— Ты мне нравишься, — продолжала Ангелла, не дождавшись реакции Талли и через несколько секунд. — Думаю, я присмотрю за тобой, пока не вернется твой брат. Но это может произойти не скоро, особенно в такой местности, как эта. — Она улыбнулась, протянула руку и взяла Талли за подбородок. — Я знаю, чем мы могли бы заняться, пока будем ждать его, дорогая.

Талли отбросила ее руку в сторону. Глаза Ангеллы потемнели от гнева, и Талли увидела, что ее правая рука дернулась к мечу; одновременно встрепенулись пришедшие с ней мужчины, и вдруг стало очень тихо.

Но Ангелла не довела до конца начатое движение, а только громко вздохнула, смерила Талли ледяным взглядом и затем встала так резко, что ее стул опрокинулся. Талли едва ли не видела напряжение, которое вдруг распространилось в зале.

Но опасный момент прошел, и ничего не случилось. Ангелла вернулась к своей свите, оставшейся возле стойки, каким-то странным жестом руки показала на Талли и сказала слово, которое Талли не поняла, но оно вызвало у оборванцев громкий хохот. Повелительным жестом Ангелла велела подать еще пива и опорожнила кружку одним огромным глотком.

Талли с облегчением вздохнула. Она не боялась (не пугаться же ей этого ребенка!), но не для того она была здесь, чтобы дать втянуть себя в трактирную драку. Кроме того, Ангелла была не одна.

Где же Веллер?

Некоторое время спустя пришел хозяин и принес тарелку с наполовину сгоревшим мясом и деревянную миску с неаппетитной массой, которую он называл «свежими овощами». Он с мрачным выражением лица швырнул то и другое на стол перед Талли, протянул руку и потребовал серебряный геллер.

— Лучше сделай, что она от тебя хочет, детка, — шепнул он ей, когда монета легла на его ладонь. — Ты еще не знаешь, какова эта женщина.

Талли промолчала — хотя бы потому, чтобы в качестве благодарности за предупреждение не навлечь на хозяина неприятности. Но его слова только усилили у нее нехорошие предчувствия. Теперь она была уверена, что Ангелла просто так ее не отпустит. Но она не могла сидеть здесь вечно! Если Веллер не придет, когда она закончит есть, она отправится на его поиски, в худшем случае — через труп Ангеллы.

Талли поела молча, запила неприятный привкус, оставшийся на языке после еды, пивом из кружки, прежде чем встать, спрятала меч под накидкой, и без явной спешки направилась к стойке. Ангелла при ее приближении бросила на нее неприязненный взгляд, но ничего не сказала, ее сопровождающие молча отошли в сторону, чтобы освободить место Талли.

— Мой брат, похоже, задерживается, — сказала Талли, обращаясь к хозяину. — Я пойду сама искать нашего друга. Когда брат придет, передайте ему, что мы встретимся там.

— Тебе не следует идти одной, Нора, — ласково сказала Ангелла. — На улицах опасно. Позволь мне предложить тебе свою защиту.

Талли, не обращая на нее внимания, кивнула на прощание хозяину и повернулась к двери. Все ее чувства были обострены до предела. Внешне она оставалась спокойной, но, напряженно прислушиваясь, улавливала даже малейшие звуки. И то были звуки, очень много говорившие ей.

Когда она была уже у двери, один из спутников Ангеллы загородил ей путь.

— Ты не слышала, что сказала Ангелла? — спросил он, скаля зубы.

Талли кивнула.

— Слышала, — сказала она. — Но думаю, что вполне справлюсь сама. Уйди с дороги — пожалуйста.

Ухмылка парня стала еще шире.

— А если не уйду? — спросил он.

Позади Талли раздались шаги, как минимум, двоих, возможно, троих человек, приближавшихся к ней. В глазных яблоках стоявшего перед ней парня отражался блеск металла.

— Лучше делай то, что предлагает Ангелла, — продолжал он. — Разве что ты хочешь, сокровище, чтобы я вспорол тебя от горла до твоей хорошенькой задницы. Ну что?

Талли пожала плечами.

— Собственно говоря, почему бы и нет? — проговорила она.

Талли нанесла удар даже прежде, чем мужчина сообразил, что она сделала.

