Любимая моя, не надо ссориться! Вот зеркало – в свое лицо вглядись, И брови, словно крылышки, раскроются, Ты улыбнись, пусть зеркало расколется. Нахмуришься – жизнь разобьется вдрызг.

*

Среди скал отвесных, за горами, Лал я утром ранним отыскал. В руки взял, и грани заиграли, Искорки в тумане расплескав.

И в долину путь начав с вершины, Понял я, предчувствием томим, Хороши все прочие рубины Были только дивным сходством с ним.

Милая моя, мой дал заветный, Невзначай дарованный судьбой, Хороши красавицы планеты Сходством удивительным с тобой.

Я любуюсь ими ежечасно, Но признаюсь, правды не тая: Каждая по-своему прекрасна, Только лишь как копия твоя.

В Азии, в Америке, в Европе Не одну Джоконду повидал. Лал мой нежный, даже сотни копий Не заменят мне оригинал.

*

Пииты кричат со слезою в очах: «Любовь нам дарована свыше. Слова о ней только в стихах и звучат». Но даже в докладах моих и речах Им темы иной не услышать.

Приятель докучный, ходя в мудрецах, Трескучим банальностям учит: «Где с нежных цветов облетала пыльца, Закружатся снежные тучи. А та, что была хороша до венца, Старухою станет скрипучей».

Пусть реют холодные птицы зимы, Любовь нас в дороге согреет И путь озарит средь полуночной тьмы. Вы правы, пророки, что старимся мы, – Она никогда не стареет.

*

Не тот огонек, что хранит камелек, Любовь – беспощадное пламя, Бессильны пред нею и дьявол, в бог, И даже решенья Госплана.

На что ей, беспечной, контроль в учет, Бюджет и дотошная смета?! Как вольная речка сквозь вечность течет, Как Млечные тропы, бессмертна.

Любовь – наша суть, наша совесть и суд, Что кару готовит подспудно Всем скудным душонкам. Чины не спасут, Мы все и во всем ей подсудны.

За вздор равнодушный, за глупый раздор Когда-то наступит расплата. Любовь – справедливейший наш прокурор, Но нет и добрей адвоката.

Встав в позу, любви не прикажешь: явись! Сама она, рано иль поздно, Сломает все планы и вломится а жизнь, Накатит нежданно и грозно:

Все разом вверх дном и пойдет кувырком, Себе после долгих раздумий Одно загадаешь, но грянет, как гром, Как будто бы ставишь навеки свой дом, Забыв, что под домом Везувий.

*

Красавица моя, зачем сердиться?! Оставь свой гнев и дуться перестань. Ведь неспроста у горцев говорится: «Язык к зубам поближе, чем к устам».

Нельзя вернуть слова, что упорхнули. Случайные, они бедой грозят. В ауле говорят: «Они, как пули, Любовь всегда без промаха разят».

Когда над кручей прячут солнце тучи, И скучен день, и опечален взор, Зачем же ты рассветный теплый лучик Спешишь смести, как сор, метлою ссор?!

Виновен я. Но, милая, помилуй, Зачем тебе обиженно молчать? Зачем раздор замедленною миной Подкладывать под мирный наш очаг.

Зачем тебе перебирать улики? Моих проступков – как листвы в лесу, Ты только помни, что тебе улыбки Всегда, моя красавица, к лицу.

Как горько слышать мне твои укоры. Но вдвое горше видеть вновь и вновь, Как ты кладешь пятно ненужной ссоры И на мою, и на свою любовь.

*

Стонет вьюга в теснине, и саваном стелется наст, По округе моей днем и ночью бесчинствует вьюга, О подруга моя, горы порознь увидели нас И в испуге решили, что мы потеряли друг друга.

Обмелевшие реки заносит песком суховей, Стали редки цветы, и листва пожелтела на ветке. Это ветер степей не увидел улыбки твоей И решил, что наветы любовь погубили навеки.

Очень плохо планете – враждою сердца сожжены, Но хватает любви до последнего взгляда и вздоха. Как же нежность свою мы беречь, дорогая, должны, Ведь без нашей любви оскудеет и наша эпоха.

