— И тем самым исполняет смысл жизни, — упорствовал Каран. Он мягко улыбнулся. — Ты не понимаешь, Ангелла, да и как ты можешь понять? Тот, кто не узнал пропасть так, как Каран, не может понять, что она такое.

— Ты это знаешь, — сказала Талли. Внезапно ей стало холодно. Ужасно холодно. Она подошла вплотную к Карану и попыталась улыбнуться, но одна мысль о том, что в действительности стоит перед ней, превратила улыбку в гримасу. — Значит, ты поэтому так боялся возвращаться сюда, — продолжала она.

Каран кивнул.

— Да. Но этот страх был ложным, Каран теперь это знает. Ему нужно было вернуться сюда намного раньше. Он благодарит тебя за это, что ты заставила его так поступить.

— О чем, черт побери, вы говорите? — сказала Ангелла. Она смотрела то на Талли, то на Карана. — Что означает вся эта ерунда?

— Это не ерунда, — ответила Талли, не отводя взгляда от лица Карана. В глазах старика застыло выражение, от которого у нее мороз пошел по коже. То была боль, конечно, страх, а еще… да, еще счастье! Счастье и облегчение. — Ты спрашивала, Ангелла, как случилось, что на нас не напал ни один из обитателей этого леса, — продолжала она, все еще не глядя на Ангеллу. — Ты полагала, что это Каран нас защищает, не так ли? Но мы не знали, как он это делает.

— А теперь ты знаешь? — голос Ангеллы звучал неуверенно.

Талли кивнула.

— Да. Они боятся его, потому что они боятся пропасти. Правда, Каран? И потому что он — часть ее.

Талли очень медленно вынула из-за пояса нож, приставила острие к предплечью Карана и вопросительно посмотрела на него.

Каран кивнул.

— Что ты делаешь? — испуганно воскликнула Ангелла.

Но Талли не ответила. Вместо этого она быстрым, направленным вверх движением провела лезвием по руке Карана. Кожа на предплечье разошлась — Каран даже бровью не повел.

Рана не кровоточила.

Из нее проглядывала не живая плоть, а беловатая блестящая масса, состоящая из миллионов и миллионов микроскопических, переплетенных между собой волокон, копий человеческих костей, вен и мышц.

Ангелла с трудом перевела дух. Ее глаза расширились от ужаса.

— Что… — заикаясь, начала она.

— Ты не должна бояться, — мягко сказал Каран. — Каран вам не враг.

— А ты? — спросила Талли.

— Я часть его, — ответил Каран. — Так же, как Каран часть меня. Он вернется, раз он услышал зов праматери, но у него еще осталось немного времени. И он выведет вас отсюда в благодарность за то, что вы помогли ему вернуться туда, где он должен быть.

— Ты… ты же не поверишь этому чудовищу? — прохрипела Ангелла. — Ты забыла, что оно сделало с рогоглавами? Ты уже… ты уже забыла Веллера?

— Веллер тоже стал частью пропасти, — ответил Каран вместо Талли. — Твое сожаление понятно, Ангелла, но оно необоснованно. Он счастлив там, где он теперь. — Каран помедлил, а потом добавил: — Вам тоже нужно было бы последовать за Караном. Вы избавились бы от боли и забот. — Он рассмеялся, покачал головой и закончил свою мысль: — Но вы этого не сделаете. Каран тоже не сделал бы — до того, как вы открыли ему глаза. Та часть вас, которая есть человек, еще слишком сильна в вас.

— Но Веллер… звал меня! — растерянно сказала Талли. — Он звал на помощь, Каран. Он страдает!

Каран улыбнулся. Рана на его руке начала постепенно затягиваться.

— Только часть его. Боль и страдание — это составные части человеческой жизни, Талли. Они исчезнут, как исчезло его тело. Он будет счастлив.

Он лгал. Прошлой ночью Талли слышала ужасные крики Веллера, его мольбы и призывы. Она видела страх в его глазах, невыразимый ужас во взгляде вещи, в которую он превратился. Каран лгал, по меньшей мере в этом вопросе, и, возможно, даже неосознанно. Но Талли ничего не сказала по этому поводу, а продолжала смотреть на Карана.

