Я не стал спрашивать в чем дело. Просто, сказал:

  - Хорошо.

  И встал с кровати. Заправил ее, затем в ванной, как следует растер лицо, глядяв зеркало. Глаза оттуда, смотрели бешеные. С краснотой сосудов, усталые. Запахвчерашнего пива, противно ощущался языком. Даже зубная паста не принесла особойсвежести, как казалось.

  Вчерашний день вспоминался мимоходом. Я думал о Сойер, думал о встрече, думал оделах. Не жалел ни о чем. Лишь только, может быть, слегка-слегка.

  Город был светлым. Я вышел из подъезда, и мне ударило в глаза, прищурившисьдошел до остановки. Пахло машинами, пылью, влажной землей, и теплой кошачьейшерстью. Голову все еще занимали мысли о Сойер. Все так же, мне не казалось,что я сделал что-то неправильное. Но при всем этом, Кира не выходила у меня изголовы. Просто никак.

  Я достал телефон из кармана джинсов, и набрал ей сообщение. Небыстрое былодело, никогда не умел пользоваться Т9.

  "Привет. Как ты там? Я не помешал?"

  Подумал-подумал. Не слишком ли глупо звучит "Привет"? В голову,почему-то лезло лишь: "Дорогая подруга!", но я помнил, к чему этопривело. Хотел уже удалить сообщение, но словно пересиливая себя, отправил.

  Ответ пришел аккурат когда я расположился на нагретом сиденье автобуса. Кираписала, что дела нормально, и нет, не помешал. Она спросила:

  "Почему ты решил написать?"

  Автобус трясся и гудел. Я смотрел в окошко, размышляя что ответить.

  "Думал о тебе"

  Лучше правду, да к тому же сплеча. Очередной раунд борьбы с собой, но сообщениевсе же ушло адресату.

  "Это приятно. Но Клок, чего ты от меня хочешь?"

  А и действительно. Мне представилось, как она говорит это, едко, и со злойминой лица. Очень четко это возникло в голове, хотя я никогда не виделдействительно злую Сойер.

  Быстро удалил все отправленные ей, и сунул телефон в карман. Руки подрагивали,и было слегка обидно. Теперь-то, я понимал, что наверное сглупил. И непонятнотолько когда: вчера, или же сегодня, когда написал ей ту самую правду, сплеча.

  К тому же, голова снова, поразительно быстро переключилась на дела. Да иавтобус, как по заказу, доехал до нужной остановки.

  Я вышел из него, и быстро дошел до нужного здания. Вошел внутрь. Меня встретилтот же человек, что и в первый раз.

  - Николай? Привет. Евгений Павлович уже ждет.

  В ответ я кивнул. Неуютно было в этом большом холле. В нем значительноприбавилось людей, шум стоял знатный. Мужчины и женщины, очень разные, безмалейших общих признаков, казалось бы, буквально заполонили все. Заходили ивыходили из кабинетов, шуршали стопками бумаг.

  Я лавировал мимо них, ощущая как нарастает дискомфорт, как иголочки лезут изпор кожи. Как в такт моим шагам, топают еще десятки ботинок и туфель. Какмногие пары глаз, липкими мазками скользят по мне. Скользят не случайнымвзглядом обывателя, нет, речь о профессиональном наблюдении.

  Спокойствия хватило лишь до лестницы, где людей было поменьше, и я ринулсябежать. Последний этаж - дверь в конце коридора. Не остановился даже чтобыотдышаться, и постучать, просто влетел в тихий покой архива, и с шумомзахлопнул дверь.

  - Николай!

  Я не ответил, прижавшись к двери, переводя дух. Евгений Павлович поднялся, ибыстро подошел ко мне.

  - Николай! - взял меня за плечи, и крепко потряс - Коля! Коля! Что с тобой?!

  После внезапного бега, пробила слабость. Голос мой был тусклый, наверноенеприятный.

  - Просто. Столько людей там у вас внизу. Вывело из себя.

  Крепко держа меня, теперь уже за предплечье, хозяин кабинета дошел до стола, ипридвинул стул ко мне. Или меня к стулу. Я опустился на него. Тот успокаивающескрипнул.

  - Вывело из себя, говоришь? Это чересчур, чересчур.... - Евгений Павлович нажална кнопку коммуникатора - Врача ко мне. Быстро.

