Марийцы терпеливые люди. Но услышав в тысячный раз «разведусь с тобой», Лена подумала, что такой вариант, пожалуй, будет лучшим. Сын Костя уже закончил школу и пошел служить в американскую армию. Юля тоже подросла, ей исполнилось шестнадцать лет. Однажды, когда Стив совсем разбушевался, Юля позвонила в полицию и сказала, что маму сейчас будут убивать. Полицейские приехали и на всякий случай отвезли Лену и Юлю в приют для избиваемых жен и детей. Стив забрал их через три дня, очень извинялся, обещал, что больше такого не повторится. Но Лена уже приняла окончательное решение. Через несколько дней, с двумя небольшими чемоданами, Лена и Юля сели в самолет на Нью-Йорк. В Бруклине у Лены были подружки, и именно туда она и решила перебраться, чтобы начать новую жизнь. Устроилась работать сиделкой к больной старушке. Почему-то эта профессия очень популярна среди русских в Нью-Йорке.

Вскоре после переезда Лена получила повестку в суд штата Висконсин. В повестке говорилось, что Стив Ларсен просит расторгнуть его брак с Еленой Ларсен на том основании, что Елена Ларсен жестоко обращалась с ним, отчего повергла его в состояние тревоги и депрессии. Стив также просил суд закрепить за ним права на дом, приобретенный еще до заключения брака с Еленой Ларсен, плюс заставить Елену возместить его убытки в связи с браком. В убытки входила цена двух поездок Стива в Йошкар-Олу, полная стоимость билетов как Стива, так и Елены в Париж, отель в Париже, стоимость всех подарков, преподнесенных Стивом Елене, включая сто двадцать долларов за обручальное кольцо. Ленина шуба, купленная им в Йошкар-Оле, была оценена бывшим мужем в три тысячи долларов, хотя по курсу конвертации на день покупки восемь тысяч рублей составляли всего лишь около двухсот пятидесяти долларов.

Американские знакомые Лены по Уасо сказали ей, чтобы она не боялась, так как штат предоставит ей бесплатного адвоката. Когда Лена прибыла в Уасо для участия в судебном слушании, она поселилась у своей подруги. Все друзья Стива пришли ее поддержать. Они сказали, что готовы давать показания на суде против Стива. Но Лене их помощь была не нужна. Прямо в суд она принесла все подарки Стива, включая шубу, сумочку за пятьдесят долларов и обручальное кольцо. В зале суда она отдала Стиву целлофановый пакет со всем этим барахлом и спросила на своем все еще плохом английском:

– Неужели ты все это кому-нибудь подаришь?

Стив ответил:

– Конечно! Это хорошие вещи, не пропадать же им.

Адвокат Лены настаивал, что истинным поводом для развода является как раз жестокость Стива по отношению к Лене, а не наоборот, но адвокат Стива не соглашался, приводя примеры того, как Лена унижала достоинство Стива. В итоге стороны сошлись на том, что официальным поводом для развода будет считаться возникновение непреодолимых противоречий между супругами. И еще адвокат Стива выторговал условие, согласно которому Лена была обязана вернуть Стиву все вещи, украденные ею из дома.

– Покажите список этих вещей, – потребовал адвокат Лены. – И докажите, что мистер Ларсен ими владел до заключения брака.

После оглашения списка и вычеркивания совместно купленных вилок и ложек оказалось, что один предмет Лена все-таки должна вернуть Стиву. Это был молоток, который когда-то Костя попросил у Стива и затем куда-то его задевал. Что касается затрат Стива на поездки в Йошкар-Олу и Париж, судья сказал, что и слышать об этом не хочет.

Судья и клерки были поражены жадностью Стива и не скрывали этого. Подписывая постановление о расторжении брака, судья посмотрел на Лену и сказал:

– Забыл вас спросить – вы, наверное, хотите пользоваться вашей предыдущей фамилией?

На что Лена ответила:

– Отнюдь нет. Я люблю фамилию Ларсен и буду продолжать ею пользоваться. Она очень красивая.

Услышав эти слова, Стив расплакался прямо в зале суда.

Все это Лена рассказала мне 1 марта 2007 года, когда пришла на консультацию по поводу снятия условности со своей и дочкиной грин-карт. За Костину судьбу можно было не беспокоиться – в армии ему предоставили бесплатного адвоката, и он уже был на пути к американскому гражданству. Лена вытащила из сумки фотографию.

– Это Костя! – с гордостью сказала она. – В руках у него автоматическая винтовка М-16.

