Харолд Смит размахнулся и с силой ударил по мячу. Удар был чистый, мяч описал дугу, пролетел 135 ярдов и упав, прокатился еще 40 ярдов.

Губы Смита тронула чуть заметная улыбка. Похоже он еще чего-то стоит как игрок. Государственные заботы не лишили его рук меткости.

Он передал клюшку мальчику и пошел к мячу, уже зная, как закончится первый раунд. Конечно, ему трудно претендовать на высокий класс, но и мазать он не собирается. На каждую лунку ему понадобится только один добавочный удар сверх четырех.

Лучший результат на этом поле — 72 удара. Смит надеялся, что уложится в 90 — ему всегда это удавалось, а иногда результат бывал более высоким. Хотя и 90 ударов — это совсем не плохо. Главное — стабильность. Он никогда не стремился к сверхмощным ударам. Он любил все делать основательно, предпочитая золотую середину.

Но что, однако, с Норфолком? Можно не сомневаться, что это была военная операция. Значит, у них должна быть база. Но где?

Вторым ударом Смит покрыл 130 ярдов. Теперь до зеленого поля оставалось 110 ярдов.

Мальчик, не спрашивая, подал ему клюшку с металлической головкой номер четыре. Ею Смит загнал мяч на зеленое поле в 12 футах от лунки. Легким ударом малой клюшки он подкатил мяч на расстояние фута от лунки, а потом, совсем слабым толчком завершил первую часть игры. На первую лунку он использовал пять ударов.

Помощник с явной неохотой вынул мяч из лунки, поставил флажок на место и протянул мяч игроку.

Тот, однако, на него даже не взглянул. Его взор был прикован к деревьям, плотной стеной стоявшим по обе стороны первой дорожки. В его голове смутно брезжила еще неясная идея.

— Я, пожалуй, больше не буду сегодня играть, сынок, — сказал он мальчику.

Подросток с прыщавым лицом облегченно вздохнул. Смит же подумал, что парень разочарован.

— Ты сам понимаешь, что я не могу заплатить тебе сполна, за всю игру, — сказал Смит.

Мальчик кивнул в знак согласия.

— Сколько, ты считаешь, я тебе должен? По справедливости.

Подросток пожал плечами. Он сам был готов дать этому господину пару долларов — только бы избавиться от него. Может, еще не поздно вернуться и заполучить себе щедрого клиента.

Смит посмотрел на мяч в руке мальчика.

— Я только что заплатил за него двадцать пять центов, — сказал он. — Если не возражаешь, возьми его себе и будем квиты.

Мальчику показалось, что двурогий полумесяц на поверхности поцарапанного мяча смеется над ним. Он был ошеломлен.

— Большое спасибо, доктор Смит! Может, мне удастся перепродать его и выручить десять, а то и все пятнадцать центов.

— Я тоже так думаю, — сказал Смит, — десять центов за одну лунку составит один доллар восемьдесят центов за восемнадцать лунок. А пятнадцать центов соответственно — два доллара семьдесят центов.

Смит помолчал, по-видимому, проверяя свои расчеты. Мальчик испугался, уж не хочет ли он вычесть с него налог на повторную продажу? Смит действительно подумал об этом, но потом махнул рукой и решительно произнес:

— Впрочем, нет! Бери все себе.

— Спасибо, доктор Смит.

— Не за что, — сказал Смит, направившись к зданию клуба. — До будущей недели, — бросил он через плечо.

Смит не слышал, как мальчик заскрипел зубами, повернулся и забросил мяч далеко в кусты.

Через десять минут Смит был уже у себя в санатории. Секретарша занималась своими ногтями — и это в рабочее время! Он изумленно поднял брови. Мисс Первиш была готова провалиться сквозь землю.

— Что случилось? — осмелилась она спросить, поспешно пряча бутылочку с лаком для ногтей. — Клуб закрыт?

— Сегодня слишком хорошая погода для гольфа, — сказал Смит. — Прошу меня не беспокоить, если не случится что-то чрезвычайное.

Войдя в кабинет, Смит сел за широкий стол, спиной к окну, выходящему на залив, и погрузился в работу.

Военная операция предполагает наличие военного лагеря. Военный лагерь означает, что там должны быть здания со всеми коммуникациями, водоснабжением и канализацией.

Смит нажал кнопку. В крышке стола открылась панель, и из нее выдвинулся компьютер — будто молчаливый слуга, ожидающий, приказаний.

Смит пожелал получить сведения о территориях в радиусе 250 миль от Норфолка, достаточно обширных и изолированных, чтобы там могла базироваться воинская часть. Компьютеру понадобилось семь минут, чтобы просмотреть все карты а пленки. Таких мест было 746.

Смит тихонько застонал, но взял себя в руки. Не все сразу, подумал он.

«Сколько из них таких, где за последний год появились застроенные площадки?» — спросил он.

Компьютер покопался в разнообразной информации, упрятанной в его чреве. На мониторе появился ответ: «43».

«Сколько из 43-х таких, где есть канализационные системы, слишком большие для частных домов?»

В ожидании ответа Смит рассеянно тронул лежащий на столе листок с фамилиями похищенных жителей Норфолка. На глаза ему попалось имя Люшена Джексона и его родственницы Р. Гонзалес. Последнее имя навело его на смутные воспоминания, всплывшие где-то в подсознании. Р. Гонзалес? Кто такая Р. Гонзалес?

Компьютер тихонько щелкнул: на экране был готов ответ. Территорий, какими интересовался Смит, было три: одна в Вирджинии, одна в Северной Каролине и одна в Южной Каролине.

Откинувшись на спинку стула, Смит прикинул, где именно может находиться нелегальный тренировочный центр.

«В каком из трех мест не отмечено дорожное строительство в течение последнего года?» — спросил он.

Компьютер выдал ответ без промедления: «В сосновых лесах Южной Каролины».

Значит, это там, решил Смит. Для тайного лагеря не надо строить подъездные пути. Он еще раз сверил информацию и спросил компьютер, не наблюдалось ли за последний год увеличения числа вертолетных рейсов над сосновыми лесами Южной Каролины?

«Увеличение составляет почти 600 процентов», — почти мгновенно ответил компьютер.

Губы Смита сложились в некое подобие улыбки. Вертолеты выдали их!

В условиях отсутствия дорог перевозки людей и грузов можно осуществлять только вертолетом. Вывод один — надо искать в сосновых лесах Южной Каролины.

Он уже хотел стереть полученную информацию, как вдруг ему пришла в голову новая мысль. Помедлив, он попросил ЭВМ считать информацию о Р. Гонзалес, Норфолк, Вирджиния.

Машина отозвалась через двадцать секунд: «Р. Гонзалес; Руби Джексон Гонзалес, 23 года, производитель париков, владелец двух агентств по продаже недвижимости, директор четырех банков на перекрестке улиц Дан и Бред-стрит; бывший агент ЦРУ, недавно вышла в отставку; последнее задание — на острове Бакья, где входила в контакт с персоналом КЮРЕ».

Смит ликовал. Он нажал на кнопку, стирающую в памяти компьютера заданные ему вопросы, и спрятал его внутрь стола.

Руби Гонзалес. Он говорил с ней, когда Римо и Чиун попали в переплет на острове Бакия. Она спасла им жизнь.

Теперь их пути снова пересеклись: ее брат в числе похищенных. Конечно, это не Римо и не Чиун, но она может помочь ему, Смиту.

Мисс Первиш ответила сразу, как только он взял трубку.

— Срочно закажите билет на Норфолк, штат Вирджиния, — распорядился он.

— Сию минуту, доктор! В оба конца?

— Да.

— Сию минуту!

Она подождала, когда Смит отключится. А он, спохватившись, поспешно взял трубку снова.

— Слушаю, сэр? — сказала мисс Первиш.

— Я полечу туристическим классом, — сказал Смит.

Старая худая негритянка была одета в широкое домашнее платье, прямыми ровными складками ниспадающее до ступней, обутых в роскошные домашние туфли, на четыре размера больше необходимого. На голове у нее был яркий красный платок.

Трубка, которую она курила, испускала ядовитый дым, какого Смит не нюхивал с тех пор, когда руководимый им отряд коммандос взорвал немецкий завод бездымного пороха в Норвегии в 1944 году.

— Я ищу Руби Гонзалес, — сказал он.

— Входи, — пригласила гостя мать Руби.