  Я, за эти несколько секунд, если и не пришел в себя, то достаточно отдышался,уже не выглядя пробежавшим марафон. Хотя это не уменьшило градус тревоги, вглазах сидящего напротив меня. Евгений Павлович, пристально смотрел мне в лицо,пытаясь что-то, одному ему ведомое, понять.

  - И частое у тебя бывает такое выхождение из себя?

  Хотел было сказать что нет, но взгляд в лицо оказался как дуло пистолета.Крайне мотивирующим, в плане правдивости. Меня хватило лишь на маленькуюуловку. Показалось что это очень важно, не открываться полностью

  - Бывало. Пару раз, может чуть больше.

  Покачивание головой в ответ. Взгляд уже не настолько прямолинеен итребователен, но все равно. Сила его, уже не настолько на виду, но все ещечувствуется.

  - Это очень важно, Николай.

  Врач оказался мужчиной. Он пришел с пластмассовым чемоданчиком. Померил мнедавление, пощупал лоб. Дал пару таблеток, и аскорбинку. Я выпил все это прямопри нем, только после этого он ушел. Единственное что осталось после этогочеловека, так это только слабый запах картона от белого халата.

  По прошествии, минут так двух, с момента принятия таблеток, я действительнопочувствовал себя полностью спокойным, и адекватным. Евгений Павлович, сиделнапротив, занимаясь своими делами. Перебирал бумаги, если говорить кратко.Черкал ручкой, что-то откладывал. Я хмыкнул, прочищая горло, дабы привлечьвнимание.

  - Ты в порядке?

  - Конечно.

  - Точно? - снова этот взгляд. Я повторюсь, но его нельзя назвать иначе, кромекак пистолетным дулом. Холодный взгляд, бездонный.

  - Да.

  - Вот и хорошо. - он снова нырнул в бумаги. Пара строчек ручкой, только затемон снова обратил внимание на меня - Для тебя есть дело.

  Я молчал.

  Евгений Павлович, не дождавшись моей реакции, заговорил опять.

  - Точнее, я бы не сказал что это дело. Просто разговор. Хаку-таку.

  Как чашку отличного кофе выпил, и шоколадкой заел. Кровь быстрее заструилась повенам.

  - И снова японский сегмент. - я позволил себе усмехнуться

  - Ничего удивительного. Японский сегмент - сегмент крупных, населенных городов.

  Усмешка еще не сошла с моего лица. Я получал удовольствие, вычерпывая из головыинформацию.

  - Оно и понятно. Хаку-таку. Почему именно я?

  Мой собеседник немного помедлил, вертя ручку меж пальцев правой руки. Онпосмотрел на меня, затем опустил взгляд на стол, а затем перевел его на ручку.Прошелся по этому треугольнику, раза три, за пять секунд. Только затем ответил:

  - Он сам захотел.

  Ухмылка расплылась еще шире - я этого не хотел. Ситуация поражала и смешиласвоей абсурдностью.

  - Я сейчас длинно скажу, чтобы провериться. Вы меня поправьте если что?

  Евгений Павлович кивнул.

  - Значит, вот как. - тон бодрый, мысли чисты, вот оно то, что стоит меня -Всезнающий японский демон, который, если верить легендам, говорит только симператорами, захотел поговорить со мной? Все верно?

  Я знал, что все верно. Неверной информации в моей голове не водилось. Покрайней мере, касательно Объектов. Хотя, было бы не слишком правильно, считатьхаку-таку Объектом. Точно так же как и нуппепоу. Это просто достаточно древниесущества, ведущие достаточно странный и малопонятный образ жизни.

  - Да. Все верно.

  - В таком случае, позвольте спросить. - теперь настал мой черед тыкать взглядомкак пистолетным дулом - Что это за чушь? Хаку-таку мирный и человеколюбивыйОбъект. Но с простыми людьми он не говорит.

  - Говорит. И в конкретно данный момент, он хочет говорить с тобой.

  - Хорошо. Другой вопрос. Зачем?

  - Николай, - я почувствовал, что Евгений Павлович несколько раздражен - Я самне знаю. Он сам вышел на контакт. Выдал несколько томов полезной информации.Попросил комфортную комнату, телевизор со спутниковым телевидением, ежедневнуювыдачу нескольких килограмм овощного салата. А потом, спустя пару недель такойжизни, еще и поговорить с тобой.

  - То есть, я приехал - и только потом он захотел со мной поговорить?