– Я знаю. Я… не права, простите, – удрученно сказала Кэсси, и он бросил на нее быстрый, зоркий взгляд своих светлых, с серебристым отливом глаз.

– Ради Бога, бросьте вы думать об этих глупцах у вас дома, Кассандра, а то мне придется как следует вас встряхнуть! – рассердился он. – Мой отец ожидает увидеть нормальную, вспыльчивую и своенравную Кэсси. И если увидит нечто безвольно‑унылое, вся вина падет на меня.

Джордан свернул к гостиничной стоянке и остановил машину.

– Все вдет по расписанию, – пробормотал он, глянув на часы. – Позавтракаем здесь.

Он вышел и открыл дверцу для Кэсси. Взяв ее за руку, он решительно вытянул ее из машины. Настолько решительно, что она покачнулась, с трудом сохраняя равновесие, и в тот же миг он подхватил ее одной рукой, не давая упасть.

– Боюсь, войти вам придется без моей помощи, – улыбнулся он. – Как вы знаете, на руках через порог переносят только невест!

Кэсси густо покраснела и обожгла его сердитым взглядом.

– Вот и отлично. Вижу прежнюю Кэсси! – мягко улыбнулся Джордан. – Вас очень легко вывести из себя.

Кэсси посмотрела на него с упреком, внезапно снова нахлынула неуверенность; он взял ее под руку и, ободряя взглядом, повел в гостиницу завтракать.

– Ну же, – мягко сказал он. – Все уже позади. Теперь будет намного приятнее.

В ответ на ее глубокий печальный вздох Джордан весело рассмеялся, и сразу же прежняя уверенность и спокойствие возвратились к ней, напряженная скованность исчезла от теплого прикосновения его руки.

– Есть еще одно преимущество, – умиротворенно и несколько опрометчиво сказала Кэсси за завтраком в теплой и уютной столовой. – Перед вашими родителями нам незачем слишком усердно разыгрывать жениха и невесту.

– Не уверен, что это преимущество, – рассмеялся Джордан. – В том, чтобы целовать женщину вопреки ее желанию, есть особая прелесть. И кстати, так легче легкого поставить ее на место.

– Надо же, типичный мужской шовинизм! – рассердилась Кэсси. – Квинтэссенция всей вашей омерзительной самоуверенности и мнимого превосходства над нами. Секс как оружие порабощения.

Его широкая ухмылка показала ей, с какой легкостью он способен завести ее, заставить плясать под свою дудку. И она даже не пыталась скрыть свою ярость.

– Само слово «секс» в ваших устах звучит странно, – мягко подколол ее он. – У меня просто мурашки ползут по спине, когда я слышу такое от закаленной журналистки, ненавидящей мужчин и привыкшей во всем полагаться только на себя.

– При чем здесь все это! – с нарастающим раздражением воскликнула Кэсси и злорадно добавила: – Моя мать, между прочим, считает, что вы для меня староваты.

– А вот это уж вовсе неправда, – заверил он, окончательно развеселившись. – Тому, кто на вас женится, придется многому вас учить. Ведь вашим недостаткам нет числа. Ужасный характер, сомнительные манеры, упрямство и совершенно нелепая способность ни с того ни с сего чисто по‑женски ударяться в слезы. Молодому человеку с этим просто не совладать!

– Вы закончили? – в ярости спросила Кэсси.

– Хотите еще? – усмехнувшись, поинтересовался Джордан.

– Ради Бога, замолчите! – не выдержала Кэсси. А она‑то, дура, считала, что он понимает ее и успокаивает! Просто смешно. Ведь прекрасно же знала, что он собой представляет. Сколько натерпелась от него на работе! Выходя с ним из гостиницы, Кэсси все еще кипела от злости, а он наслаждался вспышкой ее темперамента. В машине она неподвижно застыла на своем месте, наблюдая, как Джордан пристегивает ремень безопасности.

– Я вижу, вы окончательно восстановили свой боевой дух, – удовлетворенно подытожил он. – Держите ушки на макушке, когда мы вернемся в редакцию. Теперь‑то я знаю, как с вами обращаться.

– Потому и наговорили мне кучу приятных вещей? – сердито спросила она. – Чтобы встряхнуть меня после всей этой пытки в родительском доме? – Конечно, – мягко ответил Джордан. Протянув руку, он взял Кэсси за подбородок и чуть приподнял ее лицо. – Вы думаете, мне нравится причинять вам боль, Кассандра? По‑моему, вас и так уже достаточно помучили. Раны до сих пор не зажили.

