б)
Иоанн Кронштадский ей цепенеет
войдя провизор говорит
собачка круглая пред вами
лежат артисты
пикантною усадьбой
73. Пиковая дама
она сидит под лампой приятно хорошея
он не заметит Вениамина
и отойдет святая Нина
поднимались над святыми
два индейца седых
безбожное их тело лежало впереди
под горою под ракитой
немец бегает зарытый
внук внук Павел
остепенился ли я
75
76. Что мы об этом знаем
77
78
мне ночью виден дом сквозь пса
79–94.
«Оглавление Шуркиной тетради»
1 (79). Под лошадку, под лампадку журналист — 1
2 (80). Сказание не то о царьках — 6
3 (81). Могила памятных драгун — 12
4 (82). Ладонь киевлянина — 17
5 (1*). Начало поэмы — 29
6 (83). Сатира на женатых — 33
7 (84). Он сказал, нянька ему ответ<ила>, а <он> опять сказ<ал> — 36
8 (85). Хрен, жабры, оселок — 41
9 (135*). Острижен скопом Ростислав — 46
10 (59). Даниил Хармс — 52
11 (61). И я в шинели — 82
12 (60). Моя мама вся в часах — 86
13 (62). И он был добрым к своим друзьям — 121
14 (86). О — 127
15 (2*). Минин и Пожарский — 132
16 (63). Обмакни дитя — 170
17 (87). По небу смутному полночи — 173
18 (88). Пожар на пользу — 176
19 (89*). Вот зреет абенд вздохнули плечи — 181
20 (64). Испанцы милые — 185
21 (52). Буря и дядя — 188
22 (58). Ответ девы — 190
23 (136*). Воспитание души — 191
24 (51). Русское чтение — 197
25 (67*). Беседа с рощей — 248
26 (68*). Самонаблюдение над стеной — 259
27 (70*). Грецкая элегия — 265
28 (72*). Вторые тёмные поля — 269
29 (73*). Пиковая дама — 278
30 (90). ([Состояние двухперстного ощущения времени]) — 288
31 (91). Окончательные дела — 288
32 (92). Гробовое небесное видение — 293
33 (76*). Что мы об этом знаем — 299
34 (93). День и ночь
35 (94). Гимн водке
36 (3*). Седьмое стихотворение
95. Что я видел в час кончины
96. Восшествие на новый день
и в небе как очи летает петух
дамы бегали в тоске
97. Ода отвращения
все люди лягут
вяло на правый бок
98. Птицы
99. Картинки
100. Размышление о самоубийце
вот сейчас перед ним стол
и когда же будет посол
а ведь она поди переползет
101
и так и сяк лежит покойник
добудь из <нрзб.> керосин
но лежит покойник гордый
под тюлем
102. Убийство чиновника.
103. Трагический случай.
104. Африка
но понять ничего не мог
но понять ничего не мог
зангези
конь — ах какой он ловкий
105. Убийцы вы дураки
105а. В. Каверин: Встреча, о которой мне хочется рассказать, состоялась, должно быть, в 1927 году. На этот раз в институт пришли «обэриуты» — маленькая группа поэтов… На «встречу» в Институт истории искусств пришли Н. Заболоцкий, А. Введенский и Д. Хармс — три молодых человека, которых, судя по внешности, можно было объединить только на основе неопределенных взглядов, изложенных в «Манифесте». Заболоцкий был в длинной солдатской шинели, которую он так и не снял, читая стихи. Хармс — в актерском пиджаке, застегнутом у самого подбородка, под которым был аккуратно расправлен детский шелковый бант. Введенский, напротив, щеголял обыкновенностью прекрасно сшитого костюма с платочком в наружном кармане. Но и особливость и обыкновенность сразу же забылись, когда поэты стали читать стихи… Потом Введенский прочел несколько стихотворений, и «Елизавета Бам», в свою очередь, показалась произведением, в котором, хотя и не без труда, можно разобраться. Рассказывая о своих новых замыслах, он упомянул, что намерен написать повесть под названием Убийцы вы дураки.
105б. — В. Л. Каверин сообщил, а в письме автору этих строк от 1 июня 1973 г. подтвердил, что главу из романа «Убийцы вы дураки» Введенский читал во время выступления обэриутов в Институте истории искусств (очевидно, другого), в присутствии участников руководимого В. А. Кавериным семинара по прозе. В. А. Каверин предполагает, то это могло быть в 1928 году, однако записи Д. Хармса (см. ниже) заставляют датировать это годом позже,
