Не так давно я решил проверить свою догадку и у служителя культа. Наука — наукой, но я люблю многосторонний анализ, прежде чем сделать вывод. И задал такой вопрос раввину: «Можем ли мы сказать, что в иудаизме раннего средневековья радоваться жизни было и традицией, и признаком хорошего тона, и поведенческой нормой?» И такое мировосприятие было достаточно распространенным, а не только у иудеев. Ответ раввина укрепил меня в моей догадке: «Абсолютно точно: и традицией, и признаком, и нормой. И сегодня для нас и нашей традиции эта древняя идея, как и другие основы нашего мировоззрения, не менее актуальна, чем когда-либо. В Талмуде объяснено, что Бог пребывает рядом с человеком, только если этот человек — в радости».

И когда я ныне вижу человека с полуулыбкой в уголках губ, я всегда думаю: знает ли он, чем заплатили наши предки за эту улыбочку?

То были наследники древней культуры, которую Лосев и определял как античную, — прошу перечитать начало рассуждений. Нет-нет, обязательно посмотрите, дальнейшее повествование предполагает постоянное «держание» в памяти лосевского рассуждения о гармонии, античном гуманизме…

Лучше всего о непростых религиозных отношениях того времени говорит рав Адин Штейнзальц — видный современный религиозный философ:

«Помимо евреев, верных закону, иудаизма как мировоззрения в той или иной мере придерживались десятки тысяч язычников. Немало было и неевреев, подошедших к еврейской религии еще ближе — так называемых «богобоязненных». В среде «богобоязненных» были люди очень близкие к иудаизму, и были другие, отчасти тяготевшие к язычеству.

Окружающие воспринимали первых христиан как иудейскую секту. И действительно, на протяжении первых ста двадцати лет своего существования христианская религия постепенно отпочковывалась от иудаизма, и ее носителей все еще можно было, с некоторыми оговорками, называть евреями. Ранние христиане придерживались еврейских законов, и, хотя они верили, что Иешу был мессией, и ожидали его воскресения, этого было недостаточно, чтобы порвать с еврейством.

Учение Иешу отличалось непоследовательностью, однако он не утверждал, что можно быть евреем, не соблюдая заповедей. Ранние христиане не делали ничего, что можно было бы счесть грубым нарушением закона. Можно сказать, что если бы Иешу воскрес в наши дни, он скорее отправился бы в синагогу, чем в церковь, которую принял бы за языческий храм.

Христианство не получило широкого распространения в еврейской среде, однако оказалось весьма привлекательным для неофитов. Число новообращенных язычников росло, и среди христиан разгорелась полемика: обязаны ли неофиты исполнять заповеди, возложенные на евреев законом Моисея? Мнения разделились. Община иерусалимских христиан, сложившаяся вокруг одного из братьев Иешу, придерживалась той точки зрения, что христианин должен быть в первую очередь евреем, и потому соблюдение заповедей для него обязательно. Однако другие общины склонялись к мнению, что заповеди возложены законом лишь на христиан-евреев, тогда как христиане-неевреи от них свободны.

Иудаизм боролся с новым учением. Мудрецы дополнили главную молитву еврейской литургии — "Восемнадцать благословений" — проклятием, осуждающим "вероотступников и доносителей", которых надлежало исторгнуть из еврейской среды. И тогда на исторической арене появился человек, которого многие исследователи считают подлинным отцом христианства — апостол Павел. Именно ему и его последователям обязана своим происхождением христианская теология. В основу этой теологии легла проекция иудаизма на языческое сознание. Иными словами, тот способ, каким язычники прочитывали и понимали еврейские священные тексты, привел к появлению собственно-христианского вероучения и к его обособлению от иудаизма».

Вот так-то.

