Ратон. Ты же видишь, я занят.

Марта. Нужно сейчас же написать этому богатому драпировщику в Гамбург.

Ратон (гневно).Драпировщику!

Марта. Он один из наших лучших клиентов.

Ратон. Писать какому-то драпировщику, когда я пишу сейчас королеве!

Марта. Ты?

Ратон. Да, вдовствующей королеве! Прошение от имени моих собратьев, потому что вдовствующая королева не может мне ни в чем отказать. Если бы ты, моя дорогая жена, видела, как она меня сегодня приняла, если бы ты знала, как она меня уважает!

Mарта. А что это даст тебе?

Ратон. Что даст? Ты говоришь, как торговка шелком, которая ничего не понимает в делах!.. Что это мне даст?! (Встает и выходит из-за прилавка.)Это даст мне кредит, уважение; я стану влиятельным человеком не только в моем квартале, но и в моем городе и государстве! Одним словом, я стану наконец кем-то.

Марта. И все для того, чтобы быть поставщиком его величества? Тебе нужны титулы! У тебя никогда не было других желаний и стремлений.

Ратон. Оставь меня в покое… Конечно, речь идет не только о назначении меня придворным поставщиком. (Вполголоса.)Речь идет, быть может, о том, чтобы стать бургомистром Копенгагена! Да, жена, все это возможно… в особенности при моей популярности и при милостях двора, которые меня ожидают.

Ханс, Ратон, Марта.

Ханс (входит с отрезами материи на руке).Вот и я, хозяин! Прямо от баронессы Мольке.

Ратон (грубо).Какое мне до этого дело? Чего тебе надо?

Ханс. Черный бархат ей не подходит. Она предпочитает зеленый и просит, чтобы вы сами принесли ей образцы.

Ратон (подходя к прилавку).Пошел к черту! Стану я отвлекаться от своих дел!.. Правда, баронесса Мольке – придворная дама… Пойдешь ты, жена! Это дела магазина, они касаются тебя.

Ханс. А потом еще…

Ратон. Что еще? Конца нет.

Ханс (протягивая ему мешочек).Вот деньги, которые я получил за двадцать пять аршин тафты сизого цвета.

Ратон (беря у него мешочек).Боже, до чего унизительно заниматься этими мелочами! (Возвращая ему мешочек.)Отнеси это наверх моему кассиру, а меня оставь в покое. (Продолжает писать.)«Да, государыня, да, ваше величество»…

Ханс (идет направо, взвешивая на руке мешочек).Не так уж унизительно!.. Я бы охотно примирился с таким унижением.

Марта (хватает его за руку в тот момент, когда он начинает подниматься по лестнице).Послушайте, господин Ханс, вы слишком долго отсутствовали: у вас ведь было всего два поручения.

Ханс (про себя).А, черт!.. Она все замечает; не то что хозяин. (Громко.)Видите ли, сударыня, я временами останавливался на улицах и подслушивал разговоры.

Марта. О чем же сегодня говорили?

Ханс. Право, не разобрал. О каком-то указе короля.

Ратон (за прилавком, важно).Вы, понятно, ничего не знаете. Это указ короля, опубликованный сегодня утром. Вся королевская власть передается в руки Струэнсе.

Ханс. Мне это безразлично. Я все равно ничего не понял. Я знаю только, что все шумели, спорили, размахивали руками… Ну и заваруха будет!..

Ратон (значительно).Конечно, это очень серьезно.

Ханс (радостно).Вы так думаете?

Марта (Хансу).А какое тебе до этого дело?

Ханс. Мне нравится, когда происходят беспорядки, потому что тогда закрывают лавки, не работают, а для приказчика одним воскресеньем на неделе больше. И потом, как весело бегать по улицам и кричать вместе со всеми…

Марта. Кричать? А что кричать?

Ханс. Да я не знаю. Кричать, и все…

Марта. Хватит. Ступай наверх, там и оставайся. Сегодня ты больше не выйдешь.

Ханс (уходя).Вот тоска!.. Невыгодно служить в этом доме!

Марта (обернувшись, видит, что Ратон взял в это время шляпу и пытается незаметно выскользнуть из лавки).Эй! Ты ведь был так занят; куда же ты собрался?

Ратон. Пойду посмотрю, что делается на улицах.

Марта. И ты тоже?

