(5) Если русины связаны здесь со славянами Киевской Руси, то связь эта, конечно, не выдумана, но это не та часть русских, которые русъ «из Вагрии», из области, как писал Лейбниц, глашатай точки зрения датского происхождения руси, где «расположен Любек, который считался в старину за принадлежащий славянам» (Мыльников, 1999. С. 153). Там и ободриты, которые еще на Дунае, на своей прародине, «по соседству с болгарами в Дакии», получили на языке местного народонаселения эпитет «грабители и убийцы», связанный со славянским глаголом *ob(b)derati/*ob(b)dьrati «ободрать, ограбить» – «этноним неукротимых лютичей, то есть «лютых, свирепых» (Трубачев, 2003. С. 141, 142). Рядом жили их лютые соседи велеты или велатабы, которые часто выступали против них, негодуя за союз с франками. Сами франки называли их вильцами, но, по-видимому, они искажали имя или просто сближали их с волками. Потому что между другими народами Прибалтики велеты занимали первое место и были известны свирепостью и воинственным нравом (Эйнхард, 2005. С. 79, 142, примечание № 54; 245).

(6) Прибалтийские славяне верили в волка. «Во многих местах Мекленбургского округа (Велиградский округ, область расселения ободритов. – Л.Г.), где вера в Хлебного волка особенно распространена, крестьяне опасаются сжинать остаток хлеба, потому что в нем скрывается волк. Волком, а коли речь идет о ржи, то Ржаным волком, зовут и самого человека, сжавшего последний сноп. Во многих районах Мекленбургского округа такой человек должен проявить свою волчью природу: делать вид, что собирается укусить товарищей по жатве, подражать волчьему вою и т. д… Он (волк) выступает в роли духа хлеба» (Фрэзер, 1986. С. 420). В связи с этим можно сделать неоспоримый вывод: выдра и волк несоосная зооморфная пара.

(7) Запас русских свойств хранится у людей Северной Руси и в Белоруссии – словене и кривичи участвовали в создании начальной Руси. Сказано о посольстве к варягам: «Реша русь, чудь, словене, кривичи… земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету; да поидите княжить и владеть нами». Таково содержание этого текста с точки зрения пяти летописей: Лаврентьевской, Ипатьевской, Хлебниковской, Троицкой и Летописца Переяславля Суздальского. И только в двух – Радзивиловской и Московско-Академической летописях представлена форма не русь, а руси (Шахматов, 1916. С. 19, примечание № 13). Поэтому A.A. Шахматов реконструировал текст, по замечанию Л. Мюллера, «не по свидетельствам, а «по смыслу» (.Мюллер, 2004. С. 52). Выходит, что около озера Ильмень существовала Русская земля и к варягам обратились с призывом идти княжить в их землю русь, чудь, словене и кривичи. Такой взгляд как будто находит подтверждение в высказывании 2-й редакции Повести временных лет, если поставить соответствующие акценты: «И от тех варяг прозъвася Руськая земля Новъгород, ти суть людие Новъгордьстии от рода Варяжьска, преже бо беша Словене» (Шахматов, 1916. С. 20). – И от тех варягов прозвалась Русская земля «Новгород» (после прихода Рюрика Holgardr получил славянское название – Новгород), те по сути люди новгородские от рода варяжского [так прозвались], а прежде были словене». Еще точнее сказано в Лаврентьевской летописи, если только не ошибочно слово «новгородцы» повторено дважды. Но если не идти следом за переводами-толкованиями, то высказывание о приильменской Русской земле до варягов получает еще более определенное содержание. «И от тех варяг прозвася Руская земля новугородыди, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени» – И от тех варягов прозвалась Русская земля – «новгородцы», те по сути люди «новгородцы» от рода варяжского [так прозвались], а прежде были словени.

(8) Слово русъ всегда имело отношение к ситуации, в которой оно произносилось – полноту царского значения. Послы, придя к варягам, сказали: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету; да поидите княжить и владеть нами». – Тогда ильменские философы в своих логико-философских трактатах разумно признавали, что значение отнюдь не атмосфера, которая присутствует при каждом произнесении слова. Это может быть и отсутствием значения, если произнесение слова не служит никакой цели, как в повседневной речи. И все-таки значение определяется обстоятельствами произнесения слова. Поэтому, дескать, если послы ильменской Русской земли сказали варягам: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету, да поидите княжить и владеть нами», – это значит, что они сказали не в смысле «порядка нет, все безобразничают», а изложили существо дела языком юридических документов того времени. Наряд – система центрального государственного управления. Правда – кодифицированный свод законов, например, Русская правда. Володеть – чисто юридический термин, вне контекста договоров в летописях не встречается (учтен текстологический анализ В.А. Мельниковой и В.Я. Петрухина, изложенный В. Егоровым). Вот и оказалось, что в Русской земле нужно не создавать новое государственное управление, человеку это невозможно, народ не примет это за свое, а восстановить все как было. Потому что мягкая система – демократия, как начальное условие власти, привела к хаотической социальной динамике. И что для великой и обильной земли необходимо сочетание жесткой, монархической, и мягкой, демократической, системы. Поэтому послы призвали вождя-монарха, окруженного атмосферой династического значения, связанного с властью римских цезарей.

(9) Геракл по пути за поясом царицы амазонок Ипполиты прибыл в Мисию к Лику. И был там радушно принят фракийцами. В то время там происходила борьба с царем бебриков-фракийцев, Геракл помог Лику и многих перебил: в их числе был Мигдон, брат Амика, правителя бебриков, сына Посейдона и Вифинской нимфы. Геракл отделил от государства бебриков часть земли и отдал ее Лику, и тот всю эту землю назвал Гераклеей.

У нас есть определенный интерес к этой Гераклее. Поиски проявления культа Геракла у восточных славян приводят к фракийцам Гераклеи и к скифам Южной России, потому что причиной появления имени божества в форме Семаргл / Симаргл в пантеоне Владимира и в письменных памятниках В. Ягич называет влияние Гераклеи и греко-египетской формулы Sem Herakl– «Святой Геракл» (Jagic, 1881. Bd. 5). А фигура усатого богатыря в нижнем ярусе Збручского идола, на наш взгляд, представляет Геракла, державшего небесный свод, пока Атлант добывал для него яблоки Гесперид. Это событие было известно не только славянам, но и кельтам, и служит предметом нашего повествования.

Еще скажу так: мне до сих пор кажется, что если мне доведется лечь спать пораньше и, таким образом, встать рано, и при этом никуда не нужно будет торопиться, однако при условии, что я просто пойду куда-нибудь и буду дышать свежим воздухом, тогда я обязательно сформулирую то, о чем думаю: что есть что. Возможно, что это чувство родилось при воспоминании об Академии перипатетиков, сферой интересов которых были только те их мысли, которые родились при ходьбе и на свежем воздухе, – этим мыслям они доверяли.

Пусть, однако, не думают, будто мы не знаем, высказывание В. Хлебникова о том, что есть что, и сказал он хорошо:

Не надо вести никаких исследований, чтобы утверждать, что беседовать с небом на «ты» удалось одному только Гераклу, когда он, сжигаемый лучами солнца в Северо-Западной Африке, направил свой лук в сторону бога солнца Гелиоса и хотел выстрелить в него, но Гелиос вступил с ним в диалог и отговорил от этого дерзкого поступка; после чего Геракл получил от Гелиоса его золотой кубок и переплыл на нем океан.