– Но в данном случае сообщения верны?

Замьян посмотрел в потолок.

– Мне сейчас уже трудно это припомнить, сэр.

Бодвин Вук повернулся к Шарду.

– Отведи Замьяна в тихую совершенно темную комнату, где бы его ничего не отвлекало и он бы спокойно мог все вспомнить.

Замьян вскинул вверх руки, теперь на его лице появилась очень неуверенная улыбка.

– Зачем так утруждать себя! Теперь, когда я собрался с мыслями, я все очень хорошо вспомнил!

– Какая хорошая новость! Все-таки мозг удивительный орган! Ну, и что же произошло в тот вечер?

– Теперь я все вспомнил! Я действительно пару раз выходил в кладовку, просто чтобы размять ноги. А затем… но тут я не уверен.

– Все равно расскажи нам.

– Действительно, сэр, – с готовностью заговорил Замьян. – Это ведь очень нехорошо делать заявления, когда ты не уверен в чем-то. В таком случае правосудие может допустить ошибку, и мне бы не хотелось, чтобы вина висела у меня на душе, по крайней мере, если за нее не заплатили хорошую сумму.

– Он хочет выяснить, сколько мы ему заплатим, – сказал Шард Бодвину Вуку.

Бодвин Вук откинулся на спинку стула.

– Думаю, нам все же стоит отвести его в тихое темное место, где он хорошенько подумает до тех пор, пока не будет уверен в том, что говорит. Он сбережет нервы, мы – средства, все от этого только выигрывают.

– Совершенно верно, сэр. Вполне разумно.

– Но прежде чем ты отведешь его туда, – добавил Бодвин Вук, – объясни ему, как наказывают соучастников преступления; а их наказывают так же, как и преступников.

– Негоже так разговаривать с людьми, когда они и так всей душой стараются помочь делу, – с достоинством заговорил Замьян, – Я бы никогда не посмел ничего скрывать, если бы что-то знал о преступлении. И все-таки, думаю, что небольшой подарок всегда кстати: он только подтверждает доверие и доброту с обеих сторон.

– Если бы мы были доверчивыми и добренькими, то никогда бы не поймали ни одного преступника, – заметил Бодвин Вук. – Вот поэтому-то нам и приходится быть жестокими и безжалостными. Рассказывай нам все, что знаешь, да побыстрей!

Замьян жалко пожал плечами.

– Как я уже сказал, я выходил в кладовку отдохнуть и подумать. Пока я находился там, мне показалось, что услышал, как кто-то вскрикнул. Я сразу же замер. Я прислушался и услышал, что кто-то просто разговаривает. «Ну, тогда все в порядке», – подумал я. Ну тут тот же голос вскрикнул опять. На этот раз он сказал: «Вы сломаете мне крылья!»

– А потом?

– Я подошел к двери и выглянул в коридор. Но я никого там не увидел. Незадолго до этого с винного двора пришел грузовик, который привез вино на банкет, он стоял около грузовых ворот с опущенным тентом. Ну, меня, конечно, такие дела не касаются.

– И что потом?

– А все. Около полуночи, когда все сняли маски, старик Нион пришел за грузовиком, но он уже был пуст.

– Откуда ты знаешь, что он был пуст?

– А он туда погрузил пустой бочонок.

– А ты не можешь сказать нам, кто был в грузовике?

– Я ничего не знаю.

Шард подошел к Замьяну и тихо, почти в самое ухо, сказал:

– А если вдруг мы предложим тебе денежек, ты вспомнишь побольше?

– И вот так всегда! Судьба ко мне очень зла! – с жаром заговорил Замьян. – Когда мне подвернулся такой великий шанс, мне бы надо было заглянуть в грузовик и записать имена, а я просто сидел в кладовке и о чем-то мечтал! Я бы мог грести золото горстями, а теперь сижу с пустыми руками.

– Да, очень печально, – согласился Бодвин Вук.

Замьян удалился. Бодвин Вук и Шард тут же нашли показания, которые дал Нион вне-Оффоу, старший виноторговец Объединенного винного двора, и принялись внимательно изучать их. Нион заявил, что он привез три бочонка вина, разгрузил их у грузовых ворот, затем переоделся в самодельный костюм клоуна и пошел на площадь пообедать с друзьями. После этого он посмотрел фантасмагорию, посидел за бутылочкой вина в компании друзей и примерно через полчаса после того, как были сняты маски, вернулся за грузовиком. Он не заметил ничего необычного, а об ужасном происшествии узнал только наутро.