Талли заметила, что с ним что-то произошло. Лицо Карана стало меняться: морщины, оставленные десятилетиями жизни, разглаживались на глазах, его кожа посветлела. Не то чтобы он стал моложе, но его лицо стало другим. Каран не превратился в монстра, как прежде Веллер, он остался человеком, по крайней мере внешне. Но это было всего лишь человеческое существо, без личностных особенностей, некая произвольная форма, которую избрала жизнь. Неожиданно Талли показалось, что она чувствует, какого чудовищного напряжения ему стоило сохранять эту форму проявления на протяжении всего времени.

— Куда ты нас ведешь? — спросила она. Ее голос срывался.

Каран снова указал на север.

— Прочь из леса. Туда, где находится твоя цель, Талли.

— А драконы?

— Они не последуют за вами, — ответил Каран. — Они не пойдут путем, по которому вас поведет Каран. — Рука его указала вниз. Он слегка улыбнулся, заметив испуг Талли и Ангеллы. — Каран защитит вас так же, как он защищал вас от опасностей леса.

— Раньше ты этого не мог, — недоверчиво сказала Ангелла.

— То был Каран-человек, и он не мог защитить вас, — пояснил Каран. — Его страх был слишком велик. Его влечение к тому, что он считал жизнью, делало его слепым. Он боялся, и поэтому был слабым. Теперь Каран больше не боится. Но он еще в достаточной мере человек, чтобы защитить вас. Хотя это продлится недолго.

— А… сколько?

— Достаточно, — ответил Каран. Его лицо исчезло — теперь это была ровная поверхность, с которой на Талли и Ангеллу смотрели два слепых глаза. — Пошли.

Женщина перестала говорить, и это разбудило девочку. Она заснула уже не первый раз за эту ночь, и не первый раз — но это стало понятно ей только сейчас и вызвало у нее замешательство и страх — женщина продолжала говорить, рассказывая о Талли и ее приключениях, и девочка все понимала, хотя и спала.

Возможно, так даже лучше.

«Странное чувство», — подумала девочка. Будто она вспомнила сон, только невероятно отчетливый сон. Слова темноволосой женщины были настолько убедительны, что девочке было все труднее отмахнуться от них как от простого вымысла, хотя как раз последняя часть была настолько фантастичной, что действительно могла быть лишь придуманной историей.

Девочка села, большим и указательным пальцами протерла глаза и посмотрела сначала на женщину, потом в том направлении, где был город. Лес скрывал его от ее взгляда, но в небе все еще клубился дым. Город все еще дымился.

— История уже закончилась? — спросила девочка.

— Ты хочешь, чтобы она закончилась?

Собственно говоря, девочка не хотела этого. Она хотела домой — не то чтобы она не знала, что ее дом был теперь лишь кучей дымящихся развалин и обожженных камней, но в этот миг ей было все равно. Она устала и была напугана, хотела есть и пить и просто хотела домой, но одновременно она страстно желала узнать конец приключений Талли. Ей хотелось, чтобы история скорее заканчивалась.

Когда она подняла взгляд, чтобы именно это сказать женщине, то увидела, что незнакомка опять смотрит в небо и на этот раз она не так хорошо контролировала выражение своего лица, как прежде: девочка заметила и нетерпение, и оттенок страха, отразившиеся на нем.

— Расскажи, что было дальше, — попросила она наконец. — Но я…

Она запнулась. Женщина посмотрела на нее и улыбнулась.

— Что?

— Я хочу есть, — сказала девочка.

— Я знаю. — Незнакомка вздохнула. — Но у меня ничего нет. Хочешь, я нарву тебе ягод?

Девочка быстро покачала головой. Ягоды в здешнем лесу большей частью были ядовиты — это она знала от родителей.

— Надо еще немного подождать, — сказала женщина. — Скоро ты сможешь поесть. Но еще достаточно времени, чтобы досказать тебе историю про Талли и остальных. И очень важно, чтобы ты слушала, понимаешь?

Девочка не поняла, но кивнула.

— Каран сдержал свое слово? — спросила она.

— Конечно, глупышка, — с улыбкой ответила женщина. — Иначе я не смогла бы рассказывать дальше, не так ли? — Она тихо рассмеялась, но, увидев, что девочка смущенно опустила взгляд, протянула руку и погладила ее по голове. — Он вывел Талли, Хрхона и Ангеллу из леса. Путь был неблизким: им понадобилось четыре дня, чтобы его преодолеть, к тому же на пути их ждало столько ужасных неожиданностей, что я не могу рассказать тебе эту часть истории, потому что ты мне просто не поверишь. Но наконец они достигли опушки леса и перед ними лежало то, что Талли так бесконечно долго искала…