Ратон. А ты испугалась? До чего вы, женщины, ужасные создания. Я хочу только узнать, что происходит в городе: потолкаться среди недовольных и заодно вставить пару словечек в пользу вдовствующей королевы.

Марта. Зачем тебе она и ее покровительство? Когда в кассе есть деньги, – а у нас они есть, – можно обойтись и без светского общества; нам не нужны вельможи – мы свободны и независимы, мы короли в своей лавке. Оставайся дома, твое место здесь!

Ратон. Ты хочешь сказать, что я только и годен мерить аршином. Этим ты унижаешь торговлю!

Марта. Это я-то унижаю торговлю? Я, дочь и жена фабриканта! Я, считающая, что купцы – самое нужное сословие в стране, источник ее богатства и процветания! Я не знаю никого почетнее купца, занимающегося торговлей… Но если он сам стыдится своего сословия и меняет свой прилавок на дворцовые приемные, он уже не купец… Когда ты говоришь глупости как придворный, я не могу больше уважать тебя как торговца шелком.

Ратон. Замечательно, госпожа Ратон Буркенстафф! С того времени, как наша королева командует мужем, любая женщина в Дании думает, что она тоже может командовать своим мужем… И ты, порицая двор, делаешь то же самое.

Марта. О проклятье! Ты все время думаешь о дворе, который совсем не думает о тебе. Лучше оглянись вокруг себя. Неужели тебе надоело быть счастливым? Разве твоя торговля не процветает? Разве тобой не дорожат друзья? Разве жена, которая хоть и бранится, не любит тебя? Все нам завидуют, у нас такой сын!.. Разве он не наша гордость, наша слава, наше будущее?

Ратон. Уже села на своего конька.

Марта. Да! Да, в этом мое честолюбие, мои государственные дела! Я не интересуюсь тем, что делается кругом. Мне безразлично, есть ли у королевы фаворит, правит ли королевством один или другой честолюбец! Мне важно знать только одно – у меня все хорошо, в моем доме порядок, мой муж здоров, мой сын счастлив. Я занята только тобой, твоим благополучием. У каждого свое ремесло, свой долг.

Ратон (нетерпеливо).Кто тебе противоречит? Марта. Ты каждую минуту заставляешь меня беспокоиться за тебя, вечно болтаешь на пороге лавки, громко порицаешь все, что делается и что не делается. Ты тщеславен, ты забываешь своих лучших друзей… например, Михельсона. Сколько раз он приглашал тебя в воскресенье поехать с ним на дачу?

Ратон. Что ты хочешь? Торговец сукном – ничтожное лицо в государстве… Да, наконец, что он вообще такое?

Марта. Он наш друг. Но тебе нужно величие и блеск. Из честолюбия ты не разрешил сыну остаться дома и вынудил его поступить на службу к вельможе. И у него теперь одни огорчения, которые он скрывает от нас.

Ратон. Возможно ли это!.. Наш ребенок… Наш единственный сын… Он несчастен!

Mарта. А ты и не заметил? Даже не подозревал? Ратон. Это дела домашние, я в них не вмешиваюсь. Я надеюсь на тебя. Ведь я так занят! А что же Эрику надо? Денег? Спроси, сколько… или даже лучше – вот ключ от моей кассы… дай ему…

Марта. Молчи. Вот он!..

Те же, Эрик.

Эрик (быстро входит).А, это вы, отец!.. Я боялся, что не застану вас. В городе волнения…

Ратон. Говорят. Но я еще не знаю, в чем дело, – твоя мать не позволяет мне выйти на улицу. Расскажи, мой мальчик.

Эрик. Ничего, отец, пустяки, но теперь, даже если для этого нет особых причин, следует вести себя с осторожностью. Вы самый богатый коммерсант квартала, вы влиятельное лицо в городе. Вы не боитесь громко высказывать свое мнение о королеве Матильде и ее фаворите. Еще сегодня утром во дворце…

Марта. Неужели?

Эрик. Кончится тем, что об этом станет известно правительству.

Ратон. А мне какое дело? Я ничего не боюсь, я не безвестный обыватель; такого человека, как Ратон Буркенстафф из «Золотого солнца», не посмеют арестовать. И хотели бы, да не осмелятся.

Эрик (вполголоса).Вы ошибаетесь, отец. Думаю, что они осмелятся.