ЕВГЕНИЙ ГЕССЕН. «МЕЖ НАМИ СЛИШКОМ МНОГО ЛЕТ»: ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА РАССТАВАНИЕ Нам расставаться долго надо: Едва встречались мы с тобой. (Так на граните Петрограда Заря прощается с зарей.) Глаза прозрачны без пощады, Нет сил нарушить эту тишь… Что расставанье вся отрада, В том никого не убедишь. Ну кто не скажет, что нам надо Так страшно на земле любить. И самой нежною наградой Ты можешь сразу все убить. ЧУЖИЕ СЛОВА Когда судьба шершавой ставней Придавит иссушенный ум И все слова тревоги давней Размоет душной крови шум, Тогда беру слова чужие И обнажаю голос мой, Стихи застывшие, немые, Стараюсь напоить собой. Сначала голос глух, неловок, Как грубый шов, звучит расчет: Но вот, прорвавши затхлый полог, Он — полный и густой – течет. …………………………………… И вот уж голос мой не голос: Он только стон, он – всхлип немой, – И горький ветр грудную полость Сосет и тянет за собой. Как будто вихрь от стаи крылий, — Он хлещет, раздувая жар В золе потухшей, где в бессильи Лишь сладкий теплится угар. Он полыхнет — и легче стану, И полечу – соединюсь, И опаленными устами В дыханьи стаи захлебнусь. 4.XII.34. «Меч». 10.11.1935 «Какая тень связала их…» Какая тень связала их Меж стен, где воздух весь изучен? Здесь тишина рождала стих, И стих был тишиной измучен. Скитался он по голосам, Как ангел, потерявший крылья, Еще тянулся к небесам Из забродившего бессилья. Растаявшим с небес крылом Стекала темень с края крыши. Был голос собственный в былом Чудесней ангельского слышен. А свет стал тусклым и пустым, Как сон забывшего о рае. Струились голоса сквозь дым, В глазах лишь пепел оставляя. Быть может, вздох один живой — И облетел бы сонный пепел, И сразу свет иной — большой Друг в друге каждый бы заметил. Но вздоха не родил никто. Грудные клетки заржавели. Злорадствуя, в ответ на то Часы о вечности скрипели. «Скит». III. 1935 СТУЖА Тамаре Тукалевской В узорах голого окна Молчит непрошенная стужа. Я погружаю взор до дна, В замерзших сновиденьях ужас. Бессонницею раскален, Он кропотливо звезды плавит. Но снова мертвой формой сон Потеки горькие оправит. Не перелить жестокий след В мечты причудливую форму. Мой комнатный померкнет свет В осколках сумрачного шторма. У жесткой грани изнемог: Там — сумерек навес трепещет, Здесь — в стоэтажный потолок Мой вздох перегоревший плещет. Нет, лучше — обнаженный лед, Рванувшись в вихрь стеклянной пыли, Метнет лицом и вдруг сотрет Морщины горестных усилий. Следов разновременных слой Металлом сразу перережу, И ветер захлестнет сквозной: Пусть оголяющий, но — свежий. 3.2.35. «Меч». 12.1.1936 «Узор легчайший на окне…» Г. Семеновой Узор легчайший на окне, И песенка в трубе пустая. За тонкой гранью на дворе Слепая стужа нарастает. Не так ли твой застывший взор: Тревоги скрытой отраженье. И твой забавный разговор — Лишь отплеск горького смятенья. 4 февраля 1935. «Скит». III. 1935 ОКНО В моей каморке есть окно — Его светлее нету. Игрою света все полно Оно зимой и летом. Когда весною все полно, Как пеной — выше края, Захлебывается оно, Потока не вмещая. Когда же день, веселью рад, Спокойно отдыхает, Оно, как в первый день, свой взгляд Вслепую расширяет. И вечера последний луч, Случайно отраженный, Летит, и грустен и тягуч, В приют мой затаенный. И даже ночью скудный свет, В чужих дробяся стеклах. Всегда прибережет привет В своих лучах поблеклых. Да, счастлив я! Зави дно вам? Как мне чужое видно, Так счастья не увидеть вам: Так сладко и обидно. 7 апреля 1935. «Скит». III. 1935 |
