- Разумеется, - сказал Холмс, доставая курительный прибор.

Спустя некоторое время они курили, посматривая на орлана, безраздельно владевшего небом.

- Besoeki, Ява, восемьдесят пятый год, - сказал Холмс умиротворенно после третьей затяжки.

- Лучше вашей любимой махорки?

- У вас ведь ее нет…

- Есть, специально для вас припас. Отдам ее вам в Эльсиноре. Пойдемте?

- Нет, мне надо немного подумать.

- Хотите подвести итоги дня?

- Да.

- Что ж, подводите, - посмотрел Мориарти на солнце, клонившееся к горизонту. - Минут пятнадцать у нас есть. Угощайтесь, - протянул стебель ревеня.

Холмс выбил трубку о камень, положил в карман. Взял стебель, очистил от кожицы, стал есть, хрустя сочной зеленью.

- Вкусно? - спросил Мориарти, посмотрев на часы.

- Да. Кисло и сладко одновременно.

- Как жизнь, если хорошенько перемешать ее миксером.

- Не очень хорошо сказано.

- Вечером, перед сном отредактирую, - махнул рукой Мориарти.

- Ведете дневник?

- Да. Это дисциплинирует. Так что вы думаете об этом? - указал профессор подбородком на водопад, шумно срывавший с уступа.

- Я думаю, Эльсинор – это твердыня, покоящаяся на трех китах.

- Стоящих на черепахе, плавающей в безбрежном море?

- Да, это моя рабочая версия. И, как детектив, я намерен ее проверить.

- Каким образом?

- Пойду, взгляну на них.

Холмс встал, ударяя ладонями по ягодицам, очистил брюки от приставшей моховой трухи. Направился к обрыву, пошел вдоль, выбирая место для спуска. Нашел что-то похожее. Оглянулся на прощанье. Удивился, увидев бок об бок с Мориарти профессора }Пикара, озабоченно протиравшего стекла пенсне клетчатым платком. Поодаль от них увидел мадмуазель Рене с малышом Владимиром на руках. Она была в красной шляпке. Рядом топтался нечеткий в лучах заходящего солнца Луи не Маар. Что-то шепча себе под нос, вероятно, считая, он срывал лепестки с аптечной ромашки, только что лишившейся своих корней. Из кармана его пиджака торчали ноги доктора Ватсона. За Мааром стоял человек очень похожий на Шерлока Холмса в молодости. Стоял смущенно-довольный, в руке – новенькая титановая лопата, к которой, как известно, земля не прилипает. Холмс рассматривал их, пока Мориарти не постучал по часам.

- Да, да, время, - закивал Холмс и двинулся к обрыву.

Успев спуститься ярдов на триста, он сорвался в пропасть, сокрытую густым туманом. Поначалу смерть ему ничего не явила, потому что в ней он ничего не искал.

Часть пятая.

…В доме Каиафы, куда привели Иисуса, собрались все старейшины и раввины, с ними лжесвидетели. Выслушав их, первосвященник спросил молчавшего Христа:

- Почему ты не опровергаешь обвинений, которые против тебя выдвигают?

Иисус безмолвствовал, ибо наперед знал, что говорить не нужно. Тогда первосвященник спросил:

- Ты ведь Мессия, Сын Божий?

Слабая улыбка оживила изможденное лицо Иисуса

- Да, - кивнул он. - Скоро ты увидишь меня идущим по облакам...

С трудом разорвав на себе одежды, первосвященник выкрикнул собравшимся:

- После этого, какие еще вам нужны свидетели?! Он преступник, сумасшедший преступник! Он опасен нам!

Все загалдели, признавая, что Иисус заслуживает смерти. Подступив к нему, стали оплевывать, другие били кулаками, зло приговаривая:

- Пророчествуй, пес, пророчествуй себе Царство Небесное!

…Когда Иисус, потерявший сознание, пришел в себя, его потащили к Пилату. Пилат, обозрев лицо пленника, покрытое кровоточащими ранами, спросил:

- Ты и в самом деле Царь Иудейский?

- Ты сам это сказал… - ответил Иисус, найдя в себе силы зловеще улыбнуться.

Поразмыслив, Пилат сказал первосвященникам:

- Я не нахожу никакой вины в этом человеке. Он просто сумасшедший, идущий своей темной дорогой, а это не вина.

