— Ты следил за мной? — прошипела Лиза.

Кен виновато кивнул.

— И в Тампу ты летал, чтобы следить за мной?

— Я летал в Тампу, чтобы защитить тебя в случае чего, — проворчал Кен.

— Защищать? Хорош защитник. — Она помолчала. — И в мой дом ты проник только потому…

— Я видел в окно, как этот парень поливает чем-то носовой платок. А потом, когда свет погас…

— Звонил тоже ты?

— Да.

— Сколько раз?

— Один.

— Точно?

— Точно.

Интересно, кто же тогда звонил второй раз? Кейт?

— Кто он? — прервал ее размышления Кен.

— Потом. — Лиза махнула рукой. Никакого желания делиться с Кеном своей романтической историей у нее не было. — Надо как-то выбираться отсюда. У меня такое впечатление, что это какой-то подвал.

— Тогда давай прежде всего осмотримся, а уже потом будем думать, как открыть дверь без ключа. Жаль, что я не Гарри Гудини.

Они прошли по периметру подвала и встретились примерно на том же месте, откуда и разошлись.

— Ничего, — выдохнула Лиза.

— Да, черт возьми, ничего, — согласился Кен. — Странный подвал.

Подвал действительно был странный: только одна, обитая железом дверь, бетонные стены, низкий, тоже бетонный потолок и бетонный же пол. Ни полок, ни мебели, ни окошка, ни люка для загрузки, например, угля.

— Просто бетонный склеп какой-то, — прошептала Лиза, и от этих слов в груди у нее вдруг похолодело. Она вдруг с полной ясностью поняла, что подвал стал для них вовсе не тюрьмой, а могилой. Им не выбраться отсюда. Их криков никто не услышит. Их никто не найдет. А когда случайно и отыщут, то обнаружат две высохшие мумии, только и всего.

Кен несмело обнял ее за плечи.

— Ничего, — прошептал он на ухо. — Мы что-нибудь придумаем.

— Мы ничего не придумаем, — обреченно возразила Лиза. — Да, нас будут искать. Но найдут ли? Сомневаюсь. — Она попыталась сесть, но Кен ее удержал.

— Не надо. Пол цементный, холодный. Возле двери есть ступеньки. Деревянные. Сядем там.

Лиза молча кивнула. Они сели рядом. Кен набросил ей на плечи куртку, и у нее даже не нашлось сил отказаться. Глядя в темноту, она думала о Кейт, которая наверняка сходит с ума от беспокойства, о родителях — и одних, и других, — о Лоренсе, так удивившем ее вечером, об Эване Чалмерсе, так долго хранившем тайну Стоппардов, и еще о многом. И только о Питере Файнсе она запретила себе думать.

Мысли постепенно тормозились, веки наливались дремой, тихое дыхание Кена убаюкивало, и в какой-то момент она тихонько соскользнула в ласковые объятия сна.

Проснулась Лиза внезапно, как будто что-то укололо ее в локоть. Она не знала, сколько времени проспала, но, очнувшись, поняла, что лежит на коленях Кена, прикрытая его курткой. Она провела ладонью по куртке и наткнулась на торчащую из кармашка ручку, о которую, наверно, и укололась.

— Ты как? — прошептал Кен.

— Я в порядке. А ты не замерз?

— Нет. — Он помолчал, потом добавил: — Ты не могла бы приподняться? Мне нужно снять мокасин.

— Конечно. — Лиза торопливо выпрямилась.

Кен наклонился, стащил мокасин и стал возиться с каблуком. Провозившись минуты две, он удовлетворенно хмыкнул.

— Что такое? — не удержалась Лиза. — У тебя там капсула с ядом?

— Нет, не капсула. — Кен помахал у нее перед носом какой-то тонкой, вытянутой штучкой с двумя кнопками. — Узнаешь?

Лиза покачала головой.

— Нет. Карманная ракета?

Он усмехнулся.

— Почти угадала. Это разовый телефон «циклон». Рассчитан на сорок минут работы.

Шока хватило секунд на десять.

— И откуда он у тебя?

— Пару месяцев назад Босс приобрел эти штуки для всех сотрудников газеты и приказал, чтобы мы постоянно имели их при себе. Мне один знакомый сделал тайничок в каблуке.

— И ты только сейчас про него вспомнил?

— Нет, минут пятнадцать назад. Но ты так сладко спала, что будить не хотелось.