– Ну хорошо, все-таки мы немного вперед продвинулись, – сказал Бодвин Вук, отбрасывая в сторону показания. – Преступник, очевидно, заманил девушку в грузовик и напал на нее там. И что ты обо всем этом думаешь?

– Я мало что могу добавить к этому. Похоже, преступник знал, каким путем пойдет девушка, и решил подстеречь ее… хотя, этот план, скорее всего, был состряпан на скорую руку.

– Мне тоже так кажется. Итак, нам надо обратить внимание на грузовик.

– Да, его надо тщательно проверить.

– Эта работа как раз для тебя.

Неделя после Парильи прошла мрачно и спокойно. Покупатели вина уехали, но перед отъездом их покупки были тщательно проверены. Туристы тоже разъехались; одни направились по домам в дальние миры, другие – в хижины на диких землях, и все же некоторые пересекли океан на пароме и достигли Йипи-Тауна, который был не менее экзотичен, чем другие уголки Кадвола. Там они могли познакомиться с лабиринтами базаров, или покататься на гондоле по удивительным каналам, или просто полюбоваться с балкона на виды Стьювери. А некоторые вполне могли вкусить доступные удовольствия во Дворце Кошечки.

Расследование по делу об исчезновении Сессили Ведер в Бюро В не прекращалось, и в нем были задействованы все, кроме тех, кто патрулировал побережье Мармиона.

Наблюдение за общежитием йипи было передано специальному отряду милиции. Кеди Вука вернули в Бюро В, в то время как Арлеса, не взирая на его бурные протесты, оставили в отряде, несущем ночное патрулирование.

Глауен цеплялся за мысль, что Сессили еще жива и вскоре обязательно подаст о себе весточку или просто вернется. Но это длилось до тех пор, пока Шард не зачитал ему показания Замьяна.

Теперь почти не оставалось сомнения, что Сессили погибла насильственной смертью, и сердце Глауена наполнилось ненавистью к тому, кто это сделал.

Но куда делось тело?

Его могли утопить в реке, лагуне, океане; его могли уничтожить при помощи химикатов, огня; его могли в чем-то растворить; тело могло быть унесено воздушным шаром, торнадо; его мог унести огромный гамбрил залетевший с Маугхримовских гор. Но в любой из этих гипотез можно было найти минимум одну брешь, и вопрос оставался висеть в воздухе.

Услышав показания Замьяна, Глауен тут же поинтересовался:

– А что с грузовиком? Кто-нибудь осмотрел его?

– Именно это я и собираюсь сейчас сделать, – ответил Шард. – Если хочешь, можешь ко мне присоединиться.

– Конечно!

– Тогда пошли.

Было уже далеко за полдень. Резкий северный ветер гнал со стороны моря обрывки разорванных облаков. Шард и Глауен проехали по всему проспекту Венсей, обогнули «Орфей» и выехали на грязную дорогу, которая вела на восток. Сначала она шла мимо фруктовых и ягодных садов, мимо рисовых полей, затем повернула к пологим холмам, на склонах которых расположились виноградники. Менее чем в километре от станции располагался Объединенный винный двор: несколько безликих серых бетонных строений.

Здесь под руководством мастера-винодела Ниона вне-Оффоу выпускалось качественное вино, пригодное не только для внутреннего рынка, но и на экспорт.

Когда окружающие дорогу сады начали переходить в виноградинки, Шард остановил машину.

– Эта территория тщательно осматривалась и не один раз, а дважды. Осмотр производился на полкилометра вглубь в обе стороны от дороги. Это в два раза превосходит максимальное расстояние, на которое, по нашим подсчетам, можно было бы оттащить тело, похоронить его и вернутся обратно и при этом уложится в интересующее нас время. А на мой взгляд, этого нельзя было сделать даже вчетвером, не то что вдвоем, как было заложено в расчетах.

– Но это же всего пятьсот метров!

– Протащить в темноте тело и инструменты, да еще и не оставить при этом следов. Я бы назвал это невообразимым.