- Тише, эскулап, - буркнул Андрей. В прошлой жизни он был шефом охраны в фирме напротив проходной нашей воинской части, я даже не знаю, чем они там торговали, хоят мы несколько раз вместе пили пивко. - Скрипач подотрёт.
Андрей протянул руку к лицу мальчишки и взял его за скулы чёрными пальцами - как будто клещами. Мальчишка было попятился, но потом просто закрыл глаза. Андрей тряхнул его:
- Глаза открой, живо.
Мальчишка их послушно открыл - безучастные, даже без того испуга, который в них сперва появился.
- Простите, но... - сунулся Ройтманович. Северин повернулся к нему - голову повернул:
- Не скрипи, - сказал он спокойно, - ничего с твоим лучшим учеником не случится... Языки знаешь? - он снова посмотрел на мальчишку.
- Клещи разожми, - сказал Игорь. Пальцы Андрея ослабили хватку.
- Английский... с первого класса учил... - голос у мальчишки был сипловатый, надломленный и равнодушный. - В гимназии...
- Гимназист... Драться, стрелять умеешь? - мальчишка мотнул головой. - П...ц, гимназист, - повторил Андрей. - Скрипеть научился, а стрелять нет? П...ц, говорю.
- Зачем он тебе? - спросил из-за стола второй витязь, Ёлхов, Артур. - Хиляк.
- Вместо Толича будет, - буркнул Андрей, рассматривая слизистую мальчишки - оттянув веки вниз так, что у того полились слёзы. - Двенадцать лет, нормально.
- Ну тогда не матерись, - Ёлхов начал растягивать ремни унтов. - Пацан всё-таки.
- Вы мне работать дадите? - спросил я.
- А чего работать, этого мы забираем, - Андрей отпустил мальчишку, - а этого, - он кивнул на скрипача, - на общие основания.
- Ладно, - кивнул я. - Тогда карточку на пацана сами заполняйте.
- Заполню, только руки помою, - буркнул Северин.
- Пошли, - Игорь взял мальчишку за плечо, и тот пошёл с ним за загородку, как автомат. - С тебя начнём тогда.
- Вы не понимает! - вдруг зачастил Ройтманович. - Мы носители культуры! Музыканты! Понимаете - музыканты!
- Нет такой профессии - музыкант, - вздохнул я.
- У мальчика великолепные способности! - продолжал Ройтманович. - А я его учитель! Мы хранители сокровищ музыкальной культуры прошлого, возможно - последние в Российской Федерации...
- Где? - безразлично спросил я. За перегородкой слышался голос Игоря, еле слышные ответы мальчишки.
- Вы солдафон! - налился кровью Ройтманович. - Ограниченное, тупое животное! Я говорю вам - мы...
- Петь, только не убивай дурака, - попросил меня плещущийся под струйкой раствора Северин. - Всё-таки пара рук. Только жену ему искать не будем точно, храни солнце, опять расплодится такое...
- Может, он стерильный, - с надеждой предположил Ёлхов, стаскивая залубенелую парку.
- А вы... - Ройтманович повернулся в сторону Артура. Витязь с интересом склонил голову к плечу. Я придвинул к себе уже выписанное удостоверение личности на Ройтмановича - похоже, пора его надрывать и в корзину...
Но тут из-за перегородки вышел Игорь. В руке он держал свой ПММ. Наш главврач сделал два шага и выстрелил Ройтмановичу между глаз.
- Хм, - сказал Ёлхов, наблюдая, как грохнулось тело. - Вообще-то я сам хотел.
Северин сушил руки под струёй тёплого воздуха из раструба над раковиной.
- Игорь, что за фокусы?! - я вскочил.
- Мальчика многократно насиловали, - сказал Игорь. - Он физически здоров, даже упитанность нормальная, но этот лауреат его многократно насиловал.
Не скажу, что мы все трое замерли, окаменели. XXI век приказал долго жить, и на дворе стоял третий год Безвременья. Но во всяком случае - стало достаточно тихо, и было слышно, как за загородкой плачет навзрыд мальчишка.
Северин перешагнул через валяющуюся на полу тушку, уселся на табурет.
- Давай, что там заполнять, - бросил он, придвигая к себе чернильницу и перо.