Она хотела обрушиться на него с упреками и, может быть, даже стукнуть по пустой, похоже, голове, но сдержалась, а потом, сама не зная почему, наклонилась и крепко поцеловала его в губы. Он не нашел ничего лучшего, как ответить.

Единственным местом в подвале, где телефон принимал сигнал и оживал, были ступеньки у двери. Оставалось только решить, куда позвонить в первую очередь. Кен предлагал шерифа, Лиза больше надеялась на адвоката Роджера Кэлхауна, но в первую очередь потребовала позвонить сестре.

Кен, хоть и с неохотой, согласился и осторожно набрал названный Лизой номер.

Несколько секунд прошли в тревожном ожидании, потом индикатор вспыхнул зеленым, замигал…

— Есть!

Индикатор погас.

— Черт!

— Попробуй еще раз.

Шериф Кендалл в третий раз покачал головой.

— Поймите, я ничего не могу сделать. Не могу объявить мисс Макбейн пропавшей. Ее нет всего лишь несколько часов. Может быть, она просто хочет уединиться где-то с парнем. Давайте подождем хотя бы до утра.

— А если опоздаем? Если… — Кейт осеклась — в кармане завибрировал сотовый. Она торопливо вытащила телефон. Вибрация прекратилась. — Это Лиза.

Шериф вздохнул и просительно посмотрел на Вернона.

— Думаешь…

— Подождите! — Кейт нажала кнопку. — Лиззи? Лиззи, это ты? Ответь!

— Это я, Кейт. — Голос шел как будто из подполья. — Мы…

Они не знали, сколько прошло времени. Несколько раз Кен включал телефон, но сигнал как будто увязал в толстых стенах подвала. Успели ли его засечь? Скорее всего, нет. Жутко хотелось пить. После очередной неудачи Кен сказал, что нужно подождать и попытаться выйти на связь через час.

Лиза закрыла глаза, но сон не шел. Мысли путались, отступая перед страхом и отчаянием. Неужели их не найдут? Неужели им суждено умереть здесь, в этой бетонной клетке, умереть от жажды или нехватки воздуха?

А что будет с Кейт? Как переживет сестра еще один удар?

Перед глазами встало лицо Питера Файнса. Холодные, пустые глаза. Почему он это сделал? Чей приказ выполнял? И как могла она, казалось бы наученная жизнью, всегда осторожная с мужчинами, так легко довериться чужому человеку? Неужели страсть оказалась сильнее разума? Неужели она настолько отчаялась? Нет, в следующий раз…

В следующий раз? Лиза рассмеялась.

— Что? Анекдот вспомнила? — пробормотал Кен.

— Да. Хочешь послушать?

— Валяй.

Она начала со старого, избитого, про путника, набредшего в пустыне на женский монастырь, а потом вдруг заговорила о себе, о погибших двадцать шесть лет назад родителях, о письме, о своей поездке в Тампу. Она не утаила ничего, а когда закончила, почувствовала облегчение, какое испытывает, наверно, грешник после покаяния.

Кен долго молчал, потом вздохнул.

— Ну и сволочь же этот Питер.

Лиза опустила голову ему на плечо, и он крепко обнял ее.

— Я посплю немного.

— Конечно. Спи. Разбужу к концу сеанса, — мрачно пошутил он.

Ей снился ипподром. Скачки. Она сидела рядом с отцом и матерью и отчаянно болела за своего вороного по кличке Саншайн. Он шел вторым, и она знала, что если он победит, то все будет хорошо — и у нее, и у мамы с папой. Ударил гонг. Последний круг. Она закрыла глаза и вцепилась в руку отца. Копыта били о землю. Били, били, били…

— Лиз, проснись.

Она открыла глаза и вздрогнула, не сразу поняв, где находится. Кен тряс ее за плечи.

— Они здесь.

Они? Кто? И только тогда Лиза услышала стук. Не копыт — стучали в дверь. Потом раздался приглушенный взволнованный голос.

— Лиззи, ты здесь?

Она хотела ответить, но из пересохшего горла вырвался только хрип.

Что-то громко хрустнуло, и дверь затрещала. В щель просочился свет. Кен поднял ее на руки и спрыгнул со ступенек.

Такого ажиотажа Мерфи-Лейк не знал со времен «серебряной лихорадки». Тираж «Стандарта» разлетелся в первый же час, и типографии пришлось печатать второй. Слухи не расползались — разлетались.