Костя был снят на фоне американского флага. Типичный парень из Висконсина, ничего марийского.

– А почему Костя решил пойти служить в армию? – спросил я.

– Когда ему было двенадцать лет, он был в нашем Доме милиции, мне тогда давали старшего лейтенанта. Принимая звание, я поклялась служить не щадя своей жизни. После церемонии Костя подошел ко мне со слезами на глазах и спросил: «Мама, ты на самом деле не будешь щадить своей жизни?» Конечно, говорю, ведь это клятва. «Мама, я тоже хочу служить не щадя своей жизни!» Вот и служит. А недавно он звонит мне, радостный, и рассказывает, что его перевели в полицию при военной прокуратуре. С чего бы, спрашивает, такая честь? Ну, я ему говорю: «А с того, сынок, что ты неглупый и нормативы все выполнил. Помнишь, я тебя учила, как под яблочко целиться надо?» Он смеется: «Мама, какое там под яблочко! Тут у нас такое техоборудование, все компьютеризировано, а какие приборы ночного видения! Все видно как днем, даже лучше!» Боже мой, могла ли я когда-нибудь мечтать, что мой сын будет пользоваться приборами ночного видения и стрелять через компьютерную программу!

Я должен был ехать в Бруклин и предложил Лене подвезти ее. В дороге она рассказала, что в детстве мечтала быть актрисой и в Нью-Йорке зарегистрировалась в агентстве по поиску талантов. Я поинтересовался, какие у нее успехи. Оказалось, что она снялась уже в нескольких фильмах. Я с трудом удержал машину на дороге.

– Да вы не думайте, я в массовках снимаюсь, – рассмеялась Лена. – Но мне все равно нравится. Недавно в «Народном суде» снималась, шестьдесят пять долларов заплатили. Мне часто звонят из агентства с предложениями. А в детстве я в кукольном театре играла. Это было просто здорово! Водишь куклы, а тебя ведь не видно, ты за ширмой, можно делать что хочешь.

– Лена, вы очень счастливый человек, несмотря на тяжелую жизнь.

– Да, я оптимистка. Недавно я к трем гадалкам ходила, и все три мне сказали, что к сорока четырем годам я рожу мальчика.

– Простите, но, по-моему, вам уже сорок три. Пора подсуетитиься, чтобы предсказание сбылось.

– Мне еще сорок два. У меня есть друг, с которым я живу. Еврей, кстати. Леней зовут. Мы познакомились через родственников бабушки, за которой я смотрю. Леня предлагает жениться, но я боюсь, что грин-карте это помешает.

– Никак не помешает.

Лена достала из сумки мобильный телефон:

– Але, Леня, адвокат говорит, что мы можем пожениться.

– А чем Леня занимается?

– Водит лимузин. Он замечательный парень, бывший военный. Ему пятьдесят один год. Когда сын в отпуск приезжает, они все время о военной технике разговаривают, на меня внимания не обращают. Двое мужчин сидят, едят, о военных делах разговаривают, и у меня так на душе хорошо. Леня сам продукты покупает, готовит. И ни разу на меня не накричал.

Мы ехали вдоль залива Грейвсенд по направлению к Брайтон-Бич. Догнали громадный теплоход, направляющийся в развлекательный круиз на Бермуды или Карибы.

– Моя нога еще не ступала на теплоход, – сказала Лена.

– Поезжайте с Леней в круиз. Это не так дорого. Получите удовольствие.

– Мне что, я ради детей. Вспоминаю я свою жизнь в Йошкар-Оле, и иногда обидно становится. Звоню девчатам, они обратно зовут. Я ведь один раз титул «Мисс УИС» получила.

– А что такое «Мисс УИС?»

– УИС – это Уголовно-исправительная система. Я и второй раз могла получить, но там только до тридцати можно участвовать. Девчата мне говорили, что я молодо выгляжу, никто и не узнает. Это в милиции-то, где я служила, не узнают! В общем, выкинули меня из конкурса «Мисс УИС». Зато дали титул «Мисс Загадка».

Иммиграционная служба настороженно отнеслась к Лениной петиции о снятии условности с грин-карты – уж слишком скоротечным был брак. Последним документом, который я отослал в региональный иммиграционный офис в поддержку Лениной петиции, был протокол слушаний по бракоразводному процессу в Уасо. Ознакомившись с претензиями Стива Ларсена и ответами Елены Ларсен, иммиграционная служба поверила, что брак между ними был плохой, но настоящий. А хорошего брака для грин-карты и не нужно.