* * *
Славка проснулся от своего крика. Точнее - горлового мычания, которое никак не могло прорваться криком и от этого становилось ужаснее и ужаснее. Но сон, частью которого был этот крик, оставался намного более страшным.
Сон начинался как всегда. Он с мамой и отцом гулял в парке. С живыми мамой и отцом. А потом...
...Славка замотал головой на подушке, прогоняя продолжение сна. Зажмурился и тут же снова открыл глаза, чтобы случайно не уснуть - тогда сон вернётся точно с того места, на котором оборвался. И он снова увидит всё, что было - до мелочей, до подробностей, до ощущений и запахов...
В комнате было темно, но слышалось дыхание двух мужчин. Мальчишка сжался под одеялом - тонким, но тёплым. Он весь вечер ждал... ждал... ждал... Раньше - два года назад, когда он умел улыбаться и широко открывал глаза от удивления, а не от испуга - он бы восхитился, попав в такое место. Оружие, аромат деловитой таинственности, солдаты, как спецназовцы из кино... Но два года назад мир был совсем иной. И он мог побежать после такой экскурсии домой и начать, захлёбываясь от восторга, рассказывать: "Маааа, а я там такие пестики видел... па, а вот такая штука - это что, дай я нарисую!"... А потом - школа и занятия с самым лучшим на свете руководителем... Марком Захаровичем... Тот мир не мог измениться так, он не мог... но он изменился. А значит, надо было просто существовать как можно незаметнее и не сопротивляться тому, что с тобой делают сошедшие с ума взрослые... Тогда можно будет выжить и жить. Хоть как-то. Лучше жить хоть как-то, чем стать тем, чем стали его одноклассники. Он видел обглоданные крысами скелеты в развалинах школы, полузасыпанных снегом - когда они уходили из города.
Один из мужчин сел - слышно было по звуку. Потом встал, пошёл в угол. Забулькала вода. Послышалось:
- Чёрт побери... - и снова бульканье.
Славка притаился окончательно. Но, видимо, эта затаённость его и выдала.
- Ты не спишь? - рядом обрисовалось - нет, ощутилось - тёмное живое пятно.
- Нет... - выдохнул Славка. Это тот, старший... Андрей Северин. Ну что ж... Может быть, если понравиться ему, то хоть не затрахают все вместе... Он и из того подвала не сбегал только потому, что мир вокруг начал казаться населённым Ройтмановичами. Правда, когда они вышли, то выяснилось, что мир заснежен, бессолнечен и в сущности не населён никем. Если бы не голод, к которому он не привык, Славка, пожалуй, согласился бы идти и идти по снегам. Этих людей он боялся. Смертельно.
- Сны? - плоский топчан не скрипнул, когда мужчина сел рядом.
- Да... - так же односложно шепнул Славка. Помолчал и спросил: - Что вы будете со мной делать?
- Тренировать, - Северин вздохнул. - Что ещё с тобой делать, со щенком.
Славка промолчал. Если хочеть называть щенком - пусть называет щенком. Но он всё же осмелился - спросил:
- А у вас есть... семья?
- Была, - ответил Северин. Славка помедлил и неожиданно сказал:
- У меня тоже были мама и папа... наверное. А может, мне это тоже приснилось.
- Скрипку твою тебе завтра принести? - вдруг спросил Северин. Славка съёжился ещё больше, обнял коленки и пробурчал в подушку:
- Нет... не надо... не хочу...
- А из вещей что принести? Там часы хорошие.
- Нет... не надо... ничего не надо... - бормотал мальчишка в подушку.
- Нет так нет... - мужчина потянулся. - Каждый раз как из рейда вернусь - первую ночь очень плохо сплю.
- А как вы будете меня тренировать? - мальчишка немного расслабился и вдруг ощутил что-то очень похожее на... интерес.
- Тебе не понравится, - сообщил Северин. - Ты будешь реветь по ночам, ругать меня матом, бросаться на меня с кулаками и с ножом и даже хотеть умереть. В конечном счёте может, даже и умрёшь. Ну, в двух словах этого не объяснишь, завтра начнёшь понимать потихоньку. А сейчас спи давай.
