— Но то же самое мог сделать первый же игрок! Так мог бы поступить любой из нас!

— Мог бы, но первым это сделал я».

Зеленое свечение в голове померкло, сменившись теплой, обволакивающей чернотой. До ее слуха долетел голос — голос Баадека:

— Джоанн Никол! Пора на вечернюю трапезу!

Она продолжала молча вспоминать только что привидевшееся. Потом опомнилась, встала, подошла к двери и распахнула ее.

— Баадек!

— Я здесь. — Голос звучал совсем близко. — Когда вы впредь, воспользовавшись комнатой для медитации, не захотите, чтобы вас беспокоили, будьте добры, закройте входную дверь в апартаменты.

— Благодарю. Что такое сокрыто в комнате для медитации, что позволило мне увидеть столько замечательного?

— Ничего, кроме вас самой. Это древнее устройство, позволяющее заглянуть в себя.

— А этот свет, зеленый свет… Он казался настоящим.

— Обычно он синий, у драков.

Джоанн стала ощупью пробираться в коридор, но по пути ее внезапно задержала рука Баадека.

— В чем дело, Баадек?

— Поймите, Джоанн Никол, я не люблю людей.

— Кто просит тебя о любви?

— Но лично перед вами я в долгу, — продолжил он после короткой паузы. — Будьте очень осторожны во время ужина. Сегодняшние гости Торы Соама — это пять магистров Талмана и один человек. Я не могу догадаться, какая роль отведена им, какая — вам.

— Зачем меня предупреждает тот, кто не любит людей?

Драк усмехнулся.

— Я не знаток путаных правил и игр. Я просто умею быть преданным. Будучи преданным роду Тора, я считаю себя защитником Торы Кия. Вы помогли мне защитить его, поэтому моя преданность распространяется и на вас — до некоторой степени.

— Я ценю твое расположение, Баадек, — молвила она после паузы, — только не понимаю, против чего ты меня, собственно, предостерегаешь.

— На это мне сложно ответить. Не хотелось бы, чтобы вы выдали себя или то, что представляет для вас ценность. Полагаю, этим вечером все будет складываться так, чтобы вы это сделали.

После бесконечного петляния по коридорам Баадек и Джоанн оказались в анфиладе просторных помещений. Об их объемах свидетельствовало эхо, сопровождавшее их шаги и разговор. В одном из помещений раздавались голоса и пахло изысканной едой. Там их поджидал Тора Соам.

— Хорошо ли вы чувствуете себя этим вечером, Джоанн Никол?

— Да, благодарю.

— Превосходно. — Джоанн услышала шорох его одежд. — Я обещал вам сюрприз. Вот он!

Решительные шаги.

— Привет, майор.

— Бенбо? — Джоанн вытянула руки. — Бенбо?

— Он самый, майор. — Мужские руки обняли ее за плечи.

Внутри у нее что-то оборвалось, ноги перестали ее держать. Бенбо успел подхватить Джоанн и не позволил шлепнуться на каменный пол.

Рядом раздался голос Торы Соама, полный озабоченности:

— Вам нездоровится, Джоанн Никол? — Голос сменил адресата. — Ее только что выписали из чирн-коваха.

— Думаю, с ней все в порядке, овьетах, — ответил ему голос Бенбо. — Просто мы многое пережили вместе и давно не виделись.

— Ты-то как, Бенбо? Проклятие! Как ты, Бенбо, черт?

— Отлично, майор. Лучше не придумаешь. — Теперь адресата сменил его голос. — Через минуту она придет в себя, овьетах. Можно нам немного побыть одним?

— Конечно, Эмос Бенбо. Воспользуйтесь вот этим диваном.

Бенбо повел ее через комнату, опустил на мягкие подушки, сел рядом. До нее донесся голос Торы Соама:

— Это только половина моего сюрприза для вас, Джоанн Никол. Другая половина ждет вас среди гостей и зовется Леонидом Мицаком.

— Мицак… Настоящие посиделки в кругу семьи.

— Не уверен, что правильно вас понял. Желаете, чтобы я прислал его сюда?

— Не надо, Тора Соам. Мне бы хотелось немного побыть вдвоем с Бенбо. Пускай Баадек позовет нас, когда ужин будет готов.

— Разумеется. Увидимся. Идем, Баадек.

Их шаги стихли за дверью. Джоанн повернулась к Бенбо.

— Как ты здесь оказался, Эмос?

— Хотелось бы мне это знать, черт возьми! — засмеялся Бенбо. — На Дитааре меня тряхнуло и обожгло, а теперь я — почетный гость овьетаха Торы Соама, самой главной здешней шишки. — Он понизил голос. — Что у вас с глазами, майор?

Джоанн тряхнула головой.

— Временная слепота. Ничего, пройдет. Что с тобой произошло после налета?

— Я отнес вас в безопасное место — так мне тогда казалось, а сам побежал на полигон, посмотреть, что стало с нашими ребятами. Вам что-нибудь о них известно?

Она кивнула.

— От Мицака.

— Что тут вообще происходит, майор?

— Не знаю. После налета я оказалась на попечении у Торы Соама.

Что это означает и почему — понятия не имею. А ты?

— Меня подобрали, привезли сюда, выгрузили. Два типа, с которыми не особенно поспоришь. Больше я ничего не знаю.

Откуда-то донесся голос Баадека:

— Вечерняя трапеза готова. Желаете присоединиться к остальным?

Джоанн с трудом встала.

— Спасибо, Баадек. Мы сейчас.

Джоанн притянула к себе Бенбо и зашептала ему в ухо:

— Ты спрашиваешь, что здесь происходит? Не знаю. Но мне посоветовали проявлять за ужином осторожность. Так что держи рот на замке, пока тебе не зададут прямой вопрос, а отвечая, будь настороже. Гости Торы Соама — драки, магистры Талмана…

В сознание Джоанн вдруг закралось смутное подозрение, она уловила слабый цветочный запах. Подозрение было немедленно и с возмущением отброшено.

— Что все это значит, майор?

Джоанн покачала головой.

— Ничего. Просто помни, что каждое твое слово дает им массу информации.

Джоанн предоставили место на длинном кольцеобразном диване; справа от нее расположился Бенбо, за Бенбо — Леонид Мицак. Дальше справа было место Торы Соама. Напротив нее расселись пятеро магистров Талмана. В центре кольца стояли блюда. Тора Соам начал ритуал.

— Вот горький сорняк, который мы вкушаем в память о мадахе. Да будет нам заказан путь туда.

Джоанн услышала, как талманцы берут со столика в центре кольца зерна и кладут их назад. Тора Соам продолжал:

— Вторая наша трапеза — фрукты. Мы говорим: «Вот фрукты из Иррведен, за который сражалось племя маведах».

Все взяли чудные луковицы и клубни, считавшиеся у драков фруктами. Бенбо передал Джоанн ее порцию; у нее свело скулы и заслезились глаза от горечи сырых плодов.

— Третья наша трапеза пуста в память о Миджие, предавшем народ свой огню, лишь бы не покоряться маведах.

В воздухе запахло горелым.

— Четвертая же трапеза, вечерняя, прославляет победу Ухе и объединение Синдие. Трапеза эта вкушается вечером; начнем же наш праздник.

Настало время насыщения. Джоанн уписывала непривычные на вкус сорта мяса, салаты, мороженое, сыры, пока желудок не сигнализировал, что пора остановиться. Вскоре, судя по звукам, насытились и остальные; стол очистили от яств. Бенбо сунул ей в руки горячую кружку.

— Держите, майор. На вкус — расплавленная резина, остуженная в тазу с грязными подштанниками.

Пока она потягивала жидкость, Баадек исполнял сложную процедуру представления гостей хозяину дома. Тора Соам, разумеется, всех отлично знал, поэтому в знакомстве больше нуждались гости. Баадек вставал за спиной у представляемого и провозглашал:

— Овьетах, перед вами гость — джетах Зай Каида, первый заместитель председателя Палаты драков. — Короткое перемещение. — Овьетах, перед вами гость…

Все драки оказались важными персонами. Рядом с первым заместителем председателя Палаты, главного органа дракской власти, сидел Рада Гиа, начальник связи Флота драков с Палатой, дальше — Ксалта Лов, нуджетах — второй магистр талман-коваха, Суинат Пива, овьетах фанген-коваха — школы постановки общественных целей, и Викава Минозе — начальник Денве Иркмаан, департамента по людям в Палате драков.

Баадек остановился позади Мицака.

— Овьетах, перед вами гость — Леонид Мицак, ученик талман-коваха. — Шаги. — Овьетах, перед вами гость — Эмос Бенбо, вемадах. — Баадек остановился позади Джоанн. — Овьетах, перед вами гость — Джоанн Никол, вемадах.