Ребро ее ладони с убийственной точностью попало ему по кадыку и раздробило его. Одновременно она обернулась, двумя руками выхватила из-под накидки меч и мощным ударом очистила пространство перед собой. Она ни в кого не попала, да и не хотела этого, но оба парня, подкравшиеся к ней со спины, неестественно огромными прыжками отскочили на безопасное расстояние, и сама Ангелла, стоявшая чуть дальше за ними, отпрянула на шаг.

Но шок от внезапного превращения Талли в разъяренную тигрицу прошел через несколько мгновений. Затем лицо одного из парней исказилось от ненависти, он вскрикнул, взмахнул зазубренным, но довольно длинным мечом и с пронзительным криком кинулся на нее.

Талли увернулась от первого удара, отступила на полшага в сторону и вскинула свой клинок вверх, когда мужчина ударил второй раз. Мечи скрестились, разбрасывая искры. Клинок Талли соскользнул по клинку нападавшего, ударился о накладку, отскочил назад и описал невероятно маленький стремительный полукруг, и вдруг меч противника отлетел, описав крутую дугу, вместе с державшей его рукой.

На этот раз ужасное молчание длилось значительно дольше.

Парень, руку которого отсекла Талли, выпученными глазами смотрел на кровоточащий обрубок. Короткие хрипящие звуки вырывались из его рта. Затем он вскрикнул — лишь один раз и не очень громко, — обхватил обрубок другой рукой и рухнул как пораженный громом.

Талли молниеносно перебросила меч из правой руки в левую и обратно, окончательно отбросила накидку в сторону и угрожающе описала круг оружием.

— Кто-нибудь еще? — тихо спросила она.

Никто из четверых парней, все еще стоявших напротив нее, не откликнулся, и даже Ангелла взглянула на нее со смешанным чувством сомнения и медленно зарождающейся ярости. Талли, со своей стороны, чувствовала себя далеко не так уверенно, как хотела казаться. Она не видела для себя никакой выгоды в том, чтобы меряться силами с пятью противниками одновременно, да еще здесь, в замкнутом пространстве, и такой обессиленной и усталой, какой она была. И не сейчас, когда Ангелла и ее спутники знали, что имеют дело не с беззащитной глупой гусыней, за которую они, видно, принимали ее до сих пор. Но стоит ей проявить малейшую слабость или испугаться, ей конец.

Неожиданно Ангелла улыбнулась, правда, так, что у Талли по спине побежали мурашки.

— Смотри-ка, — сказала Ангелла. — Что, сестра по духу? Почему ты сразу не открылась мне, Нора, сокровище? — Она очень медленно вынула из-за пояса меч, жестом отогнала мужчин, которые начали образовывать полукруг возле Талли, и подняла руку. Один из ее людей подошел и прикрепил круглый щит величиной с тарелку.

— Жаль, — сказала Ангелла, улыбаясь. — Собственно, я собиралась развлечься с тобой по-другому, сокровище. Ну, пожалуйста, как хочешь!

Талли отошла еще на шаг и уперлась спиной в стену. Ангелла следовала за ней, но не делала попыток напасть.

— Я с тобой не ссорилась, Ангелла, — сказала Талли. — Если ты меня отпустишь, этим все и закончится. Я не хочу убивать тебя.

Ангелла покачала головой.

— Ничего не получится. Ты прикончила двоих моих людей. Я не могу тебя отпустить.

Ее атака была настолько быстрой, что Талли едва успела среагировать. Меч Ангеллы невероятно быстрым зигзагообразным движением дернулся вперед, обошел защиту и оставил огненный след на ее бедре. Одновременно Ангелла ударила Талли щитом по голове, заставив ее отступить в том направлении, куда ей было нужно, — от двери к стойке и своим спутникам, которые, несомненно, только и ждали, чтобы нанести Талли удар в спину.

Второй удар попал ей в плечо: рана была не очень глубокой, но настолько болезненной, что Талли вскрикнула и едва не потеряла равновесия. Ангелла торжествующе взвыла, кинулась на Талли и упала на одно колено, когда Талли, не желая отступать дальше, кинулась ей навстречу и изо всех сил ударила ногой по большой берцовой кости. Тем не менее Ангелла сохранила достаточное присутствие духа, чтобы вскинуть левую руку вверх и принять очередной удар меча Талли. Удар был настолько силен, что небольшой металлический щит раскололся на две части. Ангелла с пронзительным криком боли упала на бок и прижала руку к туловищу.