Первосвященники возроптали на это:

- Как не находишь вины?! Он возмущает народ! Он учит его жить по своим законам по всей Иудее, начиная от Галилеи и до сего места.

Пилат оживился:

- Начиная от Галилеи?! Он, что, из области Иродовой?

- Да, оттуда.

- Так пусть Ирод его и судит! Он, кстати, в Иерусалиме.

Ирод, сын Ирода, увидев Иисуса, возликовал притворно. Обняв его, как родного, и посадив рядом, он задал ему многие вопросы. Иисус молчал, отводя глаза. Первосвященники и раввины стояли вокруг, выкрикивая обвинения в ереси. Послушав их, Ирод встал и, объявив Иисуса сумасшедшим, приказал одеть его, как шута, в пурпурные царские одежды и отослать обратно к Пилату. По прибытии Иисуса, Пилат созвал к себе первосвященников. Когда те собрались, приведя с собой приспешников, сказал:

- Вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ; и вот, я при вас пытал его и не нашел виновным; я посылал Его к Ироду, тот также не нашел в Нем достойного смерти. Посему, наказав Его, отпущу для праздника.

На это собравшиеся закричали:

- Смерть Ему! а нам отпусти Варавву, в преступлениях его деяниях меньше греха!

Пилат, склонный отпустить Иисуса, возвысил голос:

- Нет! Не распну его! Распну разбойника Варавву!

- Его распни,

Нет, распни Иисуса! - закричали первосвященники. - Если Сын он Божий, Бог-Отец спасет его!!

Подивившись их настойчивости, Пилат спросил:

- Какое же такое зло сделал Он вам?

- Распять! Распять! Распять! Распять! – был ответ. И превозмог он Пилата, и решил он отпустить разбойника Варавву; а Иисуса предал в волю люда, затем попросил театрально воды, вымыл руки перед народом и сказал:

- Я не виновен в крови этого человека. Вы в ней виновны, ибо послали его на смерть, лишь для того, чтобы узнать, Божий ли он Сын!

- Пусть виновны! Пусть кровь Его будет на нас и на наших детях, если он Бог!

Распяв Христа, стражники, разделили по жребию царские одежды Ирода. Поделив, глумливо прибили над головой распятого дощечку с надписью: "Иисус, сын божий - Царь Иудеев".

Зеваки, топтавшиеся вокруг, увидев эту надпись, закричали, срывая голоса:

- Сойди с креста, если Ты Сын Божий!!! Сойди с креста, тогда мы поверим!!!

Было весело, все смеялись…

В шестом часу землю окутала тьма. Толпа зевак поредела. Около девяти часов Иисус громко возопил в небо:

- Бог мой, Ты оставил меня!!! Оставил!!!

Стоявшие под крестом, услышав эти слова, зашептали друг другу:

- Он призывает Илию! Он призывает Илию!

Один из них взял губку, смочил ее в винном уксусе, насадил на палку и протянул Иисусу, чтоб тот очувствовался. На вопрос из толпы, почему он это сделал, человек ответил:

- Пусть поживет еще немного! Может Илия еще придет спасти его.

Иисус застонал и умер.

[1] Провинциальный городок

[2] Дама с камелиями (фр.).

[3] Солнышкин обед (фр.).

[4] Тут мы обязаны отметить, что отец Падлу, фигурирующий в данном повествовании, не имеет никакого отношения к заметному французскому дирижёру Падлу (Pasdeloup) Жюль Этьену (15.9.1819, Париж,- 13.8.1887, Фонтенбло) Pas de loup по-французски означает шаг волка, на цыпочках, крадучись.

[5] После того, как профессор запретил Мегре даже думать о вине, комиссар сублимировал, характеризуя людей при помощи винодельческих терминов.

[6] Это известно всему свету

[7] Афоризм Л. Сухорукова.

[8] Аннет Маркофф рассказывала Мегре, что ее прапрабабушка Жанна, служившая у русских прачкой, в ночь перед уходом войск в Россию обманом заперла в этой бане гренадера Ивана Маркова, своего любовника. Вынужденное дезертирство, естественно, закончилось супружеством. Также Аннет рассказывала, что вследствие демографического перекоса, вызванного наполеоновскими войнами, в эту ночь и несколько последующих дней в ближайшей деревне практически в каждом погребе сидело по гренадеру, и все они были накрепко пьяны, либо связаны.