Надо же, какие вопросы их мучили. Странно, что они не терзались великой загадкой – кто начал Вторую мировую войну. А то вдруг это СССР напал на Польшу, а Гитлер просто сбоку стоял…

«Позиция русских по этому вопросу выяснилась сразу. Возможность участия России в этом преступлении абсолютно исключена. “Сама мысль об этом была оскорбительна, – замечает А. Уэрс, – и они даже не рассматривали те вещи, которые могли бы истолковать в свою пользу. Главным было – обвинить немцев, обелить русских не входило в задачи расследования”.

Типичная позиция оскорбленной невинности. Вряд ли это был ловкий ход».

О том, что такое подозрение могло на самом деле быть оскорбительным для советского правительства, ни американец, ни француз почему-то не догадываются.

Знаете, что напоминает подобная объективность? Тяжелые размышления мужика, обнаружившего у себя сифилис и пытающегося понять, кому он обязан этим прискорбным фактом. В последний месяц он имел дело с двумя женщинами: собственной супругой и, по пьяни, с вокзальной проституткой. Вроде бы вопрос «откуда» ясен, но объективность требует разбирательства – бывает ведь, что и замужние женщины имеют любовников, вон мужики за пивом только такие анекдоты и рассказывают! Получив от обиженной супруги, которой он высказал свое предположение, по морде и заявление о разводе, он теперь чешет репу и тяжело размышляет: «Позиция оскорбленной невинности… Что-то тут не то…»

Действительно, ловким ходом действия жены не назовешь. Обиженный муж теперь и вправду решит, что получил сифилис в семейной постели, тем более что какой уважающий себя мужчина признается в «опасном» сексе с вокзальной проституткой. А там, глядишь, сам подаст на развод, да еще и отсудит половину имущества, притом что у супруги зарплата вдвое больше. И пусть скажет спасибо, что не посадил ее в тюрьму за намеренное заражение сифилисом!

С Катынью именно так и вышло. Геббельс делал возмущенное лицо, как Манька Облигация: «Да что же это такое – я с мальчиком на музыку иду! И не было этого, а тот мужик сам меня изнасиловал, да еще и сифилисом заразил, теперь вот лечусь!» Если бы Катынь находилась, скажем, на территории Франции, и в злодейском умерщвлении поляков министр пропаганды Третьего рейха обвинял французское правительство, тут не то что невинность бы не оскорбилась – его бы просто слушать не стали! Но ведь обвиняли русских, которые с точки зрения «европейского бессознательного» не совсем люди[3], а уж большевики – и вовсе звери.

Правда, к 1943 году нацисты успели доказать политику геноцида по отношению к полякам не только в теории, но и на практике. В такой ситуации отнестись всерьез к заявлениям Геббельса может либо клинический идиот, либо безнадежный интеллигент. Впрочем, есть еще один вариант – супруг, который хочет развода.

К тому времени антигитлеровская коалиция уже получила от СССР все, что хотела. Русские сломали хребет Гитлеру, а для освобождения Европы они были нежелательны, да и о новом «санитарном кордоне» следовало задуматься. И тогда на свет появилась пресловутая объективность, которая по мере развития холодной войны превратилась в непреложный факт. Куда-то незаметно слился Гитлер вместе с геноцидом, зато все больше росли и ширились «зверства НКВД».

ХХ съезд дал теме «большевистских зверств» новую пищу, «перестройка» же окончательно перекосила мозги населению. Но это не главное. Главное в другом: при новом правительстве Советский Союз, а потом Россию стало можно доить.