Секунду Кэсси молча, с недоумением смотрела на него. Он опустил руку и тронулся с места. А она вдруг поняла, что не испытывает боли, что раны зажили, и почувствовала огромную радость. Проведенные с ним два дня излечили ее от застарелого тяжкого недуга. Темные влажные глаза итальянца уже не бередили ей душу. Теперь перед нею были серые, серебристо‑серые, решительные и невероятно мужские глаза, по временам способные вызывать искреннее раздражение своей самоуверенностью и все же до странности успокаивающие и родные. Они видели ее страхи, ее боль, ее беззащитность, видели ее вспыльчивость и своевольное упрямство. Жаль только, что Джордан Рис человек слишком опасный, чтобы когда‑нибудь назвать его своим другом.

Кэсси громко рассмеялась, увидев дом, в котором жил Хэролд Рис, – невысокий, длинный, окруженный садом, наверняка очень красивым в весеннюю и летнюю пору. А рассмеялась она потому, что очень близко за домом протекала река.

– Я должна была догадаться! – весело воскликнула она в ответ на недоуменный взгляд Джордана. – Ведь Хэролда Риса невозможно представить себе без удочки!

– В одежде рыболова он выглядит куда естественней, чем в какой‑либо другой, – с улыбкой согласился Джордан. – Мои детские воспоминания – это сплошь выходные дни, проведенные на речных берегах, мама читает или вяжет, а отец учит меня тонкостям ловли капризной форели.

Кэсси примолкла. Ей вспомнились многочисленные няньки, к которым она не успевала толком привыкнуть, так как мать увольняла их, изощряясь в придирках. Вспомнилась и тишина в доме, когда родители уезжали в долгие гастрольные поездки. В свое время и Кэсси ненадолго вошла в театральный мир, мишурный блеск сияющих огней, атмосферу ярких красок и актерского грима, но все это кончилось, едва она подросла, ибо мать никак не могла примириться с тем, что при всей своей моложавости не в силах соперничать с расцветающей красотой изящной длинноногой дочери.

Что до Джордана, то у него наверняка все в порядке. Да разве может быть иначе, если имеешь вполне нормальную семью и такого отца, как Хэролд Рис?

– Сожалеете, что ввязались в эту историю, Кэсси? – услышала она несколько напряженный голос вышедшего из машины Джордана.

– Нет. – Кэсси покачала головой, с легкой грустью глядя на него. ‑Наверно, я просто завидую вам, завидую вашей нормальной жизни, полной тепла и любви.

– В таком случае добро пожаловать в эту жизнь, – сказал он. – Поверьте, вам будут только рады. – Их приезд был замечен, так как открылась входная дверь, и Джордан поспешил обнять Кэсси за талию. – Кое‑кому здесь вы весьма небезразличны, Кэсси, – мягко добавил он. – Здесь вы ребенок, которого любят и которому потакают. Моя мать большая мастерица по этой части, придется немного, ее приструнить. Но это не ваша забота. ‑Джордан с улыбкой взглянул на нее. – Наслаждайтесь жизнью и забудьте о неприятном визите в свой родительский дом.

Она посмотрела в его спокойные, уверенные глаза и неожиданно для самой себя улыбнулась. В ответ просиявший Джордан вдруг нагнулся и быстро поцеловал ее.

– Вот так, – поддразнил он, поворачивая ее лицом к двери, навстречу стоящей там улыбающейся женщине, глаза которой светились радостной надеждой.

Кэсси не ожидала, что Дороти Рис окажется такой маленькой, но тут же забыла о своем удивлении, увидев счастливые, улыбающиеся глаза матери Джордана. Дороти смотрела, как они идут к ней по садовой дорожке, и лицо ее дышало такой радостью, что Кэсси внезапно почувствовала себя провинившейся девчонкой.

– Джордан! – Приподнявшись на цыпочки, Дороти поцеловала сына и лукаво засмеялась. – Мы знали, что ты приедешь с мисс Престон, и по описанию твоего отца я предполагаю, что это и есть единственная и неповторимая Кэсси? – Она улыбнулась Кэсси и вновь посмотрела на сына. – Означает ли это, что ты… Или целовать редактора новостей для тебя обычное дело?.. Джордан рассмеялся и, взяв Кэсси за руку, показал матери обручальное кольцо.