Вся история христианства — это история перманентной борьбы; сначала боролись со старой религией, от которой же и отпочковались, потом со своим же языческим-вакхическим прошлым. По ходу дела вспыхнули внутренние распри между римской и византийской партией, потом старообрядческая и «новая» партия дошли до резни. И не было за всю историю христианства ни одного дня, когда не бушевали бы их внутренние распри! На дворе уже XXI век, а Русская православная церковь все еще не может найти согласия с Католической церковью. Покойный Папа Иоанн Павел хотел приехать в Россию, посетить свою паству (в России много католиков), а наш Патриарх ему: «Нежелательно». Вот и вся недолга.

Конечно, старая религия и ее «отпрыск» христианство никогда не смогли бы существовать вместе. И дело здесь не только в теософских различиях (можно долго сидеть и выискивать антагонистические различия в религиозных учениях, но ни к чему хорошему это не приведет; по крайней мере, не посодействует миру и сближению человеческого общества). Причина — в другом.

Дело в том, что каждая религиозная конфессия — это социальная группа, которая борется за достойное место в социуме, за своих последователей (ведь церковь — это еще и могучий финансовый институт), за участие во властных структурах государства. Поэтому христианство, продолжая укреплять свои институты, совершенно естественно должно было вытеснять чужие. Вот основная внутренняя причина конфликта, а уж внешних причин подраться можно найти несметное число.

Однако возвращаюсь к канве своего повествования. Итак, мы проследили, как расходились духовно-догматические пути христианства и иудаизма. По мере обретения сил христиане стали урезать иудеев в гражданских и в имущественных правах.

Христианство обрело статус официальной религии Римской империи при императоре Константине. Император предусмотрел ряд мер, призванных ограничить права иудеев в обществе. Иудеям отныне запрещалось обращать в иудаизм христиан — подобное обращение рассматривалось как преступление, каравшееся смертной казнью. Иудеям запрещалось владеть рабами-христианами и вступать с христианами в брак; они не имели права состоять на военной службе, а также занимать государственные посты, где от них зависели бы судьбы христиан; прежние привилегии, дарованные иудеям, были сильно урезаны. Такая политика ставила своей целью полное отделение христиан от иудеев в общественной жизни. Поскольку же государство и Церковь в тот период были неразрывно связаны, то политика государства нередко находила отражение в положениях церковного учения.

Согласно Кодексу Феодосия 438 года, иудеям гарантировалась определенная защита в случае нападения толпы на их дома и синагоги. Однако тем же кодексом устанавливалось, что все перешедшие в иудаизм христиане теряли право на наследование имущества. Синагоги лишались статуса официального убежища. Миссионерская деятельность разрешалась для христиан, но запрещалась для евреев. В VI в. Кодекс Юстиниана лишил иудеев больше половины прав, дарованных им Кодексом Феодосия.

Согласно Кодексу Юстиниана, иудаизм лишался легального статуса и не подлежал защите закона; права на собственность для иудеев были значительно урезаны. Не только иудеи, все те, кто публично отрицал Воскресение и Страшный Суд, подвергались изгнанию или смертной казни. В 1215 году решением IV Латеранского Собора иудеям предписывалось носить особую одежду и отличительный желтый знак. В 1239 году папа Григорий IX объявил Талмуд «богохульной» книгой, и тысячи экземпляров его сжигались по всей Европе. С тех пор иудеи повсюду стали подвергаться гонениям. Ряд новых антииудейских установлений появился в XIII веке: Оксфордский Собор 1222 года запретил строить новые синагоги; решением Синода в Бреслау 1267 года иудеям предписывалось селиться в специально отведенных для них еврейских кварталах; Базельский Собор 1434 года запретил присуждать иудеям ученые степени. Репрессивные меры продолжали усиливаться, и европейские иудеи становились все более бесправными.

Когда в средние века адепты христианства почувствовали, что чаша превосходства склонилась в их пользу, то они решили одним ударом наконец-то покончить со своей старой соперницей — религией, которая со временем оформится в классический иудаизм.