1860 Коджори Мухамбази О, сладкий голос мухамбази! Чамчи-Мелко Только я глаза закрою — передо мною ты встаешь! Только я глаза открою — над ресницами плывешь! О царица, до могилы я — невольник бедный твой, Хоть убей меня, светило, я — невольник бедный твой. Ты идешь — я за тобою: я — невольник бедный твой, Ты глядишь — я за спиною: я — невольник бедный твой! Что смеяться надо мною? Я — невольник бедный твой, И шепчу я сам с собою: «Чем тебе я нехорош?» Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь! Только я глаза открою — над ресницами плывешь! Словно тополь шелестящий стан твой нежный для меня, Светит радугой блестящей стан твой нежный для меня. Блещут молнией небесной эти очи для меня, Дышат розою прелестной эти губы для меня. Если б мог тебя спросить я: «Ты когда ко мне придешь?» Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь! Только я глаза открою — над ресницами плывешь! Семь дорог на нашем поле — все они к тебе бегут! Смутны думы поневоле — все они к тебе бегут! Растерял свои слова я — все они к тебе бегут! Позабыл свои дела я — все они к тебе бегут! Хоть бы раз меня спросила: «Что с тобою? Как живешь?» Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь! Только я глаза открою — над ресницами плывешь! Хоть и плачу неустанно, ведь не спросят: «Кто такой?» Ах, беда нам, Лопиана, ведь не спросят: «Кто такой?» Может, еле уж дышу я, — ведь не спросят: «Кто такой?» Может, еле уж брожу я, — ведь не спросят: «Кто такой?» Только ты, моя царица, боль души моей поймешь! Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь! Только я глаза открою — над ресницами плывешь! Поезжай-ка в Ортачалы, посмотри, каков я есть! Как ударим мы в цимбалы, посмотри, каков я есть! Тамада в дыму табачном, посмотри, каков я есть! Молодец в бою кулачном, посмотри, каков я есть! Как посмотришь — так полюбишь, как полюбишь — подойдешь. Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь! Только я глаза открою — над ресницами плывешь! 1861 Коджори Песня Кинто Что я тебе? К кому ты привязалась? Из-за тебя я весь огнем пылаю! Проклясть хочу — проклясть язык не хочет, Бранить хочу — бранить душа не хочет, Бежать хочу — бежать нога не хочет. Вай, горе мне, попал я, бедный, в пекло! Что я тебе? К кому ты привязалась? 1861(?) Надпись на азарпеше Зачем клянешь судьбу безрадостную нашу, О чем печалишься, несчастный нелюдим? Испей одну лишь эту чашу — И станет мир твоим! 1861(?)
Лик царицы Тамары в Бетанийской церкви Твой светлый лик Исполнен красоты, Твой взор небесный светит, как денница. Склонясь у ног твоих, Ловлю твои черты С благоговейным трепетом, царица. Какой восторг Стесняет сердце мне, Как сотрясают грудь мою рыданья! О, если бы я мог С тобой наедине Не вспоминать народные страданья! Но всё темней На сердце у меня: Куда ни глянь — везде одни руины… О славе прошлых дней Иверия твоя Забыла в эти черные годины. Как смутный сон, Как невозвратный сон, Исчез в веках расцвет твоей державы. Из тьмы седых времен Лишь мне сияет он, Чтоб не погиб я без любви и славы. На склоне лет В годину тяжких бед Пришел к тебе я бедным и скорбящим. Склонись на голос мой, Взгляни на край родной, Благослови крестом животворящим! Чтоб расцвела Иверия опять Среди народов, как в былые годы, Чтоб церковь обрела Господню благодать И просвещенье снизошло в народы! Чтобы воскрес Могучий, наш язык, Сердца любовью к Родине горели, Чтоб до глубин небес, Торжественно велик, Вознесся стих бессмертный Руставели! Чтоб, закален В страданьях и борьбе, Опять воспрянул гений иверийца! Но что тебе мой стон? Не внемлешь ты мольбе, И только в небо смотришь ты, царица! О мать моя, Иверия моя! Откуда ждать на слезы мне ответа? Униженный, больной, Я — сын печальный твой, И в сердце — ни надежды, ни привета. Пройдут года… Ужели в свой черед Не расцветет земля моя родная? Ужели никогда Добычи не вернет Проклятый ворон, в поле улетая? О грозный мир! В тебе пощады нет. Как беззащитны мы перед судьбою! Где слава — наш кумир, Наш неизбывный свет? Ужель ее мы видим пред собою Среди лесов, В глухом монастыре, Где вековые свесились чинары, Где смотрит в глубь веков Сияющий горе Небесный лик божественной Тамары? |
