Оставалась ещё одна вспышка. На всякий случай Тасиро решил повторить снимок. Вдруг сверху послышались шаги. Шаги многих людей. Тасиро вздрогнул и прекратил съёмку.

Шаги остановились у лестницы, ведущей в подземелье. Тасиро почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Он не мог понять, случайно ли они там остановились или обнаружили его. Тасиро спрятался за коробками и обратился в слух.

Наверху раздавались чьи-то голоса. Вскоре Тасиро расслышал и смех. Голоса приближались. Хихиканье постепенно перешло в громкий хохот.

— Тасиро-кун! — Кто-то уверенно окликнул его с лестницы.

Тасиро помнил этот голос. Он слышал его той страшной ночью в посёлке Тора-но Ки. Тасиро застыл от ужаса.

— Тасиро-кун, как хорошо, что ты пришёл!

Человек продолжал спускаться.

— Не жмись там в уголке, иди сюда. Думаю, сейчас самое время пофотографировать. Теперь ты можешь снимать сколько угодно. Вот и пила здесь. Думаю, ты её больше всего хотел увидеть. Снимай без стеснения.

Яркий луч света прорезал мрак. Он включил фонарик.

— Смотри хорошенько! — продолжал голос. — Смотри как следует — я тебе свечу!

Луч света скользил по подземелью, освещая один за другим находившиеся там предметы. Из-под растрёпанной циновки виднелись зубья пилы.

— Да, вот она. Погляди на эти зубья. Видишь на них тёмные крапинки? Это — кровь. Кровь Ямакава Рёхэй и этого газетчика — Кинами. Мы хорошенько протёрли их потом, но следы парафина всё равно остались.

Свет был тусклый, но даже в нём можно было разглядеть пятнышки на пиле. И следы парафина тоже. Мужчина спустился ещё на две ступени.

— Ты хорошо всё разгадал. Всё именно так, как ты думал. Ты знаешь часть того, что мы сделали.

Ещё несколько человек спустились сверху.

— Кинами-кун опередил тебя. Он — выдающийся журналист. Жаль, что пришлось убить его. Но ничего не поделаешь: безопасность превыше всего. Ведь, что ни говори, Ямакава Рёхэй — фигура в политике. Когда Кинами узнал, что произошло с Ямакава, настал решительный момент, и, как ни жаль, Кинами пришлось завлечь и убить. Как — мы тебе скажем. Скажем, потому что ты уже не представляешь для нас никакой опасности! Ты понимаешь, что я имею в виду!

При этих словах Тасиро будто током ударило. Он понял — это смертный приговор.

В подземелье было совершенно темно. Бежать — никакой возможности. Единственный выход преграждал этот болтун, а за ним ещё целая шайка. Они заловили Тасиро в западню.

— Кинами убили в Касивабара, в доме Каваи Бунсаку. Там, где ты тоже пытался высматривать нас.

Тасиро вздрогнул. Так вот почему ему жутко было даже стоять перед этим домом. Значит, там убили Кинами? Но если так, то мужчина, который так разгневался тогда, увидев фотоаппарат…

— Да, мы с тобой тоже встречались. Каваи Бунсаку, вернее, тот, кто тогда называл себя Бунсаку, это я. — Мужчина засмеялся. — Ну, продолжим о Кинами. Он пришёл туда. Признаться, нас даже испугало его чутьё. К сожалению, он отправился на тот свет. Ночью мы притащили его труп в посёлок Тора-но Ки, пропитали парафином и потом избавились от него на той самой лесопилке, где разделались и с трупом Ямакава Рёхэй. Затем смешали стружку с обычной древесной стружкой и разбросали у озера Нодзири. Превращать труп в стружку — это наше изобретение. Тасиро-кун, ты слышишь меня?

Тасиро молчал.

Он чувствовал, что с каждым мгновением приближается последний час. Каваи, будто растягивая удовольствие, продолжал вещать:

— По первоначальному плану мы решили пропитать части трупа парафином, поместить их в деревянные ящики и сбросить на дно озера, вернее, на дно разных озёр в Синано. Но эти ящики вызвали у тебя подозрение. Один из наших, по оплошности, не заметил тебя и сбросил ящик в воду. Затем ты захотел узнать, что же находится в этих ящиках… Ты поручил это дело Кинами, и он начал поиски на дне двух озёр. Для нас это представляло опасность. Сразу после того, как ты вернулся в Токио, мы вытащили ящики оттуда. Именно поэтому поиски, предпринятые газетой, не дали никакого результата. Так что спасибо тебе за труды, — хихикнул Каваи. — Кинами был очень проницательным человеком, не в пример тебе. Пока ты мешкал, он проник к нам. Он разгадал тайну деревянных ящиков и наш способ избавления от трупов. Ты просто без зазрения совести воспользовался результатами расследования Кинами — думаю, он написал тебе обо всём в письме.

Каваи спустился ещё на три ступеньки. Чем ниже он спускался, тем сильнее разносился его голос под сводами подземелья.

