бедных лошадей по всей ферме. У себя в воображении я уже бросила всё, чтобы лететь в

Лос-Анджелес. Конечно, Ханне по сценарию было пятнадцать, мне же - двенадцать.

Почти двенадцать. Ладно, мне было одиннадцать. В этом и заключалась проблема. Но

ведь они знали, сколько мне лет и попросили сделать запись, учитывая это, значит,

наверное, это не имело особого значения.

Но, как оказалось, имело. Мы переслали им вторую запись, а на следующий день

получили сообщение по электронной почте, что я слишком молодая и слишком маленькая

для Ханны. (Ну здравствуйте! Они не знали что ли, что я попала сюда, пробуясь на роль

Лилли?) Я была подавлена. Нет, знаете, что это такое подавленное в десятикратном

объеме? Это я. Мой отец сказал: «В "Дисней" только что совершили огромную ошибку.

Моя интуиция подсказывает, что именно ты - Ханна Монтана».

Все, о чем я могла думать, уже было озвучено папиной интуицией. А теперь давайте

вернёмся к нашей регулярно запланированной пытке: шестой класс.

Операция СМН (Operation MMM)

Существует ли практическое руководство на тему "Как замучить одиннадцатилетних

девочек"? Если нет, то девочки, которых я называла своими подрушами (помните?),

вполне могут приступить к его написанию.* (*Что я такое говорю? Это ужасная идея.)

Зимой того года каждый новый день привносил идейно новую тактику в операцию под

названием "Сделаем Майли Несчастной". Они отправляли мне ужасные сообщения. Они

крали мои книги, и из-за них я опаздывала на занятия. Они высмеивали мою одежду и

прическу. Они пригрозили Рейчел, моей подруге, что если на ланче она сядет вместе со

мной, они устроят такую же операцию и для нее. В итоге день за днём за столом я сидела

в гордом одиночестве, наблюдая за детьми-готами и размышляя о том, как бы я

смотрелась с черными волосами и обвешанная цепочками. И сделала вывод: не очень.

Список продолжается: Рейчел перестала со мной разговаривать. Когда я хотела

попробовать попасть в команду по черлидингу, мои так называемые друзья сказали

руководительнице, что я всех обманула, заранее разучив танец. Это была полная ложь, но

она им поверила, и мне не позволили вступить в команду. (Хорошо, что за пределами

школы я состояла в другой команде по черлидингу.) О, и я никогда не забуду, как одна из

них несколько дней подряд довольно мило общалась со мной. Она сказала, будто хочет

прекратить эту "войну". Заставила меня говорить, что я думаю о "наших друзьях" - что я

не понимала, почему не нравилась им, что я прочувствовала на себе всю их жестокость, а

потом она повернулась к ним и сказала, что я была снобом. Она так сыграла это. (Я

слишком доверчивая.) Оглядываясь назад, могу сказать, что у нее могло получиться стать

хорошей актрисой.

Если кому-то показалось, что все это походит на рассказ Джуди Блейм об одном из

классов школы, Вы не ошиблись. Это не значит, что я забыла о таких мировых проблемах,

как, например, голод или пандемия. Я понимала, мои проблемы были незначительными по

сравнению с глобальными. Но все же они существовали. И они были для меня важнее, чем

мировые проблемы. И если Вам интересно, нравилась ли мне тогда школа, то ответ

определенно "нет".

Первая Мечта (The First Dream)

К счастью, за пределами школы у меня был абсолютно другой мир. Актерская профессия

была лишь небольшой частью моей тогдашней жизни. Я начала заниматься черлидингом с

шести лет, и долгое время это действительно было для меня всем.

