9 Ходит скорыми шагами Брат царицы по палатам, Гнев, печаль его терзают; А царица молодая Неподвижно, молчаливо На ковре своем сидит. Вдруг Махмет остановился Пред сестрой и грустно молвил: «Мне с тобой сегодня ж должно Разлучиться — пусть погибну, Если рок велит мне гибнуть! Да, сестра! Сегодня ж ночью Я прощусь с тобой. Не бойся! Без меня тебя не тронут. Я о жизни не жалею: Смерть моя спасет тебя. Подожди! Но если след мой У тебя наш враг откроет, Все пропало! Я знаком им, Я встречался с ними в битвах: Сам Кучум не так им страшен, Как твой юный брат Махмет». «Все ль? Теперь меня послушай. — Речь царица начинает: — Если бог велел погибнуть Всей Сибири, пусть погибнет; Но пускай и враг наш, русский, Гибель с нами разделит. Иль не стало больше средства? Иль на всей земле сибирской Нет уж боле человека? Царь бежал: будь ты царь нынче, Вороти свое владенье, Завоюй себе Сибирь! Слушай — хитрость лучше силы: Распусти меж русских вести, Что сидишь ты здесь, в Сузгуне; И когда наш враг обложит Это место, ты немедля Собирай свои дружины. Будь спокоен! Я сумею Продержать их под стенами Столько времени, сколь нужно, Чтоб тебе собраться с силой. Тут нагрянь на них отважно — И Алла — помощник твой!» Речь окончила царица. На лице Махмета-Кула Луч блеснул отрадной мысли. Нежно обнял он царицу. «Да исполнится!», — сказал он И поспешно вышел вон. 10
Царь Кучум в степях горюет О своем богатом царстве; А в больших его палатах Казаки сидят за чарой, Поминают Русь святую И московского царя. Впереди сидит начальник И большой их воевода, Первый в бое и в советах, Тот Ермак ли Тимофеич. Редко к чаре он коснется И среди веселья крепко Думу думает свою. Справа грозный воевода, Атаман Кольцо отважный, Буйну голову повесив; Слева, весел и разгулен, С полной чарою глубокой, Атаман Гроза сидит. На другом конце пируют Три другие атамана: Мещеряк, Михайлов с Паном [26]. За палатами ж Кучума На дворе большом гуляют Удалые казаки. Светлый день идет на вечер, А казацкий пир к исходу… Вдруг большой их воевода, Тот Ермак ли Тимофеич, Выпив чашу едным духом, Быстро встал из-за стола. «Нет, товарищи! — сказал он, — Рано нам еще на отдых; Наше дело зачатое Довершить сперва надлежит: Мы Искер один лишь взяли — Остается взять Сибирь. К нам дошли худые вести: Говорят, что царский шурин Не бежал с царем Кучумом, Что сидит теперь в Сузгуне, Что тайком сбирает войско, Чтоб Искер у нас отнять. Завтра с богом за работу! Ты, Гроза, пойдешь к Сузгуну Со своею всей дружиной, И уж волей, иль неволей, А возьми Махмета-Кула; Только помни благость бога, Не губи напрасно всех. Ты, Кольцо, сиди в Искере, Береги его для Руси; Сам же я пойду с другими На царя того Сейдяка [27]. Надо кончить поскорее: Ведь зима не за горою». Речь Ермак свою окончил, Встали тихо атаманы. «Гой, Ермак наш Тимофеич! — Громко все они вскричали. — Ты приказывать нам можешь, Мы — послушники твои!» 11 На другой день все казаки До зари еще вставали, Сабли, ружья вычищали, Собиралися на площадь, И в порядке — чином к чину — Становилися в ряды. Вот выходит воевода, Тот Ермак ли Тимофеич С атаманами своими; Низко кланяется войску, И подходит он под знамя, И дает молитве знак. И послушно вся дружина, За вождем склонив колена, В тишине благоговейной Молит господа и бога О победе над врагами, Не долга — сильна молитва! Вскоре встали все казаки, Сабли наголо и дружно Громким голосом вскричали: «С нами божеская сила И угодник Николай!» Вот Ермак ряды обходит, Поименно называет Всех десятников и старших, Славу Дона поминает, И богатую добычу, «Гой, товарищи и братцы, Вы, казаки удалые! Лучше честно нам погибнуть, Чем позорною кончиной На постыдной сгибнуть плахе И проклятье заслужить». Шумно тронулись казаки… То не лебеди, не снеги — То их парусы белеют; То не песни соловьины — То их русские напевы. Гой, вы, братцы! добрый путь! вернуться Кольцо, Гроза, Мещеряк, Михайлов, Пан — сподвижники Ермака, казачьи атаманы. вернуться Сейдяк Бекбулатов — военачальник Кучума, внук сибирского князя Казыя. вернуться «Славу Дона поминает… И прощение царя». — Считается, что Ермак был донским казаком, разбойничал на Волге и начал поход на Сибирь, спасаясь от гнева Ивана Грозного. После взятия сибирских городков отправил атамана Кольцо послом в Москву. |
