Потом, как будто сам дьявол материализовался на поле брани, ревущий от гнева и брыкающийся от ярости, раздался мощнейший взрыв на вершине холма, там, где стоял требюше. Ослепительная вспышка как молния осветила небо, и воздух расколол сокрушительный гром. Искры и щепки дождем обрушились на землю, засыпая сражающихся воинов и опаляя землю.

Сквозь пелену дыма, окутавшего требюше, Колин разглядел руины английской боевой машины. То, что осталось от ее деревянных балок, было похоже на сломанную мачту побитого бурей корабля. Что вызвало ее взрыв, Колин не знал. Но лучники на стене не тратили время на предположения. Радостный клич становился все громче, захлестывая, как волна, все бойницы, и вскоре Колина тоже захватило всеобщее ликование.

Англичане, подавленные и разгромленные, начали отступать, ковыляя прочь в южном направлении, что, как подозревал Колин, могло довести их назад до самой Англии. Когда победившие рыцари Ривенлоха, Камелиарда и Лаханберна праздновали на поле битвы, сердце Колина переполняли ликование и гордость. Единственное, о чем он жалел, что тут не было Хелены, чтобы разделить с ним сладость победы.

Битва была окончена. Англичане бежали. И рассказы об их ужасающем поражении от рук диких шотландцев и нормандских защитников будут преследовать их годами, надолго охраняя Ривенлох и окрестности от вторжения.

Тем временем ворота Ривенлоха распахнулись, чтобы впустить домой героев. Они хлынули в главный зал, как волна, их тела были избиты, доспехи грязны, но их окровавленные лица сияли улыбками.

Все вокруг Хелены смеялись и радостно кричали, и пели, и пили. Норманны одобрительно хлопали Лаханбернов по спине. Девушки Ривенлоха строили глазки рыцарям Камелиарда. Мальчишки жадно слушали рассказы старых воинов о битве. Слуги разносили сыр и эль и зашивали раны солдат. Пейган, избитый почти до неузнаваемости, несмотря ни на что, смог ободряюще улыбнуться, разговаривая с восхищенными оруженосцами. Мириел кружила в толпе, следя, чтобы все были довольны, в то время как Дейрдре сидела с нормандским менестрелем Бонифасом, который обрабатывал ее раны. Даже лорд Геллир, разум которого сейчас прояснился, присоединился к шумному празднованию, поздравляя победителей и разговаривая с лордом Лаханберном.

Но, несмотря на окружающее Хелену веселье, несмотря на избавление Ривенлоха от бед, несмотря на то что они успешно обратили в бегство неприятеля, она была не в настроении праздновать. По нескольким причинам. Не последней из которых был тот факт, что та коварная служанка, Люси Кэмпбелл, незаметно подобралась к Колину дю Лаку и нашептывала что-то ему на ухо. Пока Хелена смотрела, взгляд Колина опустился на чересчур пышные груди Люси и на его губах появилась улыбка.

В ее вены хлынула необузданная ярость. Чертыхнувшись, Хелена стиснула зубы и кулаки и пошла к тому месту около буфетной, где Люси расставляла свои сети.

Не говоря ни слова, Хелена схватила Колина за руку и силой потянула прочь.

К ее удивлению, он, похоже, спокойно отнесся к тому, что его разговор прервали. Он даже приветствовал Хелену нежным «дикая кошка».

Однако за его плечом Люси выглядела такой же довольной, как мокрая кошка.

Колин улыбнулся:

— Я везде тебя искал.

— Да неужели? — пробормотала Хелена. — Ну, между сисек Люси я точно не устроилась.

— Что? — переспросил Колин усмехаясь.

Покачав головой, она потянула его в тихий уголок зала.

— Ты порезался, — объяснила она, хотя это была всего лишь царапина на его щеке, которую он сразу же нащупал пальцем.

Колин пожал плечами, но сел на скамью, позволяя Хелене заняться его раной.

— Тебе надо было видеть это, дикая кошка, — сказал он, и его лицо просияло.

— Да, — проворчала она, — надо было. — Она смазала его порез. — Но я не видела, не так ли?

Колин схватил ее за руку.

— Ты сердишься?

