Он не мог найти сравнения и жадно закурил. Рязанцев сказал:

— Ваше судно, господа, быстроходно. И я помню ваше предложение, Георгий Георгиевич, у губернатора после прихода во Владивосток…

— Мое судно к вашим услугам, — вытянулся перед командиром Клементьев, как прежде на корабле.

— Мне бы хотелось летом пройти с вами вдоль нашего побережья, — продолжал Рязанцев. — Конечно, чтобы это не было в ущерб вашему предприятию.

— Сочту за великую честь. — Георгий Георгиевич был обрадован предложением Рязанцева. — Как ты, Алексей Иванович?

— Я бы своими руками вздернул на рею пиратов! — воскликнул Северов. Он замолчал, тяжело вздохнул. Перед его глазами была Лиза. Много бы отдал Алексей Иванович, чтобы найти ее убийцу…

— Мы пойдем в Охотское море в конце июля, — решил Рязанцев.

— Есть идти в июле! — Для Клементьева слова командира Клипера звучали приказом.

Уильям Джиллард был давно убежден, что его уже никогда ничто не удивит. Поэтому он спокойно ждал прихода Тернова. В тот же день, когда советник обратился за помощью к портье, к нему явился Мишель. Потирая руки, он улыбался, выставив вперед нижнюю губу и кланяясь одной головой, говорил:

— О, господина Тернова я очень хорошо знаю, очень хорошо. Вы желаете его видеть? Я, конечно, могу разыскать господина Тернова, но потребуется много времени…

Однако золотая монета сократила это время до нескольких часов. Вечером в дверь номера Джилларда вновь раздался осторожный, но настойчивый стук. Это был тот же Мишель. Он еще нежнее потирал руки, приподняв плечи: — Господин Тернов сейчас в красном кабинете, и его можно там видеть.

С этого начались удивления советника. Он просил привести Тернова к нему в номер, а его, оказывается, «можно видеть». Мишель ничего не мог добавить и терпеливо ждал, пока Джиллард, чертыхаясь про себя, облачался в вечерний костюм.

Проверив, в грудном ли кармане миниатюрный, но дальнобойный пистолет, советник двинулся следом за Мишелем, который мягкими шажками вел его по лестницам, затем холодному и темному коридору и, наконец, через просторную залу со столиками у диванов и большим буфетом. Здесь было несколько красивых, но вульгарно одетых женщин, приторно пахло духами и пудрой. Немногочисленные посетители за столиками тянули со своими дамами вино. Джиллард опытным глазом определил, что оказался в публичном доме. Но это его не смутило, а даже заинтересовало.

«Какой же Тернов?» — подумал он и, вспомнив рассказ Стардсона, представил себе моряка с испитым лицом, диким выражением глаз и хриплым голосом. «Что-нибудь похуже Стардсона!»

Джилларду предстояло вновь удивиться. Когда Мишель ввел его в кабинет, где все — и мебель, и стены — было обтянуто красным бархатом, навстречу ему поднялся тщательно и со вкусом одетый человек. Он представился:

— Федор Иоаннович Тернов.

Джиллард назвал себя и, чтобы скрыть свое удивление, стал поудобнее устраиваться в кресле. Потом с мягкой улыбкой сказал:

— В вас трудно признать моряка. Вы скорее парижанин. Курите?

Советник раскрыл перед Терновым портсигар, и тот выбрал себе сигару. По жестам собеседника Джиллард видел, что Тернов — человек бывалый.

— Разве мы, моряки, обязательно должны выглядеть неряшливо? — продолжал разговор в том же духе Тернов.

— Нет, я не то хотел сказать, — покачал головой Джиллард. — Но, скажем, плавание в этих суровых водах, где ветры и туманы… Как они портят кожу на лице…

Так, ведя пустой разговор, они присматривались друг к другу. Тернов уже знал, что Джиллард из Америки, из Сан-Франциско, но кто он такой, и зачем он настаивал на встрече с ним, Терновым? Коммерсант терялся в догадках. Затем он не выдержал и спросил:

— Долго думаете пробыть в нашем молодом городе? «Торопишься узнать, зачем я к тебе пришел, — усмехнулся про себя Джиллард. — Пожалуйста». И он почти небрежно ответил:

— Теперь нет. Вот передам вам привет от Стардсона, капитана «Черной звезды». Тернов был ошарашен. От неожиданности он так затянулся дымом, что закашлялся. Выручил его Мишель, который вносил закуски и вино. Он торопливо наполнил две рюмки коньяком:

— Выпейте, не будет першить в горле, — и принялся накрывать стол.

