– Ну, давай, показывай, как вы тут работать надумали. Что-то не пойму я, драга у вас идёт прямо на бульдозерный полигон.

Отстаете со вскрышей?

– Да нет, вроде, план по вскрышным работам выполняем.

– Ну, хорошо, показывай на плане, что собираетесь делать.

Павловец поводил пальцем по схеме горных работ, что-то «помычал». И тут Георгий видит, что Павловец совершенно не разбирается в этом плане, он не умеет читать план горных работ! Совершенно! Даже в «горизонталях» запутался.

– Да ты что, товарищ начальник, ты где учился, ты почему не разбираешься в элементарных вещах?

Георгий был искренне удивлен. Ему и самому-то стало неудобно. Уж не «подстава» ли! Как же, приехал знакомиться новый начальник производства, заместитель Главного инженера, с драгой приехал знакомиться, с полигоном, с руководством драги. А тут такой конфуз. Разнесётся сейчас по прииску – новый-то начальник ПТО к пустякам придирается. В безграмотности нас, приисковых, обвиняет.

Уехал Георгий с драги. В управлении, по внутренней связи, попросил начальника кадров принести ему личное дело Павловца.

– Со всеми делами буду знакомиться, – пояснил Анне Ивановне, начальнику кадров, чтобы не вызвать подозрение на Павловца.

Так, диплом инженера, Орджоникидзе, Горно-металлургический институт. «Запрос что ли послать», – подумал было, – «нет, надо с директором переговорить. Или хотя бы с главным инженером».

В кабинет зашел Аркадий Григорьевич, который как раз и передавал дела начальника производства Георгию.

– Аркадий Георгиевич, что вы скажете про Павловца, начальника двадцать шестой?

– А что Павловец? Его только назначили. Может, еще не освоился, как следует? Что-то не так?

– Мне показалось, Аркадий Георгиевич, что он в горном деле элементарных вещей не знает. Как он в начальники попал?

– Да вот, назначили.

– Ну ладно. Посмотрим.

Георгий пошел к Короткову. Не успел еще и рта раскрыть, как Александр Романович сам его спрашивает:

– Ты что там, на двадцать шестой, так напугал Павловца, что он подал заявление на увольнение. Вернее, просит перевод в «Таджикзолото».

– Да странным он мне показался каким-то. Он в горных работах совершенно не разбирается. Он даже не знает, как и для чего «горизонтали» проходят на плане горных работ. Да и вообще, когда я стал спрашивать его про «горизонтали» эти, он даже не знал, что это такое. Я ему еле растолковал про них, стал показывать на плане, так он, как первоклассник, ничего не мог понять! Как это он диплом смог защитить? В институте?

– Ну, не перебарщивай. Стушевался парень, вот и вся его грамота. Организатор он, вроде, неплохой. Так что, отпускать будем Павловца?

На прииск пришел запрос из Душанбе. Просят направить, в порядке взаимопомощи, к Таджикам специалистов. По добыче золота. Драгу они там новую строят на Дарвазе. Руководители «Уралзолото» дали добро и разослали разнарядку по приискам – кому, сколько специалистов направить. Павловец быстро сориентировался, дал согласие, написал заявление.

– Отпускайте, Александр Романович, найдем мы начальника драги на двадцать шестую.

Павловец уехал. И, примерно через полгода, в отдел кадров приходит из Министерства запрос – кто этот Павловец, где-что заканчивал, по какому праву назначался начальником драги?

Оказывается, в «Таджикзолото» кто-то из Главных специалистов, видимо пообщавшись с Павловцом этим напрямую, тоже засомневался в его квалификации. Таджики запросили о нём институт в Орджоникидзе, а оттуда ответили – не было у нас такого студента, не учился у нас Павловец, диплом инженера мы ему не выдавали!

Вот уж скандал, так скандал! И это – на золоте, с нашими «Первыми» отделами, с нашими проверками всех и вся по линии Комитета ГБ!

Вовремя исовчане отделались от этого «дутого» специалиста!

Но, поговорили, да и забыли. Далеко Душанбе от Урала. Пусть там у себя таджики сами разбираются.

