На улицу ему выходить запрещалось. Никто не сомневался в его способности постоять за себя, но в этой стране со зверьем было строго: приличным кошкам и собакам не полагалось бродить по округе без присмотра. Каспера немедленно изловили бы специальные службы и отправили в приют до выяснения, а это означало большие сложности.

– Придется тебе потерпеть, – сочувственно сказала Анна и в качестве компенсации положила в миску дополнительную порцию свежей курочки.

Против курочки Каспер не возражал и немедленно уткнулся мордой в миску, так, что хозяйка не успела заметить хитро блеснувший желтый глаз мохнатого разбойника. По его мнению, ей не стоило знать о том, что Каспер уже дважды выбирался на свободу, используя в качестве парадной лестницы старую липу под окном. Ник, разумеется, был в курсе, но не выдавал кота из солидарности.

Нельзя сказать, чтобы Каспер был от города в полном восторге. Скорее – наоборот. Он обшарил окрестности на предмет любовной интрижки или, на худой конец, хорошей драки, но так и не обнаружил ни одной бесхозной зверушки. Те, что на поводках – никуда не годились, к ним прилагались бдительные хозяева. Заскучав, он немного полазил по помойкам и вновь облом: мусорные баки у этих чудиков сияли девственной чистотой и отвратительно воняли моющим средством.

Окончательно заскучав, Каспер разыскал табунок крупных собак, уселся напротив, приглашая поиграть в салочки, и долго им улыбался, но псы отчего-то испугались и удрали в парадный подъезд.

Нет, в этом городе решительно нечем было заняться.

Ник все еще не проснулся и Анна решила, что успеет купить что-нибудь вкусное к завтраку, тем более, что впереди-два выходных дня, а в этой стране свято чтили трудовой кодекс: в субботу и воскресенье ни один магазин не работал.

Первым делом девушка заскочила в крошечную пекарню, благоухающую свежевыпеченным хлебом. Хозяева быстро запомнили новую покупательницу и теперь встречали ее такими же радушными улыбками, как и других местных жителей. Здесь вообще не жалели улыбок. От всеобщей искренней вежливости Анна поначалу чувствовала себя неловко, но быстро расслабилась и теперь тоже улыбалась всем без разбора, не боясь, что ее поймут как-то не так.

Девушка наполнила специальный бумажный пакет горячими, хрустящими булочками с кунжутом и прихватила пару сэндвичей с копченой индейкой-здесь их готовили изумительно. В соседнем магазинчике к покупкам добавились йогурт, густая сметана и свежие сливки, а так же кусок нежно-розовой ветчины для Ника и несколько упаковок моцареллы для нее. Любимый сыр Анны стоил здесь сущие копейки, раза в три дешевле, чем дома и она лопала его в свое удовольствие с помидорами и пахучим базиликом по три раза на дню.

Правда, другой модный в России продукт, стоивший здесь не дороже картошки, Анну разочаровал. Спаржу она выбрала сочную, белоснежную, только что с грядки, – впрочем, другой здесь не держали, – сварила ее по всем правилам, но съесть не смогла. На вкус деликатес напоминал лежалую свеклу. Оставалось удивляться энтузиазму российских приверженцев здорового образа жизни. Хотя, на вкус и цвет…

Чтобы купить овощей, пришлось перейти на другую сторону улицы. Глаза разбегались, хотелось всего и сразу, но сначала Анна уверенно направилась к лотку с помидорами и сладким перцем. Местный язык выучить не представлялось возможным, но, к счастью, почти все продавцы понимали английский.

– Еще брокколи, пожалуйста, – попросила Анна. Продавец кивнул и тут же принялся обрывать с кочана покрытые росой упругие внешние листья, прежде чем положить его на весы.

– И не лень тебе готовить в такую жару? – вяло поинтересовались у нее за спиной на родном языке.

– Нет, – миролюбиво улыбнулась Анна, узнав голос Виолетты. – Я люблю свежие овощи.

– Ясно, на диете сидишь, – понимающе ухмыльнулась женщина, – а я вот ем, что хочу и предпочитаю мясо. – Она с удовольствием огладила свои весьма рельефные телеса.

