинг.

– Ерунда, говоришь? – прорычал Бодвин Вук, – Видишь вон то шардановое дерево? Возможно, еще до конца дня ты будешь болтаться на верхнем суку так, чтобы мы могли отсюда любоваться этим зрелищем!

– Я хочу проконсультироваться со своим адвокатом, – холодно заявил Ольвари Ирлинг.

– Ваша просьба отклоняется! Он только усложнит довольно простой процесс. Если конечно, мы его не повесим рядышком за заговор с целью препятствия правосудию.

– Если у вас такой юмор, то я нахожу его довольно странным. Я уважаемый человек, имеющий отношение ко многим делам и арест причиняет мне большие неудобства.

Продолжающего извергать громы и молнии Ольвара Ирлинга отвели обратно в импровизированную тюрьму.

Бодвин Вук раздраженно покачал головой.

– Не вижу больше оснований терять время на это отвратительное занятие. Конечно, в таких делах последнее слово остается за Хранителем.

– Здесь может быть только один приговор, – пожал плечами Эгон Тамм, – Сначала казнь этих шестерых, а потом тоже самое произвести над организаторами этих экскурсий, не зависимо от того, где они будут найдены.

– Никаких возражений с моей стороны не последует, – согласился Бодвин Вук. Он взглянул в сторону Шарда, – Я что, не прав? У тебя есть на этот счет другие идеи?

– Позвольте мне связать воедино некоторые факты, – сказал Шард, – Первое: мы прекрасно понимаем, что в один прекрасный день йипи попробуют высадиться на берег и занять район Мармиона; если их попытка увенчается успехом, то с Заповедником будет покончено. На данный момент наша возможность сдержать их стоит под вопросом: у нас нет достаточного количества оборудования и денег. Подумайте. У нас под замком шесть довольно состоятельных преступников. Если мы их убьем, то получим всего лишь шесть скелетов. А вот если каждый из них заплатит приличный штраф, скажем в миллион солов, мы получим шесть миллионов: вполне достаточно, чтобы купить два хорошо вооруженных флаера и стационарную артиллерийскую установку для Мармионского пролива.

– Это и не красиво, и не по правилам, – возразил Бодвин Вук.

– Но очень практично, – заметил Эгон Тамм, – Более того, я в данном случае не должен согласовывать это с проклятыми пацификами. Другим путем на шесть миллионов не получить.

– Очень хорошо, так и порешим, – сказал Бодвин Вук, – Предлагаю добавить еще пеню в тысячу сол, которые пойдут на покрытие расходов в связи с поисками Огмо Энтерпрайсис, – он повернулся к переговорному устройству и сказал, – Приведите всех шестерых арестованных, вместе.

Шесть соумианцев, все еще одетых в серые одежды, которые были на них во время экскурсии на остров Турбен, вошли в кабинет и были выстроены в ряд вдоль стенки.

– Вот они, шесть негодяев. – объявил Бодвин Вук. – Сделайте хорошую фотографию для дела и тщательно запищите имена, – после этого он обратился к арестованным, – Убедитесь, что вы правильно назвали имена для приговора; если вы попробуете провести нас, то мы это очень скоро выясним и тогда вам же будет хуже.

– Ну, давай же! – выпалил человек, который назвал себя Ольваром Ирлингом, – Какая тебе разница какими именами мы пользуемся?

Бодвин Вук не обратил внимания на этот вопрос.

– Ваше преступление ужасно. Вы, возможно, и испытываете в какой-то мере стыд, но ожидать от вас раскаянья, это, конечно, слишком. И тем не менее, я не собираюсь читать вам мораль, все что вы из нее почерпнете, так это то, что она для вас слишком скучна. Вас, несомненно, больше интересует, как прошел суд и каково ваше наказание. Стоп! Не надо никаких высказываний! Ваше дело выслушать меня! Каждый из вас как ядовитое насекомое заслужил немедленное уничтожение. Я лично получил бы большое удовольствие наблюдая, как вы все вшестером болтаетесь на шардановом дереве. Все же, несмотря на то, что одно только ваше присутствие вызывает отвращение, мы пришли к выводу, что нам больше нужны деньги, чем скелеты. Вы можете избежать смерти заплатив штраф в миллион плюс еще тысяча солов каждый.

Какое-то время все шестеро стояли молча, стараясь понять произошедшую перемену в их судьбе. Затем они заговорили в полный голос.

– Миллион солов? С тем же успехом вы могли бы попросить луну с Гедеона!

– Я полностью разорюсь!

Или:

– Даже если я продам все, что имею, я вряд ли наберу миллион!

В конце концов Бодвин Вук потерял терпение.

– Очень хорошо! Те кто согласны заплатить пусть отойдут вон в ту сторону. Шард, может быть, окажешь мне любезность и займешься остальными.

– Я заплачу! – в ужасе воскликнул один из заключенных, – Я заплачу, но я не могу в столь короткий срок собрать такую сумму!

– Я тоже! – подхватил другой.

– Миллион солов это такая сумма, которую не носят с собой в кармане. Может вы снизите сумму до, скажем десяти тысяч или даже до девяти?

– Что? – воскликнул Бодвин Вук, – Вы вздумали торговаться? Вы должны заплатить требуемую сумму и не динкета меньше!

– Я заметил, что Ольвари Ирлинг, назвавшийся банкиром, стоит спокойно и молчит, – обратился Шард к своим коллегам, – Очевидно, он собирается заплатить штраф. Я подумал, что он вполне может дать заем своим компаньонам и выплатить нам всю сумму в шесть миллионов шесть тысяч солов. А когда они вернутся на Соум, то он может поступить с ними как с обычными должниками.

– Идея не пройдет, – возразил Ольвари Ирлинг, – Это не мое дело собирать для вас выкуп.

– Все наоборот! – заявил Бодвин Вук, – Великолепная и очень продуманная идея, таким образом мы упростим сам процесс получения денег.

– Это только с вашей точки зрения. Я банкир, а не альтруист. Я совершенно не знаю этих людей. Они не дали мне никаких гарантий. У меня нет никакой уверенности, что я получу свои деньги обратно.