251 С волками жить, по-волчьи выть. Какая странная пословица! Но видно, так тому и быть: Пословица не сломится. Но вой не вой, — голодный волк К тебе негаданно подкрадется. Заспорить с ним — какой же толк! Надейся, — все уладится. Держаться б дальше от волков, Да надоело жить с барашками, Вот и пошел ты в глушь лесов Тропинками, овражками. Чего там вздумал ты искать? Вот и забрел к волкам в их логово, И встретишь, — как их разгадать? Смиренною иль строгого? 6 (19) августа 1925 252 Где дом любви, где дом разврата, Кто это может различить? Сестра невинная на брата Ужели станет доносить? И он ликует, облекаясь В ее девический наряд, Вином распутства упиваясь, И люди не его корят. Они в распутстве видят пламень Святой и пламенной любви, И говорят: «Кто бросит камень?» И говорят: «Благослови!» 28 декабря 1925 (10 января 1926) 253 Змея один лишь раз ужалит, И умирает человек. Но словом враг его не валит, Хотя б и сердце им рассек. 0 ты, убийственное слово! Как много зла ты нам несешь! Как ты принять всегда готово Под свой покров земную ложь! То злоба, то насмешка злая, Обид и поношений шквал, — И, никогда не уставая, Ты жалишь тысячами жал. Надежды чистой обаянье Умеешь ты огнем обжечь, И даже самое молчанье — Еще несказанная речь, И нераскрывшиеся губы В своем безмолвии немом Уже безжалостны и грубы, Твоим отмечены значком. Когда ты облечешься лаской Приветливых и милых чар, Ты только пользуешься маской, Чтоб метче нанести удар! 1 (14) января 1926 254 Если б я был себе господином. Разделился бы на два лица, И предстал бы послушливым сыном Перед строгие очи отца. Все, что скрыто во мне, как стенами, В этот час я пред ним бы открыл, И, разгневан моими грехами, Пусть бы волю свою он творил. Но одно нам доступно: сознанье Иногда, и с трудом, раздвоить. На костры рокового пыланья Мы не можем по воле всходить. Если даже костер запылает, Боязливо бежим от огней. Тщетно воля порою дерзает, — Наша слабость всей силы сильней. 12 (25) января 1926 255 Как нам Божий путь открыть? Мы идем по всем тропинкам, По песочкам и по глинкам, По холмам и по долинкам, И порой какая прыть! Посмотри: мелькают пятки, Икры стройные сильны. Все движения вольны. Мимо ржи, и мимо льны! Быстро мчатся без оглядки! На Кавказ, на Арзамас, И на город, что поближе, И на речку, что пониже, Все бегут вразброд. Гляди же, Сколько смеха и проказ! Эти все пути людские, Может быть, и хороши Для земной, слепой души, Но, прозревший, поспеши Отыскать пути прямые, Те пути, что в вечный град Нас приводят, в край далекий, Где стоит чертог высокий, Где пирует Огнеокий, Претворяя в нектар яд. Если сам найти не можешь Божьих праведных путей. Отыщи среди людей, Пред которым волю сложишь. Для тебя он — лучший я, Вознесенный над тобою Не лукавою судьбою, А твоею же душою, Твой верховный судия. 12 (25) января 1926 Земля, и небо голубое, И хор миров — пустая тень. Земле оставивши земное, Она ушла в бессмертный день. Погасли в страстной Камалоке Последние огни страстей. Иною глубиной глубоки, Лежат пространства перед Ней. Но не пугают эти дали Того, кто верный путь найдет. Разлуки нет, и нет печали, Любовь вовеки не умрет. И здешний мир принарядился В обманы нежные земли, И над могилой клен склонился, И маргаритки расцвели. Дитя рабочего народа Придет цветочки воровать, «И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть». 13 (26) января 1926 257 вернуться Стихотворение написано под впечатлением посещения могилы Ан. Н. Чеботаревской на Смоленском кладбище. Камалока (инд. миф.) — мир любовных страстей. И над могилой клен склонился, // И маргаритки расцвели. Ср.: «Могилу сделали очень хорошо, высоко обложили дерном, который отлично принялся <…> были полевые цветочки — белая кашка и колокольчики, поверх клумба, где я посадила маргариток и анютиных глазок. <…> В ногах славное кленовое деревцо. На днях пойду посмотреть, уцелели ли цветы и как принялись» (Черносвитова О. Н. Письмо Сологубу Ф. К. от 20 июля 1922 г. // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 736. Л. 18). «И пусть у гробового входа // Младая будет жизнь играть…»— цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» (1829). |