Анна не стала объяснять, что диета тут ни при чем, да и Виолетта не нуждалась в объяснениях. Несмотря на раннее утро, коллега была при полном параде: густо наложенный макияж расплылся от жаркого солнца, высоко взбитые обесцвеченные волосы напоминали продукцию валяльно-чесального комбината периода глубокого застоя. Платье цвета «вырви глаз» в блестках, гораздо более короткое, чем стоило бы носить в ее возрасте – а дамочка разменяла шестой десяток – выглядело просто убийственно. Прохожие оборачивались, но Виолетта самоуверенно принимала их брезгливое любопытство за восхищение.

– Russian whore? – подмигнул Анне продавец, передавая пакет с покупками и сдачу.

– No, no, thank you! – замотала она головой.

– Что «ноу, ноу»? – возмутилась Виолетта, не говорившая на английском, впрочем, как и ни на одном другом языке, кроме родного. – Что он сказал?

«Правду», – хотелось ответить Анне, но она солгала:

– Ничего, просто поблагодарил за покупку и предложил заходить еще.

– Да? – недоверчиво переспросила блондинка, которой фраза иностранца показалась слишком короткой для такого длинного предложения.

Анна уверенно кивнула.

Виолетта, в свою очередь обольстительно – по ее мнению – улыбнулась продавцу, выудила из плетеной корзиночки самую крупную клубничину и многозначительно ее облизнула.

Что крикнул им вдогонку продавец, на этот раз не разобрала даже сама Анна, но догадалась, что лучше ей поискать другой овощной магазин.

По паспорту Виолетту звали Машей. Об этой личности мало, что можно было сказать приличного, чтобы девушки не зарделись. По телецентру ходили упорные слухи о том, что все свое свободное время дамочка проводит в постели очередного случайного любовника, которых выискивает по злачным местам с упорством, достойным лучшего применения. Однако, даже такие типы возле нее не задерживались. Но Виолетта не сдавалась. Коллеги уже устали травить анекдоты о похождениях несчастной нимфоманки, причем Анна подозревала, что большая часть сплетен исходит от самой героини.

В глубине души Анна жалела беднягу. Сколько их, таких мягких сдобных теток с волосами, похожими на взбитые сливки, киснет в России? То-то и оно! Виолетте здорово повезло оказаться в нужном месте в нужное время и от этого везения у нее слегка накренило крышу.

Телевизионное начальство относилось к своей сотруднице снисходительно. Виолетта была обычной шарлатанкой от магии, однако имела хорошие рейтинги, так как умела демонически сверкать глазами и сучить наманикюренными лапками с нужной амплитудой.

При всем своем сочувствии и лояльности Анна очень надеялась, что дальше Виолетта отправится гулять самостоятельно, но той вдруг понадобилась компания. Понимая, что поход по магазинам нужно сворачивать, чтобы не пришлось впоследствии ездить за продуктами на другой конец города, Анна повернула к дому.

Виолетта упорно топала следом. Возле парадного она ухватила Анну за рукав, но сделала это как-то не слишком уверенно, что заставило девушку удивленно оглянуться.

– Послушай, а давай сейчас завалимся ко мне в гости? – огорошила Виолетта. Анне мысль показалась не слишком удачной.

– У тебя что-то произошло? – догадалась она, удивленная не столько самим предложением, сколько тоном, которым оно было сделано.

– Пока нет, – хмыкнула Виолетта, но весело ей не было. Она и сама догадалась, что переигрывает, и честно призналась: – Кажется, я во что-то вляпалась.

Положим, вляпывалась она с завидной регулярность, но сейчас случилось что-то совсем уж неординарное, – поняла Анна и спросила без энтузиазма:

– Чем могу помочь?

– А вот пошли ко мне – расскажу, – попыталась заинтриговать ее Виолетта.

– Может, лучше здесь? – со слабой надеждой спросила Анна, перекладывая в другую руку тяжелую сумку.

– Нет, не здесь. Я не только расскажу, но и покажу кое-что, – напустила дамочка туману, но Анна не впечатлилась. Однако отступать было некуда – ясно же, что не отстанет. Спорить с Виолеттой было все равно, что колотить пуховую подушку: вы уже из сил выбились, а подушке хоть бы хны. Поэтому Анна признала свое поражение и пообещала явиться лично, после того, как покормит сына завтраком.