– Анжела, уезжай отсюда! – крикнул Рурк.
– Я тебя не брошу! – ответила она.
Один из грабителей бросился к коляске и попытался стащить Анжелу вниз. Однако Роури, которая совсем не принадлежала к тем, кто отсиживается в минуту опасности, принялась, используя как кинжал свой складной веер, тыкать им в лицо нападавшего. Он выпустил Анжелу и, закрывая руками глаза, побежал прочь.
Тем временем Томасу удалось сбросить с себя тех двоих, что пытались уложить его на землю. Выпрямившись, он размахнулся и нанес такой сокрушительный удар в подбородок одного из нападавших, что тот упал как подкошенный. Из его носа двумя ручейками потекла кровь. Зажав руками нос и жалобно причитая, человек побежал к деревьям.
Из нападающих остались только двое, и Рурку с Томасом, некогда самым заядлым драчунам города, не составило большого труда уложить их на землю.
Некоторое время они, тяжело дыша, осматривали поле боя, затем Рурк хлопнул Томаса по плечу: – Должен сказать, мы не потеряли формы. И, улыбнувшись, они пожали друг другу руки.
Дома Томас принялся обрабатывать раны Рурка. Анжела принесла на подносе бренди для мужчин и горячий чай для себя и Роури.
Рурк зажмурился от боли – Томас в этот момент сыпал на его рану антисептик. Это встревожило Анжелу. Она поставила поднос и поспешила к мужу.
– У него нет ничего опасного?
– Думаю, будет жить, – улыбнулся Томас. Анжела поцеловала раненую руку мужа.
– А как насчет Ти Джея?
– Не знаю. У него-то нет доктора.
Томас взял в руки стаканчик, растянулся у камина и, поставив стакан на грудь, закрыл глаза.
– О бедняжка, – произнесла Роури. Она присела со своей чашкой рядом и положила его голову себе на колени. – Я выслушаю твои последние стоны. Так куда тебя ранили?
Он приоткрыл глаза и спросил:
– Обещаешь поцеловать меня в то место? Роури вспыхнула, особенно ее смутило, что на них смотрят хозяева дома.
– Ты уверен, что я никому не причиню беспокойства, оставаясь здесь на ночь? – поспешила она переменить тему.
– Конечно, нет, – ответила за него Анжела. – У нас в доме много места. Я уже положила тебе ночную рубашку в комнате, что находится сразу направо за лестницей. Полицейский инспектор пообещал сообщить Бэконам, что вы проведете эту ночь у нас. – Она обняла Рурка. – Пожалуй, сейчас уже слишком поздно, и на сегодня хватит волнений. Так что мы пожелаем вам доброй ночи. – Она потянула Рурка за собой – Не так ли, дорогой?
– О… Да, конечно, – произнес тот. – Доброй вам обоим ночи. – Он обнял жену за плечи, и они вместе вышли из комнаты. Поднимаясь по лестнице вверх, он спросил: – А ты уверена, что на сегодня волнений хватит?
– Этот вопрос открыт для обсуждения, господин адвокат, если у вас есть для меня какие-то убедительные доказательства.
Глаза Рурка блеснули – он был не из тех, кто не принимает вызова.
– Какие могут быть сомнения в моих доказательствах?
– Никаких сомнений, – ответила Анжела Стюарт, и ее глаза вспыхнули сапфировым блеском, который всегда заставлял Рурка терять голову.
Роури улыбнулась, когда супруги исчезли за дверью.
– Мне нравятся твои друзья. Наверняка у них были очень трогательные ухаживания. Ты не хочешь рассказать мне об этом?
Томас уселся на полу и осушил свой стакан. Воспоминания наполнили его глаза теплотой.
– Ну… когда-то в стародавние времена жили-были богатый янки… и прекрасная южанка… и гнедой жеребец по имени Болд Кинг. – Роури положила голову Томаса себе на колени, приготовившись слушать старинную легенду. – …И они живут-поживают в счастии и по сей день, – закончил он свою историю через пятнадцать минут.
Роури вздохнула и улыбнулась.
– Анжела такая красивая. Он дотронулся до ее волос.
– Как и ты, Роури. – Он поцеловал ее, едва коснувшись, но явно с чувством.
– Думаю, мы не должны этого делать, Томас, – предположила она. – Это не то время, и место.