Попала я туда благодаря маме. В то время мы жили на большой ферме - прекрасное место,

но поблизости не было соседей, не было детей, чтобы поиграть, кроме нас самих. Что

меня вполне устраивало. Я любила животных и любила проводить время со своим клёвым

старшим братом Трейсом (я зову его Трез), с моей прекрасной старшей сестрой Бренди,

младшим братом Брейсоном (я зову его Брез) и сестренкой Ноей, когда она подросла. Но

мама хотела, чтобы у меня были друзья помимо лошадей, кур и братьев с сестрами. Не в

таком порядке. (Ладно, может, именно в таком.) Поскольку мама в детстве сама любила

выступать в группе поддержки, она хотела, чтобы и я попробовала.

Я не была рада, когда мне впервые нужно было идти на тренировку. Я умоляла:

«Пожалуйста, не заставляйте меня идти!» Что плохого в том, чтобы иметь лошадей, кур и

братьев в качестве моих единственных друзей? Они не подводили меня, они не смеялись

надо мной; конечно, они немного пахнут (прости, Брез), но это не страшно.

Может, это не очевидно из-за моей нынешней жизни, но пребывание среди новых людей

заставляет меня беспокоиться. Только одна мысль о походе в помещение, где находятся

исключительно незнакомые люди, не дает мне покоя. В любом случае, я знала, что папа на

моей стороне в том, чтобы не заниматься в группе поддержки. Он много путешествовал, и

ему просто хотелось, чтобы дети всегда были рядом. Но мама настояла, и пришлось идти.

Мамы оказываются правы слишком часто. Я полюбила это моментально.* (*Не говорите

маме, что я это сказала!)

Черлидинг отнимал много времени. Очень много. Я приходила в спортивный зал каждый

день. Мы занимались. Мы падали. Мы отрабатывали двухминутные номера снова и снова,

и снова. У меня появилась лучшая подруга Лесли и другие девочки из команды, а моя

мама стала дружить с их мамами. Все вместе мы ездили на соревнования,

останавливались в мотелях, плавали, мамы делали нам прически и макияж, мы

участвовали в интенсивных, невероятно тяжелых соревнованиях. Я полностью

погрузилась в это.

Даже слишком. Однажды я сильно заболела перед соревнованием в Гатлинбурге, штат

Теннесси. Меня постоянно рвало. Знаете такую особенность желудка, когда тебя может

стошнить даже от одного глотка воды? Да, это было ужасно. Но как долго это могло

продолжаться? Я была уверена, что мне станет лучше к соревнованию. Я заставила маму

везти меня, лежащую рядом с мусором на заднем сидении машины, целых четыре часа. Я

спала, и меня рвало. Мы доехали до отеля в Гатлинбурге, мне так и не стало лучше, но я

все ещё хотела довести дело до конца. Моя тренер говорила, что я не смогу выступить,

она пыталась остановить меня, но я настояла. Я знала, что смогу, если пожелаю.

Через тридцать минут мы должны были выступать. Я вытащила себя из постели, приняла

душ, и мы поехали на сборы. Я вышла, выступила, ушла со сцены, и меня вывернуло в

мусорное ведро. Но я сделала это. И это было очень важно для меня.

После каждого выступления мы садились в машину, и даже после проигрыша мама

говорила мне: «Вот твой трофей!» и передавала мне сияющую статуэтку с моим именем.

С возрастом моя комната заполнилась трофеями. Все от моей мамы, самого большого и

преданного фаната девочки, которого только можно пожелать.* (*Я люблю тебя, мам!)

Возможно, я не заслуживаю каждый из этих трофеев, но приз из Гатлинбурга я заработала

точно.

Долгий Пит-Стоп (A Long Pit Stop)

Черлидинг был моим убежищем, единственным местом, где я знала, что у меня есть

друзья, которым я могу доверять до конца света. Или по крайней мере способные поймать

меня, когда я летала по воздуху, что было несколько более вероятно, нежели достижение

конца света. Но в школе для меня подобного места не существовало. И дела шли ещё

хуже.

До сих пор не представляю, как Клуб Анти-Майли заполучил ключи вахтерши от