– Не предполагала, что в Москве существует такое заведение, – протянула я.

– И тем не менее оно есть, – улыбнулась Лена. – Ну, что ты решила?

– Отлично, огромное спасибо, но мне неудобно жить задарма, – сказала я.

– Можешь потом перечислить на наш счет любую сумму, – предложила Лена, – мы существуем на пожертвования, не отказываемся ни от ста рублей, ни от миллиона.

– Почему такое название – «Приют доброй Клары»? – не успокаивалась я.

Лена снова махнула рукой.

– Завтра узнаешь подробности. Софья сама любит озвучивать легенду. У меня к тебе просьба, не говори о нашей встрече.

– Это как? – изумилась я.

Лена поежилась.

– Я подвезу тебя к дверям и убегу. Позвонишь в звонок, попросишь убежища и получишь кров.

Я поразилась:

– Так просто? А что ответить на вопрос: «Откуда вы о нас знаете?»

– Никто его не задаст, – заверила Лена, – не выдавай меня.

Я решила успокоить Привалову.

– Мы уехали с места ДТП, теперь, даже если я внезапно откину тапки, никто не свяжет нас с тобой. Забудь про наезд.

Лена смущенно улыбнулась.

– Приют принадлежит семье Мурмуль, хозяйка Софья, ее сын Эдуард помогает матери.

– Прикольная фамилия, – не удержалась я.

Лена устало прикрыла глаза.

– Согласна. «Мурмуль» звучит смешно, поэтому я и осталась Приваловой. Я жена Эдуарда, но мы спим в разных спальнях. Супруг верующий человек, он соблюдает посты, их в году тьма, и всякий раз ему предписано отказываться от секса. Я в свое время посчитала, что Эдик радует меня семь ночей в год.

– Не слишком активная интимная жизнь, – осторожно прокомментировала я услышанное.

Лена засмеялась.

– Да уж. Может, кому этого и хватит, но у меня темперамент, поэтому иногда поздно вечером я убегаю из дома. Понимаешь?

Я кивнула, Лена вздохнула.

– Если Софья с Эдиком узнают, что невестка и жена мотается к чужому мужику, они ничего не скажут. Верующие люди должны всех прощать, никого осуждать нельзя. Софья живет по канону, но других не заставляет в бога верить. Вот только я, пусть тебе это не кажется странным, люблю Эдика и не желаю доставлять ему страданий. Внешне он никогда не продемонстрирует обиды, но в душе Эдик очень ранимый. У нас замечательная семья, только напряженка с сексом, но я ее решаю. Понимаешь?

– Я сделаю вид, что мы с тобой никогда не сталкивались, – пообещала я, – не волнуйся, я умею держать язык за зубами, да и пересижу у вас всего-то несколько деньков.

Лена завела мотор, иномарка пролетела подвесной мост, около въезда в тоннель, через который я обычно еду, чтобы попасть на Новорижское шоссе, машина ушла вправо, влево и опять направо.

Мне оставалось лишь удивляться. Живу неподалеку, часто посещаю Крылатское, сто раз ездила мимо этого лесочка и никогда не замечала узкую дорожку, которая ведет в глубь массива.

Лена щелкнула брелоком, красивые ажурные ворота разъехались в разные стороны. Через триста метров передо мной возник дом, покрытый штукатуркой. Привалова притормозила.

– Доберешься до двери?

– Доскачу на одной ноге, – кивнула я. – Думаешь, меня впустят?

– Даже не сомневайся, – шепнула Лена и поехала за здание.

Я осталась одна и неожиданно испугалась. Похоже, «Приют доброй Клары» какая-то секта, раз неизвестный мне Эдуард постоянно держит пост. Может, лучше, пока не поздно, удрать отсюда? Но с больной ногой далеко не ускачешь!

Я вынула из кармана сотовый и отправила Машке эсэмэс: «Нахожусь в «Приюте доброй Клары». Здание в Крылатском. Хозяев зовут Софья и Эдуард. Свой телефон выключу до завтра».

Потом я обесточила трубку и засунула ее в лифчик. Надеюсь, гостей тут не обыскивают.

Нажимать на звонок пришлось довольно долго, наконец дверь без всяких вопросов распахнулась, Я увидела невысокую, полную, совершенно седую даму. Одета она была в темно-бордовый велюровый халат, а волосы накрутила на старомодные железные бигуди.

