Маркиз понял – он оказался безоружным против превосходящих сил противника.

Бросив быстрый взгляд, Монферра вдруг увидел путь к отступлению и решил попытать удачи. Подняв руки, он шагнул в сторону горящей шторы, не выпуская из виду ди Сангро.

– Нужно погасить огонь, пока он не распространился по всему дому! – закричал он, стараясь исподволь приблизиться к окну.

– К черту весь дом, если только пожар не угрожает вашей тайне! – крикнул в ответ ди Сангро.

Монферра ухитрился незаметно подобраться к пылающей портьере, рядом с которой на полу валялся сброшенный пажом обгоревший камзол. Настал решительный момент. Маркиз схватил камзол и, обернув им руку, сунул ее в огонь, сорвал с карниза портьеру и швырнул ее в сторону ди Сангро и его прислужника. Огненный покров тяжело рухнул на пажа: отчаянно вопя, он барахтался под ним, стараясь сорвать с себя. Наконец ему удалось вырваться из страшных объятий огня, и он отбросил штору в сторону. Горящая ткань упала на пол, отгородив Монферра от нападавших барьером из мечущегося пламени. Монферра мгновенно рванул на себя дверь балкона и выскочил наружу.

После невероятного жара в спальне он будто наткнулся на стену холодного ветра, дувшего со стороны моря. Бросив взгляд в комнату, он увидел, как ди Сангро со своим обожженным слугой бешено затаптывают пламя и, прижимаясь к стене, пробираются к окну. Ди Сангро поднял голову и встретился взглядом с Монферра. Тот удовлетворенно кивнул, с отчаянно бьющимся сердцем влез на балюстраду балкона и одним прыжком перемахнул на балкон комнаты, находящейся ниже этажом.

Боль от приземления на каменные плиты пронзила маркиза. Он тряхнул головой, перелез через чугунные перила и прыгнул на выступавшую крышу строения двумя этажами ниже как раз в тот момент, когда на балкон спальни выскочил разъяренный ди Сангро.

– Держите его! – заревел ди Сангро. Освещенный сзади огнем, он был похож в тот момент на дьявола в аду.

Монферра посмотрел на вход в палаццо и увидел выскочивших оттуда двух мужчин, чьи силуэты освещала лампа в руке одного из них. Маркиз перелез через крышу и соскочил на кровлю прилегающего строения, следом за ним на землю с грохотом посыпались выбитые черепицы. Он устремил взгляд на пеструю мозаику крыш с торчащими каминными трубами, обдумывая путь бегства. В густо застроенном городе, да еще ночью от преследователей легко будет скрыться.

Его огорчало то, что неизбежно последует за бегством.

Когда он заберет бесценное сокровище, спрятанное в надежном месте, подальше от палаццо, – он всегда предпринимал эту предосторожность – ему придется идти дальше.

Нужно будет взять себе новое имя и найти новый дом.

Воплотиться в новой личности – в который раз!

Он слышал, как ди Сангро будто одержимый кричит в темноту, «Монферра!», и понимал – это не последняя их встреча. Такой человек, как ди Сангро, не откажется от своей цели. Он заражен всепоглощающей алчностью, которая, однажды завладев человеком, уже не оставляет его до самой смерти.

Внутренне содрогнувшись от этой мысли, Монферра растворился в темноте.

– Сэр, десять минут уже истекли.

Взглянув на часы, капитан Эрик Ракер из первого батальона Седьмого кавалерийского полка кивнул и всмотрелся в суровые и напряженные лица своих подчиненных. Еще не было и десяти часов утра, а солнце палило нещадно, и солдаты в тяжелых бронированных жилетах буквально обливались потом. Но обойтись без них было никак нельзя.

Срок ультиматума истек, настало время для атаки.

В то же мгновение с ближайшего минарета раздался протяжный крик муэдзина, призывающий к молитве. Ракер услышал позади какой-то скрип и, оглянувшись, увидел в окне дома на противоположной от их цели стороне улицы старую женщину с подкрашенными хной сединами. Некоторое время она угрюмо смотрела на него, потом закрыла ставни.

Капитан выждал, пока она скроется в глубине дома, затем кивнул младшему офицеру, давая сигнал к атаке.

Снаряд из миномета «Марк-19», установленного на армейском джипе «хамви», с визгом пересек широкую улицу и взорвал основные ворота в усадьбу. В сопровождении примерно двадцати солдат во двор ворвались штурмовики и сразу попали под обстрел. Под градом пуль все разбежались по двору и попрятались за разными укрытиями. Два солдата упали, прежде чем остальным удалось занять удобные позиции по обе стороны от входа в особняк. Они открыли бешеный огонь по дому, прикрывая своих отважных товарищей, которые поспешно оттащили раненых в относительно безопасное место на улице.

Двери в дом были забаррикадированы, окна закрыты ставнями. Минут двадцать длилась ожесточенная перестрелка, однако ни одна из сторон преимущества не добилась. Автоматная очередь из дома изрешетила джип и задела пригнувшегося за ним солдата.

Ракер приказал отступить. Дом был окружен, так что засевшим в нем людям не уйти.

Время играло Ракеру на руку.

Как и многие операции по зачистке, эта началась с появления информатора.

В тот душный весенний вечер к солдатам, охраняющим ворота в лагерь «Хэдхантер», подошел какой-то оборванец с грязной повязкой на голове. Опасаясь быть замеченным в общении с врагом, он что-то тихо и быстро залопотал. Оставив его на безопасном расстоянии, солдаты вызвали местного жителя, служившего на базе переводчиком. Переводчик выслушал оборванца, велел охранникам быстро обыскать его на предмет наличия взрывчатки и немедленно пропустить, а сам побежал с сообщением к командиру лагеря.

Оказалось, человек пришел с информацией о местонахождении «разыскиваемой персоны».

В Ираке велась большая охота.

Для военных самой главной задачей являлись выслеживание и поимка членов личного корпуса Саддама, состоявшего из самых преданных баасистов. В результате стремительно проведенной операции «Раскат грома» город был занят при более слабом сопротивлении, чем предполагалось, но большинство главарей успели его покинуть. Захватили в плен или убили всего несколько человек из пятидесяти пяти «наиболее разыскиваемых иракцев», числившихся в списках Пентагона, но сам Пиковый Туз и два его сына до сих пор оставались на свободе.

Доставленный в комнату для переговоров, находящуюся в глубине надежно охраняемой базы, человек в головной повязке стал давать показания, ужасно нервничая и проявляя все признаки владевшего им страха. Переводчик обратил внимание командира на его состояние, но тот счел его естественным. Иракцы на протяжении десятилетий существовали под гнетом жестокой диктатуры, и этому человеку нелегко было решиться донести на одного из своих притеснителей.

Однако переводчик не вполне с ним согласился.

Командир базы испытал разочарование, когда узнал, что выданный информатором человек не только не числится в списке Пентагона, но и вообще неизвестен военным.

Информатор даже имени его не знал и называл хакимом, то есть врачом. И хотя он находился в полной безопасности, говорил боязливым шепотом.

Он не смог сообщить никаких важных подробностей о подозреваемом, кроме того, что до вторжения военных люди часто видели, как ночью к нему во двор въезжали автомобили служебного вида с тонированными стеклами и что к нему несколько раз приезжал сам бесстрашный правитель страны.

Он также не смог описать внешность хакима и упомянул только об одной подробности, которая сразу же заинтересовала всех присутствующих на допросе. Хаким не был ни иракцем, ни вообще арабом. Он был европейцем!

Но в колоде карт военных не числилось никаких европейцев.

Вообще в этом списке лишь одна персона не принадлежала ни к военным, ни к членам правительства. Любопытно, что эта персона являлась единственной королевой – во всяком случае, с точки зрения биологии. Самой дешевой картой считалась женщина-ученый Худа Аммах, любовно прозванная миссис Антракс, дочь бывшего министра обороны, по слухам являвшаяся руководителем иракской программы по разработке бактериологического оружия.