— Нет, — процедила Хелена сквозь зубы. — Это просто отлично, что меня отправили на стену, противоположную сражению. — Она выдернула руку из его руки и снова начала промокать его щеку. — Просто прекрасно, что, пока мои земляки внизу сражались в славной битве, я должна была ходить взад-вперед по крепостной стене, как…

— Эй! — Колин вздрогнул от ее манипуляций, которые стали резче от гнева. — Ты не просто ходила взад-вперед. Ты караулила. Если бы линии обороны не устояли, если бы наши силы пали…

— Если, если, если… — Она злобно выдохнула. — Я почти всю свою жизнь готовилась к войне, и ради чего? Проклятие, я не смогла даже увидеть битву.

— О, дикая кошка, — вздохнул Колин и взял Хелену за подбородок, — я так благодарен, что ты была в безопасности за стенами замка. Я не вынес бы, если бы…

Слова застряли у него в горле.

Хотя часть ее была польщена и довольна его признанием, ее кровь все еще кипела от гнева. Наверное, она сама виновата. Хелена пообещала остаться в замке, только чтобы не позволить Колину уйти. Она боялась, что, будучи раненым, если бы он попытался участвовать в битве, то мог бы стать первым павшим. А этого она бы не пережила.

Хелена мотнула головой, освобождая свой подбородок из его пальцев. Были еще и другие проблемы, которые беспокоили ее.

— Я слышала, что твой капитан теперь властитель замка.

— Да. Этого пожелал твой отец.

Она взглянула на отца, который сидел у камина и пил эль с лордом Лаханберном. Недавнее падение, видимо, вернуло ему долю разума. Но относительно его решения у Хелены были смешанные чувства.

— По наследству командование должно было перейти к Дейрдре, — пробормотала она.

— Мне кажется, так оно и есть. — Колин улыбнулся. — Я никогда не видел, чтобы Пейган был настолько без ума от женщины. Нет сомнений, он всецело в ее распоряжении.

Хелена мрачно посмотрела в сторону Дейрдре. Сейчас она уже отмахнулась от помощи Бонифаса, и в ее глазах зажегся решительный огонь, когда она вскочила на ноги. Хелена проследила за ее взглядом в сторону кладовой. К ее удивлению, Люси теперь тянула свои похотливые ручонки к Пейгану. Хуже того, он, видимо, был не против.

— Без ума, — презрительно повторила она. — Да неужели?

Хелена кивнула головой в сторону Люси.

Глаза Колина заискрились. Он поднял палец, предлагая ей подождать, пока смотрел, как Дейрдре приближается к парочке. К разочарованию Хелены, через мгновение Дейрдре успешно похитила Пейгана.

— Действительно. — Колин приблизился, чтобы прошептать на ухо: — Ты видишь, как счастливо они женаты? Ты все еще думаешь, что можешь украсть его у нее?

Хелена сказала бы что угодно, лишь бы стереть это самоуверенное выражение с его лица. В конце концов, негодяй сравнил ее способности с умениями какой-то простой судомойки. Она мотнула головой:

— Могу, и я это сделаю.

Хелена стиснула зубы и поправила на руке щит. Повсюду, куда бы она ни бросила взгляд сегодня утром по дороге к тренировочной площадке, она замечала, как изменился Ривенлох. За какие-то две недели норманны на всем оставили свой след. Половина надворных построек была заново обшита досками. Обрушавшаяся каменная кладка колодца восстановлена. На траве лежали, как гигантские сломанные зубы, свежевытесанные камни, подготовленные для постройки какой-нибудь новой стены или башни. Голуби, как ни странно, заселили голубятню, незнакомые слуги сновали по главному залу, и чужие собаки спали среди собак Ривенлоха.

Все эти перемены Хелена переживала в молчании. Наверное, можно сказать, что все они поспособствовали улучшению замка. Но когда дело касалось командования рыцарями, тренировки, приказов и организации, что всегда было ее делом, она не могла молчать. В ее отсутствие защита крепости быстро перешла от шотландцев к норманнам. Что приводило Хелену в ярость.

Разумеется, эта ярость подпитывалась тем, что один норманн, которого она полюбила, стал к ней вдруг холоден, как северный ветер.

Хелена знала, что это ее личная вина. Если бы она не настаивала, что все еще хочет завоевать Пейгана, она могла бы провести прошедшую неделю в гораздо более приятных занятиях, чем угрюмое торчание на тренировочной площадке и обругивание слуг. Но нет, она приговорила себя к аду безответного желания.