А на реках, ручьях, водоёмах прииска начался паводок. Георгий постоянно в пути, на объектах – надо принимать оперативные решения быстро, на месте. Не задерживался Георгий в Управлении. Постоянно в цехах, постоянно в пути. Девочки из отдела труда и зарплаты прозвали его – Лось. «Носится вечно по участкам, никогда его на месте не застанешь. Лось, да и только!».

Ещё эти стройки. В районах эксплуатации драг, для надёжного обеспечения населения питьевой водой, на случай прорыва на реке какой-либо из плотины, прииск строил очистные сооружения питьевого водозабора. Не везде, конечно, и не на всех реках. Но пришлось очистные строить и для Новой Ляли, с их «капризным», требовательным «Бумкомбинатом», и в верховьях реки Туры, в Верхотурье. Там, после впадения в реку десятков ручьёв и речек, река набирала силу, становилась не только капризной весной, но и летом превращалась в солидную, многоводную речку. Туру уже невозможно было «спрятать» в обводной канал. Вот и приходилось, чтобы получить разрешение на добычу золота, строить дополнительные «питьевые» сооружения!

При посещении объектов золотодобычи надо было побывать и у районного начальства, посетить собрания городских депутатов. И везде отчитываться, объяснять, согласовывать природоохранные мероприятия, получать согласие на продолжение работ в долинах местных рек. А это всё время и время. Порой поездки по объектам превращались в длительные командировки.

Весна в этом году наступила рано, паводок шёл бурный. Но на прииске работали опытные руководители цехов. С ними работать легко – как делать, им подсказывать не надо. Для них достаточно решения руководства прииска и проектного отдела – что делать.

Техники, как всегда, не хватает.

После долгих раздумий и споров, решили всю крупную технику объединить в один мощный, мобильный отряд землеройной техники. В составе экскаваторно-бульдозерного цеха. В отряд вошла вся скреперная техника прииска – отечественные «Белазы», только что купленный на ВДНХ американский скрепер «Катерпиллер» с кузовом, вмещающим сразу сорок пять кубометров рабочего грунта. Это же больше ста тонн! Куплен в паре с таким же мощным американским «толкачом», без которого скрепер просто не мог загрузить свой кузов грунтом. В отряд вошли так же шесть производительных бульдозеров ДЭТ-250 и специально закреплённые за этим отрядом два трейлера с тягачами – для быстрой переброски бульдозеров в нужное место.

Отряд стал резервом Главного инженера – без его ведома и команды отряд не мог использоваться ни при каких ситуациях.

Начальником цеха Георгий с Коротковым, после некоторых сомнений, раздумий, после обсуждения нескольких кандидатур, назначили молодого, но уже хорошо зарекомендовавшего себя в самых сложных ситуациях Женю Синцова. И отряд подчинили непосредственно ему. Этот отряд и стал настоящей «палочкой-выручалочкой» в трудных ситуациях паводкового периода времени.

В апреле проводили Павла Петровича на пенсию. Короткова назначили исполняющим обязанности директора прииска. На Георгия руководство «Уралзолото» возложило исполнение обязанностей Главного инженера. Такие назначения обязательно согласовывались с Обкомом партии, а при согласовании выяснилось, что Краснопёров еще не коммунист. Беспартийный.

«Как же так? Как же он стал у вас начальником производства? Это же Первый заместитель Главного инженера! Кто это допустил?» Директором «Уралзолото» к тому времени назначили Шабалина Петра Харитоновича, бывшего до этого назначения Первым секретарём Североуральского Горкома партии. Он хорошо знал обкомовские порядки и сумел убедить руководителей промышленного отдела, что ничего, мол, страшного, молодой специалист, еще года на прииске не проработал, еще не могут ему дать товарищи по работе рекомендацию для вступления в партию. Сами же правило установили – год надо вместе проработать, чтобы получить эту рекомендацию! Да еще и с рекомендацией надо год проработать на предприятии, чтобы получить право вступления в партию! Ничего, задатки руководителя есть, время для вступления в члены партии еще не упущено, успеем принять!