Тернов отпил половину рюмки и с подозрением посмотрел на американца. «Откуда ему известно о Стардсоне? Может и о тунгусах знает?» Откинувшись на спинку кресла, Тернов напряженно думал, как ему быть. Когда Мишель ушел, он спросил:

— Как прошел рейс мистера Стардсона?

— Благополучно. Китовый ус он уже продал, — продолжал сообщать Джиллард. — И надеется на скорую встречу с вами.

«Он, кажется, все знает. Неужели тот капитан проболтался и о Черной бухте, и о тунгусах?» — с испугом подумал Тернов. Джиллард был безжалостен. «Я тебя скручу, как веревку, и завяжу в свой узел».

— Стардсону понравилось развлечение в бухте Черных скал! Тернов почти судорожно сжал вилку. «Если американец проболтается, об этом во Владивостоке, каторги не миновать!»

— Господин Ясинский разочарован прибылями в этом году, — продолжал Джиллард.

Это уже было слишком! Тернов грубо спросил:

— Что вам надо?

— Я друг Стардсона и хочу стать вашим другом.

Тернов подозрительно смотрел на Джилларда. Тот взялся за рюмку.

— Будем говорить откровенно. Мне наплевать, что было в бухте Черных скал и что Ясинский может обанкротиться… Я хочу вам предложить…

Джиллард оглянулся на двери. Заинтересованный Тернов сказал:

— Двойные. Из кабинета не слышно ни звука.

Слушая Уильяма, доверенный Ясинского начал успокаиваться. Джиллард ему нравился. Ну что же, он может вести торговые дела без ведома и участия Ясинского. Федор Иоаннович давно мечтал стать самостоятельным хозяином, открыть свое дело. Денег у него сейчас немного есть, но вот кораблей… Они все принадлежат Ясинскому.

Тернов вопросительно смотрел на Джилларда. Советник был доволен — этот русский ждет совета, значит, он уже согласился на его предложения. Что же, можно кое-что и посоветовать. Джиллард медленно крутил за ножку свою рюмку, следя, как золотится в ней коньяк, и предложил: — Давайте выпьем!

Тернов не отказался, и когда они, высосав ломтики лимона, взялись за сигары, Джиллард, как бы между прочим, спросил:

— Команды судов Ясинского надежны? Я имею в виду — для вас?

— Только на «Аргусе». На эту лучшую шхуну я сам подбирал экипаж. На остальных же двух… — Он покачал головой. — Бывает так, что суда гибнут, но потом всплывают, — загадочно произнес Джиллард, глядя на Тернова сквозь голубоватое облако сигарного дыма. Тернов не понимал, куда клонит американец, и молчал. Джиллард ничем не рисковал и поэтому продолжал более откровенно:

— Бывает так, что во время шторма команду смывает за борт, а судно остается целым.

Теперь Федор Иоаннович понял, о чем говорит Джиллард. Перевернув свою рюмку, Тернов поставил ее вверх ножкой. Джиллард с легкой улыбкой кивнул: они поняли друг друга. Тернову стало жутко. Но будущее было заманчивым. Он видел уже перед собой груды золота и свои суда в порту.

Советник заговорил:

— Парусный флот умирает. Смотрите, сейчас всё больше и больше паровых судов. Так почему же вам не стать владельцем парохода. Спасенные, — Джиллард на этом слове сделал ударение, — ваши шхуны можно будет продать в любом южном порту. В этом я вам помогу.

— На хороший пароход у меня не хватит денег, — охрипшим голосом проговорил Тернов.

Снова наполнили рюмки. Джиллард взял свою и подумал: «Хороший коньяк, отличный. И такое хорошее настроение». Из залы слабо доносится музыка. «Двери тут действительно двойные». Джиллард вспомнил, что в зале развлекают гостей соблазнительные женщины. Но прежде дело, дело…

— Слушайте внимательно, господин Терно-ффф! — Джиллард неторопливо, подбирая слова, стал объяснять свой план… Около полуночи Тернов протянул ему руку — широкую, крепкую. «Видно, много работал физически», — отметил советник.

Пожимая руку Уильяму, доверенный Ясинского расхохотался: