Я помню одно свое выступление в этом театре когда я приезжал петь спектакль “Лоэнгрин”. (Приглашать артиста на спектакль, в котором он участвует, не принято, как я думаю.) Но дирекция театра как бы понимала обоюдную радость встречи участников спектакля с корифеем театра Саксаганским. И вот со сцены прозвучали не певческие слова, а взволнованное слово, что среди нас находится Опанас Карпович Саксаганский, и все присутствующие поднялись как один. Это были гордые минуты высокого человеческого сознания, что мы умеем ценить выдающихся людей нашей эпохи и что мы как будто лучше становимся, отдавая радость, уважение, признание… Опанас Карпович поднялся, он был тогда уже парализован и одна рука не подчинялась ему и оттого он, утираясь платочком, другой рукой бил по барьеру ложи. Да, хорошо когда при жизни таких людей чествуют! О, если бы стены а того театра могли говорить. Они поведали бы много волнующих историй!
Конечно из всех оперных театров Киевский оперный театр больше других уделил времени и труда для ознакомления и пропаганды новых произведений как наших современных авторов так и зарубежных. Это особый раздел весьма доказуемый и тут музыкальная общественность вероятно окажет доброе слово в адрес театра.
Ныне звучащим друзьям, товарищам, коллегам, блистательно несущим мастерство оперного искусства, я шлю самые горячие приветствия и поздравления, желаю радости в искусстве, а значит и в жизни!
Дорогая редакция, не жалейте места — напечатайте их именам… К тому же я не энциклопедия, а многих помню, люблю и ценю.
И. Козловский
22/VI – 68 г.
С.Д. Казаку.
Киев, ул. Крещатик, 25.
Дорогой Сергей Давидович!
6 роялей уже находится в Марьновке, в школе. И состав инструментов для симфонического оркестра находится в завершении отправки в Марьяновку.
Жильем и питанием педагогов Марьяновка обеспечивает.
Так как Марьяновка теперь совхоз и находится в ведении Института электрификации и мелиорации сельского хозяйства, в курсе дел зам. директора института Анна Степановна Ярош, тел. ее 63-51-15. Приступить к занятиям по пению и по классу рояля можно уже сейчас.
Прошу Вас откликнуться, использовав Ваши возможности, — направить педагогов по пению и по роялю.
И еще прошу — поручите дать ответ или письменный или по телефону.
Если можете поддержать — поддержите сейчас, так как есть надежда на интернат, а в этом случае Министерство просвещения берет школу-интернат на свой бюджет и попечение.
Надеемся, что в дни XXIV партийного съезда и в первомайские праздники оркестр и хор Марьяновской школы смогут принять участие в параде и празднике хотя бы 1-2 номерами. В этом случае будем изыскивать возможности премировать педагогов.
Общеизвестно, что Вы богаты и хоть мы живем одними интересами и мыслями, но в письме, посланном Вам 6 месяцев тому назад было конкретное предложение устроить концерт или спектакль, чтобы деньги от сбора были переведены на счет Марьяновки. Это придаст большую оперативность руководителям школы.
И. Козловский
29/XI – 70 г.
Киев, В. С. Костенко
Дорогой Василий Семенович!
Не скрою, что идет третья неделя, как я был в Киеве, где видел и доброе, разумное, но забыть хибару, в которой живет жена корифея украинского театра О. К. Саксаганского, невозможно.
Прежде всего — это ненаказуемое равнодушие + ужасный эгоизм. Эгоизм — все эти ссылки на то, что чтобы отремонтировать комнату в 20 кв метров нужно обращение в Совет Министров, чтобы найти работницу или еще проще — обеспечить минимальный уход, чтобы наволочки или простыни приняли белый вид, для всего этого нужны какие-то особые “согласования”.
Все это, во-первых, оскорбление нашей действительности, ущемление нашего общества, а во-вторых, — пища для злобствующих элементов.