– Боже! Вы вся промокли! Этак и заболеть недолго! Входите скорей, – застрекотала она.

Я запрыгала по холлу.

– У вас болит нога! – запричитала старушка. – Что случилось?

– Попала под машину, – ответила я.

Бабуля перекрестилась:

– Матерь Божья!

У меня стало спокойнее на душе. Сектанты, наверное, не осеняют себя крестным знамением, и навряд ли они повесят в правом углу икону. Я не церковный человек, но изображение Пантелеймона-целителя знаю хорошо. Моя ближайшая подруга Оксана хирург. Как многие опытные врачи, она верующий человек, у нее в квартире есть точь-в-точь такой лик покровителя больных и медиков, как тот, что висит в холле приюта.

– Вы остались живы? – всплеснула руками Софья.

Я улыбнулась:

– Как будто да.

Старушка вытащила из кармана очки и водрузила их на нос.

– Я сморозила глупость, это от волнения. Меня зовут Софья, отчество не люблю.

– Даша, – представилась я.

Софья склонила голову к плечу.

– Устрою вас на первом этаже. На втором спальни больше, но они заняты.

Я поняла, что Лена говорила правду: никаких документов хозяйка у нежданной гостьи не попросила.

– Огромное спасибо, но размеры комнаты мне безразличны.

Софья улыбнулась.

– В тесноте, да не в обиде. Мне больше нравятся камерные помещения, в них уютней.

Из полумрака послышалось тихое цоканье, и я увидела собаку. Нет, неверно. Не собаку, а собачищу, царя всех псов – невероятного размера животное, настолько громадное, что я ляпнула:

– Ой! Я думала, песик, а это лошадь!

– Познакомьтесь с Афиной, – ласково сказала Софья, – какой она породы, не знаю, пришла и живет, не бойтесь, Фина ласковая, нежная.

Под аккомпанемент хвалебных слов хозяйки Афина, не смущаясь, подошла ко мне, потыкалась носом в мою куртку, распахнула ее и начала облизывать заснувшего на моей груди щеночка.

– Какая прелесть! – обрадовалась Софья. – Ваш питомец не откажется от блюдечка геркулесовой каши?

– Каша! Каша! Каша! – прокричали с потолка.

Я вздрогнула.

– Это Гектор, – поспешила объяснить София, – ворон. Не путайте его с вороной.

Мое недоумение зашкалило за все пределы. Ну ладно, приют со странным названием, хозяйка, которой наплевать, что за человек ночью вошел в ее дом, непонятной породы пес, габаритами более смахивающий на коня. Но ворон? В Москве? Насколько мне известно, эти птицы занесены в Красную книгу. Кстати, лондонский Тауэр охраняют вóроны, они на редкость умны и отлично овладевают человеческой речью.

– Гектора привезла одна наша гостья, – пояснила Софья, – потом она ушла, а птица осталась, чему мы очень рады. Дорогой, каша бывает лишь по утрам! Щеночек проголодался, ради него сделают исключение, а тебе не на что рассчитывать!

– Собака! – возмутился Гектор.

– Никто не собирался кормить Афину, – возразила Софья.

– Собака! – повторил ворон.

Я услышала шорох крыльев и вздрогнула – немного побаиваюсь птиц.

– Собака, – прозвучало над самым ухом.

Я скосила глаза. Гектор сел на мое плечо и нагло заглядывал мне за пазуху.

– Щенок, – всплеснула руками Софья, – голодный, усталый! Ты не прав!

– Гав, – четко произнес ворон и улетел.

– Не обращайте внимания, – засуетилась Софья, – не принимайте слова Гектора всерьез, не обижайтесь. Он иногда бывает резок, но в душе добрейший мальчик. Пойдемте в вашу комнату.

Я двинулась за хозяйкой. Однако, в странное место меня занесло. Неужели Софья полагает, что на свете встречаются женщины, способные осерчать на нелюбезно встретившую их птицу?

Несмотря на ночной час, Софья принялась активно действовать. Через некоторое время в доме появился врач, который после тщательного осмотра моей ноги вынес вердикт:

– Вывих плюс сильный ушиб, – и наложил на поврежденную лодыжку синий гипс.

– Захотите принять ванну – конструкция легко снимается, – пояснил доктор, – но не советую удалять ее на ночь. Не утруждайте ногу, не наступайте на нее.