– Не бойся, не случится ничего, чего ты не хочешь, – прошептал он ей в ухо и начал ласкать его губами. И Роури, ощутив, как это приятно, с удивлением сделала вывод, что у нее крайне чувствительное ухо. – Я хорошо контролирую свои чувства.
– Но я-то нет, – прошептала она, в то время как его губы скользили вниз по ее шее. Она качнула головой и, чувствуя, что в следующую секунду уже не сможет этого сделать, решительно поднялась. – И потому я ухожу. И очень быстро, – добавила она, чтобы он не вздумал ее удержать.
Томас не мог скрыть своего разочарования. Да, видимо, действительно доктора-то вылечить и некому.
Утром после завтрака Томас и Роури обнаружили, что у них обоих обратные билеты домой взяты на следующий день. До этого Томасу необходимо было посетить центральный городской госпиталь, чтобы присутствовать на показательной хирургической операции. Роури же нужно было сделать кое-какие покупки, среди которых были и наряды, и Анжела решила показать ей магазины. Рурк сразу после завтрака отправился в свою контору. Договорились, что все встретятся на ленче.
Как только Роури и Анжела вошли в магазин модной одежды, к ним поспешил невысокий человечек с тонкими, как карандаш, усиками, прилизанными волосами и выразительными черными глазами.
– Ах, мадам Стюарт! – в восхищении сложил руки человечек.
– Месье Дюбонне, – мягко улыбнулась Анжела.
Француз низко наклонился и осторожно приложил губы к ее руке.
Анжела представила Роури владельцу салона, и тот почтительно провел ее вдоль ряда разноцветных платьев. Ее внимание привлекло одно – из синего и белого миткаля, подшитое изнутри зеленым шелком.
– Это платье будет выглядеть на вас восхитительно, мадемуазель, – восторженно откинулся назад француз, видимо, представив девушку в этом платье.
Роури оглянулась на него с удивлением: она и забыла, что с ней идут владелец салона и Анжела.
– Да, это очень красивое платье, сэр, – согласилась Роури. – Думаю, оно украсило бы любую женщину.
«Далеко не любую», – подумал Дюбонне. Ему, художнику платья, рожденному одевать самих богинь, претило выполнять заказы дам с большой талией, маленькой грудью или слишком широкими бедрами. У этой прелестной юной девушки было все, чтобы прославить его салон. Опытный взгляд оценил ее фигуру. «Просто прелесть, – подумал он. – А обаяние ее молодости и сияние лица просто чарующи. – Он перевел глаза на женщину, стоящую рядом. – Как и у мадам Стюарт».
– А не хотите ли подобрать что-либо на платье, мадемуазель? – вился Дюбонне вокруг Роури, выкладывая перед ней материю самых разнообразных расцветок.
– Думаю, нет, – отказалась та. – Да и ваше платье, наверное, вы не продадите? Оно здесь служит образцом?
– Ну почему же? Мадам Стюарт сообщила мне, что вы скоро покидаете Сент-Луис.
– Это так, месье Дюбонне, я уезжаю утром, – приветливо произнесла Роури. – И я хотела бы купить это платье.
Владелец салона изящным жестом хлопнул в ладоши, и мгновенно появилась девушка, которая отвела Роури с Анжелой в примерочную и наметила, что нужно подправить, чтобы платье сидело на Роури идеально. Дюбонне заверил ее, что платье будет полностью готово через час.
– О, Роури, платье на тебе действительно выглядит восхитительно. Давай пока продолжим прогулку по магазинам, – предложила Анжела.
Роури тут же согласилась Она переоделась в свое платье и вышла из примерочной.
Проходя мимо столов с рулонами материи, Роури остановилась, заметив атласную ткань гранатовой расцветки с розовыми, белыми и зелеными цветами.
– Как красиво! И расцветка такая необычная. – Она приподняла краешек материи и всмотрелась в замысловатый узор.
Дюбонне в восторге поднял глаза к небу.
– Да, мадемуазель, вы выбрали самый лучший образец. Получили совсем недавно!
Роури вздохнула и попробовала ткань пальцами.
– Как жаль, что я не встретила вас пораньше, месье Дюбонне! Но теперь я уже почти на пути в Огден.
Перед тем как уехать, Роури решила сделать еще одну покупку – подарок для Кэтлин Рафферти. Она приобрела для нее шелковые чулки белого цвета с красными полосами. Не удержалась Роури и от покупки коричневой тирольской шляпы с бархатной кокардой и зелеными перьями.