Подобные акции никогда не проводятся бескорыстно – хотя бы потому, что сами по себе стоят немалых денег. Массовые убийства – отменные козыри в международной политической игре, но козыри пускают в ход не просто так, а когда того требует развитие партии. Призы же могут быть разные – земли, деньги, союзники – но это всегда некие ценности. Посмотрите для интереса западные фильмы о Второй мировой войне. В каждом из них вы услышите многое об уничтожении евреев (приз – выплаты за холокост), реже – о геноциде поляков (приз – перетягивание Польши в западноевропейский лагерь), и практически никогда – об уничтожении советских людей (нет приза, а стало быть, нет и интереса). Пусть эти фильмы – только мышка в команде по вытягиванию репки, но и от мышки польза бывает, а значит, и эта хвостатая мелочь должна прикладывать усилия в определенном направлении.

А теперь о бабках. Едва переменился восточный ветер, и уже в 1988 году поляки выкатили Горбачеву претензии по Катыни с требованием компенсаций. Их можно понять: уже сколько десятилетий в Европе крутится роскошная коммерческая операция «Холокост» – завидно ведь! Правда, евреи берут деньги с убийц, что вполне в традициях если и не всех, то многих народов. А поляки, в полном соответствии с известным сюжетом о придавленной змее, пытаются взять деньги со спасителя. Но из Германии уже много не выжмешь, а русский медведь в то время казался готовым ко всем услугам.

Вы скажете, что о деньгах речи нет? Это в данный конкретный момент нет. Тогда, в 80-е, как раз с них и началось, и по ходу разборок куда-то испарился польский национальный долг Советскому Союзу (5,4 млрд руб., или 8,4 млрд долларов). Потом утихло, когда Москва признала убийство поляков, но не факт геноцида, и свалила все на Сталина – то есть «ку» сделали, а с выплатами обломили. Но вот увидите, как только Россия окончательно признается не только в расстреле, но и в геноциде польского народа, о бабках тут же заговорят. Без бабок вся эта свистопляска и вполовину не была бы так темпераментна.

Да, впрочем, и уже говорят. Родственники погибших в Катыни, по примеру американской еврейской диаспоры, массово предъявившей Германии индивидуальные иски за холокост, уже начали направлять в Европейский суд по правам человека в Страсбурге индивидуальные иски к России. Польское издание «Gazeta Wyborcza» обнародовало возможную сумму выплат – 660 миллионов евро[4]. Но это пока. Аппетит приходит во время еды – теперь поляки считают, что НКВД расстрелял не четыре и не десять, а 22 тысячи их сограждан. Ну и, как всегда бывает в таких случаях, у каждого из погибших образовалось множество близких и дальних родственников, так что, по оценкам экспертов, сумма исков может превысить 100 миллиардов долларов. А вы говорите – патриотизм…

Нормальная, в общем-то, международная любовь – если бы по ходу этого танца из-под сапог пляшущих не раздавался хруст костей тех мертвецов, которым вот уже скоро семьдесят лет не дают покоя: выкапывают, закапывают, торгуют их смертью на всех углах. А ведь они-то знают своих убийц. И Господь Бог тоже их знает. Кажется, даже Его безграничное терпение истощается…

Бывший польский президент Лех Валенса, уж на что антисоветчик, и то по горячим следам катастрофы самолета под Смоленском сказанул, что Бог им, мол, пальцем погрозил. По этому поводу некто в Интернете усмехнулся: если это называется «погрозить пальчиком» – то что же будет, когда Он кулаком двинет?

Как и положено раскрученной, распиаренной истории, катынское дело имеет вид как бы расширяющейся воронки, состоящей из нескольких кругов. Первый, самый узкий – это собственно расстрел в местности под названием «Козьи Горы» и сопутствующее ему первичное расследование. Затем идут расходящиеся круги всемирного резонанса, какие-то там правительственные признания или непризнания, книги и фильмы, гонимые ветром обрывки цитат и документов – в общем, чисто пиаровская, информационная возня, под которой давно уже не видно первоначальных фактов. Она если и будет нас в какой-то мере интересовать, то только в смысле исследования грязных политических технологий. Поскольку основной вопрос, который в связи с «катынским делом» интересует российскую аудиторию, – это не что говорит по катынскому вопросу президент России, а кто же все-таки убил польских офицеров. А стало быть, этим и займемся.