Мощь миллионов крестьян была несоизмерима ни с какой военной силой, которую могло выставить новорожденное государство. Если строить нормальный прогноз, из области возможного, что должно было произойти?
Власть еще какое-то время потрепыхается, после чего ее, как говорил в свое время господин Рябушинский, «задушит костлявая рука голода». Допустим, придут белые. Но ведь и они окажутся точно перед той же задачей – кормить армию, кормить города. А поскольку у белых единственной идеологией было стремление загнать на место возомнившего о себе «хама», то на село придут такие реквизиционные команды, после которых о красных продотрядах станут вспоминать с ностальгической слезой. Можно сколько угодно клеймить большевиков за жестокость по отношению к крестьянам – но белые уж всяко не лучше, это доказано неоднократно. Ну а потом – все те же англосаксонские идеалы, только проводимые под дулом пулеметов, и новый виток сословного общества с радостно вспыхнувшим по случаю победы над «хамом» социальным расизмом. Плюс, конечно, «патронат» развитых стран над нашими природными богатствами, отличающийся от колониализма лишь тем, что проводить его будут местные кадры.
Не такой уж это архисложный прогноз, чтобы его не могли выстроить в 1918 году.
У советского правительства было еще одно «обременение» – оно, как народная власть, не могло позволить себе сорваться в массовый террор. Во всех правительственных документах того времени (естественно, не пропагандистских, а реальных) видно, что власть пыталась, по возможности, не допустить насилия над трудящимися. Естественно, сделать это на сто процентов было абсолютно невозможно – но представляете, что бы началось, если бы центр не сдерживал[61] местную инициативу?
Задачи эти в полном объеме решения не имели. Можно было попытаться решить их в некоем очень грубом, нулевом приближении – но и для этого большевики должны были извернуться каким-то совершенно уже невероятным образом, придумать что-то экстраординарное.
Они не посрамили честь красного флага, придумали… Им удалось-таки создать механизм – остроумный и достаточно эффективный. Он состоял из трех составляющих: Наркомпрод, Продармия и комбеды.
Главный наркомат
Товарищи крестьяне! Ссыпка хлеба прекратилась. Причины установлены. Вы сознательно не хотите давать хлеба. Мы вас спрашиваем: «Кому вы отказываете в этом необходимом куске хлеба?» Вашим же братьям-крестьянам голодных губерний, тем, которые в силу исторических условий очутились на плохой почве… Затем вы отказываете рабочим, которые работают на фабриках и заводах и которые, в силу существенных социальных условий, вышедши из ваших же деревень… Они мрут в мучительной голодной агонии в Москве и Петрограде, из очереди выносят мертвых и каждое утро в комнатах квартир находят не по одному умершему от голода. Вот кому вы отказываете, запрятав свой хлеб в амбарах.
Из обращения Сердобского уездного исполкома Самарской губернии к крестьянам
…Приехав в начале июня в Царицын, Сталин очень быстро наложил руку на все, что происходило в городе: на дела железнодорожные, советские, военные. По поводу чего много и постоянно говорится о его властолюбии и о недопустимом превышении полномочий. Ничего подобного: он, как руководитель продовольственного дела на юге России, какие бы распоряжения ни отдавал, все равно из рамок бы не вышел. Ибо имел право на все.
За месяц до того, когда казалось, что Гражданская война уже закончилась или вот-вот закончится, и главной задачей советской власти является дотянуть до очередного урожая, нарком продовольствия Цюрупа сделал доклад на заседании Совнаркома и в заключение попросил чрезвычайных полномочий. Через пять дней, 13 мая, он получил то, что просил. Отмеченный этим числом декрет так и назывался: «О предоставлении Народному комиссариату продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими».
В декрете говорилось:
«Гибельный процесс развала продовольственного дела страны, тяжкое наследие четырехлетней войны, продолжает все более расширяться и обостряться. В то время как потребляющие губернии голодают, в производящих губерниях в настоящий момент имеются по-прежнему большие запасы даже не обмолоченного еще хлеба урожаев 1916 и 1917 годов. Хлеб этот находится в руках деревенских кулаков и богатеев, в руках деревенской буржуазии. Сытая и обеспеченная, скопившая огромные суммы денег, вырученных за годы войны, деревенская буржуазия остается упорно глухой и безучастной к стонам голодающих рабочих и крестьянской бедноты, не вывозит хлеба к ссыпным пунктам в расчете принудить государство к новому и новому повышению хлебных цен и продает в то же время хлеб у себя на месте по баснословным ценам хлебным спекулянтам-мешочникам.
Этому упорству жадных деревенских кулаков-богатеев должен быть положен конец. Продовольственная практика предшествующих лет показала, что срыв твердых цен на хлеб и отказ от хлебной монополии, облегчив возможность пиршества для кучки наших капиталистов, сделал бы хлеб совершенно недоступным для многомиллионной массы трудящихся и подверг бы их неминуемой голодной смерти.
На насилия владельцев хлеба над голодающей беднотой ответом должно быть насилие над буржуазией.
Ни один пуд хлеба не должен оставаться на руках держателей, за исключением количества, необходимого для обсеменения их полей и на продовольствие их семей до нового урожая.
И это необходимо провести в жизнь немедленно, особенно после оккупации Украины германцами, когда мы вынуждены довольствоваться хлебными ресурсами, которых едва лишь хватает для обсеменения и урезанного продовольствия.
Обсудив создавшееся положение и принимая во внимание, что только при строжайшем учете и равномерном распределении всех хлебных запасов Россия выбьется из продовольственного кризиса, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановил:
1) Подтверждая незыблемость хлебной монополии и твердых цен, а также необходимость беспощадной борьбы с хлебными спекулянтами-мешочниками, обязать каждого владельца хлеба весь избыток сверх количества, необходимого для обсеменения полей и личного потребления по установленным нормам до нового урожая, заявить к сдаче в недельный срок после объявления этого постановления в каждой волости. Порядок этих заявок определяется Народным комиссариатом по продовольствию через местные продовольственные органы.
2) Призвать всех трудящихся и неимущих крестьян к немедленному объединению для беспощадной борьбы с кулаками.
3) Объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку, – врагами народа, предавать их революционному суду, заключать в тюрьму на срок не менее 10 лет, подвергать все имущество конфискации и изгонять навсегда из общины, а самогонщиков, сверх того, присуждать к принудительным общественным работам.
4) В случае обнаружения у кого-либо избытка хлеба, не заявленного к сдаче согласно пункту 1-му, хлеб отбирается у него бесплатно, а причитающаяся по твердым ценам стоимость незаявленных излишков выплачивается в половинном размере тому лицу, которое укажет на сокрытые излишки, после фактического поступления их на ссыпные пункты, и в половинном размере – сельскому обществу. Заявления о сокрытых излишках делаются местным продовольственным организациям.
Принимая затем во внимание, что борьба с продовольственным кризисом требует применения быстрых и решительных мер, что наиболее плодотворное осуществление этих мер требует в свою очередь централизации всех распоряжений продовольственного характера в едином учреждении и что таким учреждением является Народный комиссариат по продовольствию, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановляет для более успешной борьбы с продовольственным кризисом предоставить народному комиссару по продовольствию следующие полномочия:
