Терцки Ты ничего не написал. Но вспомни, Как далеко с Сезиной в разговорах Ты заходил. Он станет ли молчать? Когда спастись твоей он может тайной, Ее скрывать ужель он предпочтет? Илло Ты сам того не ждешь. А если знают, Как далеко в переговорах ты Со шведами зашел, чего ж ты ждешь? Не сохранить тебе начальство дольше; Его ж лишась, погиб ты безвозвратно. Валленштейн Моя защита – войско; не покинет Оно меня. Что б ни узнали в Вене, — Проглотят молча; власть в моих руках, Я ж им поруку за себя представлю, Так поневоле стихнут. Илло Войско, да, Оно твое, сейчас оно твое; Но времени медлительного власти Не доверяй. От явного насилья Сегодня, завтра преданностью войска Ты защищен, но дай им только срок, И мнение хорошее, которым Ты держишься, противники твои Сумеют незаметно подкопать, За другом друга у тебя украдут, И в миг, когда землетрясенье грянет, Все здание обрушится во прах. Валленштейн Илло Я его счастливым Готов назвать, коль он тебя принудит Скорее шаг решительный свершить. Полковник шведский… Валленштейн Прибыл? С чем, ты знаешь? Илло Намерен он открыться лишь тебе. Да, да: несчастный случай! Слишком много Сезина знает – и молчать не будет. Терцки Он беглый бунтовщик, повинный смерти; Посовестится ль он свое спасенье Твоей бедой купить? Коль будет пытке Подвергнут, трус, останется ль он тверд? Валленштейн (погруженный в размышления) Доверия не обрести мне вновь. И как бы я ни поступал, останусь Изменником я в их глазах. Как честно Я б ни вернулся к долгу моему, Мне этим не спастись. Илло Себя лишь этим Погубишь ты. Бессилию припишут, Не преданности действия твои. Валленштейн (ходит взад и вперед в сильном волнении) Как? Потому что замыслом играл я, Его теперь исполнить должен? Проклят Будь тот, кто с чортом шутит! Илло Если Игрой ты это почитал, не в шутку Ты за нее поплатишься, поверь. Валленштейн
Коль надо действовать, тогда сейчас же, Сейчас, пока я власть держу в руках. Илло … А в Вене не успели от удара Очнуться и опередить тебя. Валленштейн (рассматривая подписи) Согласье письменное генералов Есть у меня. Зачем не подписался Макс Пикколомини? Терцки Илло (прерывает) Высокомерье! Меж тобой и им Не нужно, говорит он, договоров. Валленштейн Не нужно их; он прав вполне. Во Фландрию идти не хочет войско; Мне грамоту полки прислали, ропщут, Противятся открыто повеленью. К восстанью сделан первый шаг. Илло Их легче, Поверь, склонить на сторону врага, Чем убедить сражаться за испанца. Валленштейн Все ж выслушать хочу, что мне сказать Намерен швед. Илло (поспешно) Не позовете ль, Терцки, Его сюда? Он тут. Валленштейн Повремени! Меня застало это все врасплох. Я не привык, чтоб, слепо правя мной, Меня с собой вел самовластно случай. Илло Прими его. Подумать после можешь. Уходят. Явление четвертое Валленштейн (разговаривая с самим собой) Ужель в своих я действиях не волен? Назад вернуться не могу? Поступок Ужель свершить я должен, потому Что думал я о нем, что от соблазна Не отказался, что питал я сердце Мечтою этой, что себе я средства Сберег сомнительного исполненья И лишь держал к нему открытым путь? Свидетель бог! Намереньем моим Определенным не было оно. Меня прельщала только эта мысль; Влекли меня свобода и возможность. Далеким призраком державной власти Преступно ль было тешиться? В груди Не сохранял ли волю я свободной И правый путь не видел ли вблизи, Открытый мне всегда для возвращенья? Куда же вдруг я завлечен? За мной Дороги нет. Возвысилась громадой Из действий собственных моих стена, Мне преграждая путь назад! (Останавливается, погрузившись в раздумье.) Виновным я кажусь, и оправдаться Пытался б тщетно: обвиняет жизни Двусмысленность меня. И подозренье Злым толкованием будет отравлять Безгрешных даже дел источник чистый. Когда б я был изменником коварным, Каким слыву теперь, я б сохранил Вид добродетели, я скрыл бы душу, И недовольства я б не проявлял. В сознании безвинности сердечной Я страсти волю дал, был смел в речах Затем, что не был смелым я на деле, И в том, что без расчета совершилось, Теперь расчет увидят многолетний, И то, что гнев, то, что отвага сердца В уста мне вкладывали, это ныне Искусно в ткань сплетут и превратят В улику страшную, перед которой Я должен смолкнуть. Так, в сетях своих же Запутавшись, могу я, лишь насильем Их разорвав, себя освободить. |