А ведь на дверях дома, где живет 80-летняя Нина Митрофановна, жена Опанаса Карповича Саксаганского, надпись — “В этом доме жил корифей украинского театра…” Может зайти любой человек, и один, по мнению А. Довженко, и в луже увидит отражение звезд, а другому — будет чем поживиться. Это даже не недостаток, а просто компроментация общества.
Я ничего нового Вам не пишу, но было бы хорошо, если бы Вы взяли машину кого-нибудь из товарищей, которые могли бы “разъяснить”, чтобы внести равновесие и ответственность за такое положение (например, тов. Кобеляцкого или кого-либо из референтов — Вам виднее).
Украинское театральное общество обладает сейчас могущественными средствами, построило дома и собирается строить еще, а вот человека, достойного, в более, чем солидном возрасте, отеплить… Люди свою леность оправдывают законными рогатками.
Прочитал я сейчас книгу Григорьева “Старый Киев”, в ней много ссылок на заслуги корифеев театра, цитируются строки из статьи Корнейчука к книге о Саксаганском. Неужели мы говорим одно, а делаем другое? А правильнее — не делаем того, что нам надо выполнять?!
Мы навещали Дом ветеранов сцены под Киевом. В пребывании там и есть и положительное, но есть и трагическая сторона. А какие там интересные и достойные люди! И как ценны их воспоминания, фото, записки, а кто-то шепнул, что отсюда, мол, не уходят…
Неужели же нужно хлопотать о том, чтобы единственную оставшуюся из семьи корифея украинского театра — жену Саксаганского забрали в Дом ветеранов сцены?
Как это будет выглядеть для будущего, для истории?! По сути я пишу Вам то, что Вы хорошо и без меня знаете. Писать, чтобы жаловаться, — этот путь неведом мне. Но упаси боже, и быть равнодушным. А так как Вы обещали позвонить по этому поводу, то, может быть, это даст вразумление и положительный результат.
Еще несколько слов. Могут воскликнуть, говоря о Нине Митрофановне “А родственники есть?” Мне известен только один — внук — архитектор Тобилевич. Живет и работает он в Москве, сейчас в заграничной командировке. Естественно, свои заботы, свои хлопоты. Недавно я имел возможность беседовать о его сыне — правнуке Саксаганского, который окончил театральное училище и собирается дебютировать в одном из театров Москвы.
Все это не успокаивает и не снимает с нас той заботы, которая необходима сейчас.
Одним из нас она вменяется в обязанность, по долгу дела, другим — по велению сердца. Вот на первых мы и рассчитываем, что они решат вопрос в обобщенном виде.
Сегодня одному музыковеду — И. Назаренко я посоветовал обратиться в издательство “Искусство” с тем, чтобы продублировать имеющийся в Украинском театральном обществе материал. Может быть, в расширенном виде появится книга на русском языке к столетию со дня рождения Е. А. Муравьевой. Тов. Харченко, с которым была беседа, не возражает.
Да! Еще есть родственник Карпенко-Карого на Кировоградщине — это Тобилевич, который ведает усадьбой-музеем “Надя”, но возложить на него заботу о жене Саксаганского-Тобилевич, мне думается, невозможно.
И. Козловский
10/V – 68 г.
В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ “ЛИТЕРАТУРНАЯ УКРАИНА”
Пишу это письмо в дополнение к той телеграмме, которую подписала большая группа московских писателей, артистов и архитекторов-академиков.
Я получил вырезку из Вашей газеты (№ 83 от 20/Х-67 г.) и просьбу откликнуться.
Со всеми людьми, подписавшими телеграмму, было переговорено. У всех нашло отклик беспокойство за продолжающееся нетерпимое отношение к культуре нашего народа.
Чего здесь больше — “свободомыслия”, равнодушия или невежества?
Мне думается, что это делается от слабости, от желания жить спокойно. Но ведь это неверно. Мне приходилось беседовать с отдельными руководящими товарищами в Киеве, от которых зависит решение вопроса в области культуры. Я ощутил абсолютное понимание и даже, пожалуй, болезненное отношение к происходящему разрушению. Так что настанет время, когда наши современные зодчие будут помянуты иди добрым словом или наоборот.
