Первый. Она была обсажена цветами мучителями.

Второй. Цветы, те разговаривали на своём цветочном языке.

Третий. Я сел возле них и задумался.

Первый. Задумался о том.

Второй. Об изображениях смерти, о её чудачествах.

Третий. Ничего я не мог понять.

Первый. Тут я встал и опять далеко пошёл.

Второй. Ясно, что я пошёл по воздуху.

Третий. Воздух, воздух, он был окружён.

Первый. Он был окружён облаками и предметами и птицами.

Второй. Птицы, те занимались музыкой, облака порхали, предметы подобно слонам стояли на месте.

Третий. Я сел поблизости и задумался.

Первый. Задумался о том.

Второй. О чувстве жизни во мне обитающем.

Третий. Ничего я не мог понять.

Первый. Тут я встал и опять далеко пошёл.

Второй. Ясно, что я пошёл мысленно.

Третий. Мысли, мысли, они были окружены.

Первый. Они были окружены освещением и звуками.

Второй. Звуки, те слышались, освещение пылало.

Третий. Я сел под небом и задумался.

Первый. Задумался о том.

Второй. О карете, о баньщике, о стихах и о действиях.

Третий. Ничего я не мог понять.

Первый. Тут я встал и опять далеко пошёл.

Конец

<1936–1937>

Фрагмент первоначальной редакции Разговора 3-го. Автограф ГПВ

<…> и стреноженный (встревоженный) как муравейник пошел дальше туда куда он шел.

Der Erstе. Припомним начало нашего спора. Я сказал, что я вчера был у тебя, а ты сказал, что я вчера не был у тебя. В доказательство этого я сказал, что Я говорил с тобой, а ты в доказательство этого сказал, что я не говорил вчера с тобой. Меж ними важно прохаживался орел. Тогда в сказал: Да как же, ведь ты сидел тут на месте А, я я стоял на месте Б. Чтобы увеличить силу своего доказательства, чтобы сделать его очень, очень мощным, я почувствовал сразу грусть и веселье и плач и сказал: нас же было здесь двое, вчера в одно время, на этих двух близких точках, на точке А и на точке Б, — пойми же. Но ты тоже охватил себя чувствами гнева, свирепости и любви к истине я сказал мне в ответ: ты был тобою, а я был собою. Ты не видел меня, и не видел тебя. О гнилых этих точках А и Б даже говорить не хочу. Тогда я сказал: (я помню) на том шкафу на точ<ке С> была шляпа с синими перьями, и (я помню) на том комоде <на точ>ке D была шляпа с синими перьями, и (я помню) под сту<лом и> под кроватью на точках х, у, z были шляпы с синими перьями. Тогда ты встал, ты сел, ты лег, ты умер, ты изменился, ты вновь стал прежний в скобках, и всё это произошло в одно мгновенье, и улыбаясь сказал: я помню синие перья, но где они, их нигде не видать. Во всем остальном, кроме существования синих перьев на этих точках k, x, y, z, мы были почти уверены. Но всё это было не так.

Второй. Потом была середина нашего спора. Ты сказал: Но ты можешь себе представить, что я был у тебя вчера. А я сказал: я не знаю. Может быть и могу, но ты не был, Тогда ты сказал, временно совершенно изменив свое лицо: как же? как же? Я это представляю. Я не настаиваю уже, что я был, но я представляю это. Вот вижу ясно. Я вхожу в твою комнату, и всюду вижу эти безразличные точки А Б с x y z, и ты сидишь то тут, то там, и кругом висят свидетели этого дела, картины номера и черти. Ты очень, очень убедительно рассказал всё это, отвечал я, во я на время забыл, что ты есть и все молчат мои свидетели. Может быть поэтому я ничего не представляю. Я сомневаюсь даже в существовании синих перьев. Их наверно никогда не было. Тогда ты сказал, что начинаешь испытывать смерть своих чувств, по всё таки <…>

Не столь многочисленные дошедшие до нас произведения Введенского представлены частично автографами, частично же машинописными списками, которые по рукописям перепечатывала почти исключительно Т. А. Липавская, до 1931 г. жена поэта. Подавляющее большинство произведений дошло в рукописях, хранившихся у Д. Хармса (которому поят передал их в 1934 г.) и спасенных Я. С. Друскиным (см. вступит, статью), — по ним, помимо специально оговоренные случаев, мы их и публикуем. Небольшая по объему, однако ценная имеющимися в них авторскими правками, часть рукописей, сохраненная вдовой поэта, Г. Б. Викторовой, также влилась в это собрание, переданное Я, С. Друскиным в Рукописный отдел ГПБ (ф. 1232). Отдельные рукописи и списки хранятся также в ИМЛИ, ИРЛИ, ЦГАЛИ и у частных лиц. Поскольку их удельный вес в наследии Введенского невелик, оговаривается №№ только этих последних, т. е. ссылки на фонд Друскина в ГПБ опускаются. Записные книжки Хармса, отрывки из которых приводятся в Примечаниях и Приложениях, хранятся в частном собрании, что также в дальнейшем не оговаривается.

В перекрестных ссылках обычно указываются номера произведений Введенского. и лишь для нескольких более обширных вещей — также и страницы. При ссылках на другие примечания в пределах одного произведения (или Приложения) употребляются обычно пометы «выше», «ниже». Знак «№» при ссылках относится исключительно к произведениям Введенского, в том числе и вошедшим о Приложение I–V; разделы же других Приложении обозначаются только цифрой, без знака «№». Цифры в квадратных скобках отсылают к соответствующим номерам Библиографии (том 2).

В первый период творчества Введенский пунктуацией не пользовался, за вычетом отдельных интонационно-смысловых знаков (вопросительного, восклицательного, двоеточия, кавычек и т. п.). Систематически поэт прибегает к знакам препинания, начиная с поэмы Кругом возможно Бог (№ 19), однако его пунктуацию можно в принципе определить как минимальную: Введенский часто опускает запятые, как правило, при обращениях, в сравнительных оборотах и т. п., что составляет один из характерных элементов его поэтики. Эти особенности мы старались по возможности сохранить. Явные описки автора и опечатки машинописи исправлены.

ГПБ — Гос. Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей и редких книг. Санкт-Петербург.

ИМЛИ — Институт мировой литературы им. А. М. Горького РАН. Отдел рукописей. Москва.

ИРЛИ — Рукописный отдел Института русской литературы РАН (Пушкинского Дома). Санкт-Петербург.

ЛГАЛИ — Ленинградский гос. архив литературы и искусства.

ПСС — Александр Введенский. Полное собрание сочинений: В 2 т. Ани Арбор, 1980–1984.

ЦГАЛИ — Центральный гос. архив литературы и искусства. Москва.

Th. Mot. — St. Thompson. Motif-Index of Folk-Literature, vol. 1–6. Indiana University Press, 1956,

1. Начало поэмы^*

Печатается по изд.: «Собрание стихотворений» [38]. В принадлежащем Вл. Эрлю экземпляре книги, содержащем ряд исправлений неизвестной рукой (возможно, рукой В. Алексеева, см. о нем примечание № 40 — поскольку поправки внесены также в текст его ст-ния), имеется очевидное исправление в одном из последних стихов: на гуслях смерть играет в рясе (вместо неправильного смерти). Кавычки, заключающие прямую речь, выделенную разрядкой, перенесены нами в колец следующего, в сравнении с печатным текстом, стиха. В ст. 16 выправлена очевидная опечатка: стенкой вместо степной.

Как и во всех произведениях этого и предшествующего времени, авторство обозначено поэтом так: Чинаръ Авто-ритет бессмыслицы александрвведенский.