*

Стаял снег. Как во сне, слышу: «Дело к весне – Стаи ласточек мчат сквозь ненастье». Стал мне вестью о ней стан твой тонкий в окне, В тишине распахнувшемся настежь.

На торжественный лад наших женщин пою. Каждым словом, движением, жестом – Их бессмертная женственность душу мою Полонила навек совершенством.

Странно слышать: «Взгляни, вот и летние дни Даль ясна, словно око джейранье». Наступают они для меня, коль одни Мы с желанной над Каспием ранним.

Рад я участь и песню горянкам вручить, Что верны нам и в счастье, и в горе, Чьи сердца и чисты, и щедры, как ручьи, Неприступны, как отчие горы.

Слышу речи: «Назойливый дождик сечет, Все грозней клокотание речек». Мне же осень – листок, что тебе на плечо Соскользнул, как доверчивый птенчик.

«Разгулялась зима, – мне друзья говорят, – Заметает луга и овраги». Но ведь щеки твои от румянца горят, Будто яблоки в древнем Кайтаге.

На торжественный лад наших женщин пою, Каждым словом, движением, жестом – Их бессмертная женственность душу мою Покорила навек совершенством.

*

Сколько б дней прожить ни довелось, Буду счастлив повторять всечасно: Все в тебе любимо и прекрасно, Все в напев пленительный слилось От ступней до кончиков волос.

В бликах солнца по тропинке дикой На заре идешь за ежевикой. Ярче маки, радостней рассвет, Ведь другой такой же нежноликой На планете не было и нет.

Речь твоя певуча, словно речка, Что беспечно меж камней щебечет. Как мне мил ее аварский лад! Полсловечка, что шепнешь сердечно, Для меня дороже бесконечно Множества прославленных рулад.

У любимых не походка – поступь. Даже звук твоих шагов мне люб. Даже зубы, пусть порою остры, Во сто крат чужих милее губ.

Дни уносят нас рекою в осень. Волосы как травы на покосе. Обожгли нежданно холода. Не беда. Серебряную проседь Никогда на смоляные косы Не сменяет горец из Цада.

Ты во всем вершина совершенства. Ты земная красота сама. В каждом шаге, в каждом взгляде, жесте Женственность, сводящая с ума.

Сколько б дней прожить ни довелось, Сколько б лет ни промелькнуло мимо, Счастлив повторять неутомимо: Все в тебе прекрасно, все любимо От ступней до кончиков волос,

*

Есть везде карьеристы, пожалуй, не счесть. Но страшней проходимцев шаблонных Те, что, честь позабыв, умудрились пролезть На высокую должность влюбленных.

Мне встречалось немало отпетых лгунов, Что легко, как эстрадные маги, За горячие маки с весенних лугов Выдавали цветы из бумаги.

Чтобы руки погреть у каминов чужих, Могут сделать они все, что хочешь. И поют, и хохочут, привычны ко лжи, Если плакать им хочется очень.

Притворяясь, что пьют, как мужчины, коньяк, Пробавляются жиденьким чаем. Улещают красавицу так или сяк, Будто правда души в ней не чают.

Ах, как любят они обещать: «На века!» Но не зря говорят в нашем крае, Что не надо уже ни ключа, ни замка, Коль быка из ограды украли.

Так наполните чашу любви до краев, Как у горца от века ведется, Как ни крепок напиток, я выпью ее, Чтобы солнце ударило в донце.

*

В стране недолгой молодости мне Друзья назвали имя недотроги, И вздрогнул я. Но плавно, как во сне, Ложился снег на горные отроги.

Пришли иные думы и тревоги. И я слагал сонеты в тишине. Но вдруг тебя я встретил у дороги И с той поры пылаю, как в огне.

Летят года, как всадник на коне, Но дальше путь мой от весны к весне, Бледнее радость, горше неудача.

Буза прозрачна сверху – хмель на дне. Огонь любви, что был дарован мне, Под старость разгорается все жарче.

*

Люблю я ночи черные, как порох, Люблю гнездовье отчее – Цада. Люблю всех женщин я, среди которых Не знала ты соперниц никогда.