— Когда ты заночевал в Касивабара, я послал тебе предостережение, но ты игнорировал его. Тогда мы заманили тебя в Тора-но Ки, но ты ловко вырвался от нас. Несомненно, в этом случае действовал предатель, иначе ты бы не смог оттуда выбраться.

Упоминание о предателе поразило Тасиро. Речь идёт о Кири-но Онна. Судя по тону говорившего, они, похоже, уже расправились с ней. Тасиро хотел было переспросить об этом, но Каваи продолжал:

— Но у нас появился ещё один шанс. Ты вернулся в Токио и обратил внимание на этот санаторий. Мы это поняли, потому что непрерывно следили за тобой. Ты довольно остроумно придумал заявиться сюда под видом корреспондента журнала. Но мы тоже не сидели сложа руки. Благодаря нашей уловке ты оказался здесь, в подземелье. Ты попался на удочку. Ты всего лишь жалкий фотограф. Ведь тебя привело сюда простое любопытство. Как ни жаль, но отпустить тебя с миром мы никак не можем. Впрочем, видимо, ты и сам понимаешь это. Тебе нет выхода из этого подземелья.

На лестнице зашумели. Каваи наконец спустился вниз.

— Наша «история с картинками» на этом заканчивается. Тасиро-кун, если у тебя есть какие-то вопросы, задавай их мне, пока жив.

Тасиро высунулся из своего убежища. Он понимал, что сейчас произойдёт. Он представил себе последние минуты Ямакава и Кинами. Мысль о том, что и он может разделить их судьбу, придала ему мужества.

— Эй, вы! Зачем вы убили Ямакава Рёхэй? Почему вы убили Кинами, я понял. Но зачем было убивать Ямакава?

— Вот ты о чём. Ну что ж, естественный вопрос. Мы не могли оставить Ямакава в живых. Нас просил об этом один человек.

— Я об этом догадывался, — сказал Тасиро. — Так, значит, вы профессиональные убийцы?

— Ну, как это некрасиво называть нас убийцами, — примирительно засмеялся Каваи. — Но если ты не найдёшь другого слова, зови хоть так, большой ошибки не будет. Мы не питали лично к Ямакава ни особой злобы, ни тем более ненависти. Просто иногда приходится убивать по каким-то другим причинам.

— И кто же вас просил об этом?

— Уж извини меня, этого я сказать не могу.

— Вас, видимо, попросила убрать Ямакава конкурирующая фирма?

— Догадывайся сам. Мы не можем тебе ответить. Но было бы неверно думать, что нас просила только эта фирма. Дело не просто в деньгах. Мы очень обязаны одному человеку. Мы сделали это ради него.

— Значит, этот человек и эта фирма тесно связаны между собой?

— Этого мы не знаем. Этот человек стоит на совершенно противоположных позициях с Ямакава, в том числе политических. Этот человек стал испытывать затруднения, и ему надо было, чтобы Ямакава исчез. Кстати, после войны один видный деятель правительства был убит, а дело обставили как самоубийство — будто он бросился под поезд. Тогда преступники тоже ничего не имели против своей жертвы. Но они получили приказ, и надо было действовать. То же самое и в нашем случае. Иначе говоря, мы совершили убийство по приказу сверху.

— Приказ сверху на убийство человека? — переспросил Тасиро.

— Разные люди стоят на разных позициях. Ты придерживаешься одной точки зрения, мы — другой, — спокойно ответил Каваи.

— Ты — главарь?

— Хм, видимо, так.

— Расскажи, как вы убили Ямакава. Вам удалось вовлечь в это дело хозяйку бара «Эльма»?

— Ну что ж, расскажу и об этом, — согласился Каваи. — Ямакава был неравнодушен к хозяйке бара «Эльма». Как она к нему относилась — не знаю, видимо, он чем-то помогал ей в делах. До того как мы убили Ямакава, его пришлось держать под арестом в одном месте. Думаю, ты понимаешь где. Да, именно там, где ты сейчас находишься. Но поскольку Ямакава — это фигура, мы вынуждены были оказывать ему почтение. К сожалению, у нас здесь только мужчины. Было бы дурным тоном, если бы мы ему прислуживали. Церемонии есть церемонии. Мы хотели хоть в этом ублаготворить Ямакава. На эту роль была отобрана хозяйка «Эльмы». Мы схватили их обоих, когда они выходили из кабаре на Гиндза. Теперь уже можно сказать, что Ямакава здесь… — Он чуть перевёл дух и продолжал: — Ямакава провёл здесь два дня, и всё это время Хидэко ухаживала за ним. В это время мы строили на пустыре «мыловаренный» завод. Как ты и предполагал, под видом мыла мы делали парафин. Когда всё было подготовлено, Ямакава простился с жизнью. Нет необходимости объяснять, как это произошло. Ведь в этом подземелье сколько ни кричи — на улице ничего не слышно. Мы управились быстро. Ведь нас было много, а он один. Что там было делать!