Норвежский фиорд
Пышная копна его рыжих волос стала знаменитой; легко можно представить себе его с развевающимися волосами во время многочисленных успешных сражений. Став наконец королем, он из всех подданных выбрал ярла Рюгнвальда — самого доблестного и уважаемого среди данников — и попросил его обрезать свои яркие локоны.
У ярла Рюгнвальда было несколько сыновей, которые были известными в те дни людьми. Одного из них звали Торф Эйнар, поскольку в свое время прибыв на Оркнейские острова, он открыл большие месторождения торфа и научил людей, живущих в безлесной местности, пользоваться этим топливом. Признательные островитяне и их потомки почитали его как самого главного своего героя.
Второго сына звали Рольфом. Он был лордом трех маленьких островов, расположенных далеко на севере. Рольф занимался уважаемым ремеслом, став морским разбойником. Хотя это было единственным занятием, в отношении иностранных государств король Гарольд издал строгие законы, согласно которым ни один викинг не мог нападать ни на своих соседей, ни причинять зло кому бы то ни было на норвежском побережье. Однако Рольф не очень заботился о соблюдении этих законов.
Был еще один брат, который настолько был возмущен произволом, чинимым Хаарфагером, что, собрав группу отважных викингов и наиболее миролюбивых граждан, отбыл в Исландию, где и поселился. Со временем эти люди стали знамениты как родоначальники одной из самых замечательных республик, которые когда-либо знал мир, — с однородным аристократическим правительством и естественным развитием литературы, которая осталась непревзойденной. Там, где отсутствовало влияние чужеземных обычаев, северная природа и гениальность достигли высочайшего расцвета.
Говорят, что Рольф был так высок ростом, что когда ему приходилось передвигаться по суше, он предпочитал ходить пешком, а не ездить верхом на маленьких норвежских лошадках. Его прозвали Гэнг Рол (или Рольф), что обозначает Рольф Ходок. Существуют две легенды, которые объясняют причины его ухода из Норвегии: в одной из них говорится, что он, убив во время ссоры брата, отправился в Англию, направляемый туда видением или сном, и что англичане помогли ему снарядить корабли отплыть обратно, в направлении Франции.
В другой истории, которая кажется более правдоподобной, рассказывается о том, что король очень разозлился узнав о том, что Рольф, не имея продовольствия, разграбил одну из норвежских деревень после возвращения и длительного плавания по Балтийскому морю. Крестьяне пожаловались Гарольду Хаарфагеру которому случилось быть в тех краях. Он созвал Большой совет правосудия и изгнал своего бывшего любимца из страны навсегда.
Верны эти рассказы или нет, Рольф прибыл на юг, будучи вне закона. Нам известно о посещении им Гебридских островов, расположенных у берегов Шотландии, где после покорения этих земель королем Гарольдом образовалось поселение норвежцев. Большинство поселенцев были людьми высокого происхождения и обладали большими способностями. Они с радостью встретили вновь прибывшего, несмотря на недавнюю вражду. Неудивительно, что они вступили в пиратский союз и снарядили знаменитую экспедицию. Возможно, они не считали жизнь на Гебридах достаточно роскошной и решили обзавестись имуществом, деньгами и даже рабами, которые бы работали на них. Таким образом, они вернулись к прежним занятиям.
Объединенные суда Рольфа и его соотечественников составили солидный флот. И хотя было оговорено, что никто не будет избран капитаном, или адмиралом, как бы мы выразились в наши дни, на сегодняшний день нам ничего не известно о существовании в то время другого лидера. Так что можно с уверенностью утверждать, что Рольф Гангер был самым могущественным и принял командование на себя, независимо от того, желал этого кто-нибудь или нет.
Флотилия обошла вокруг побережья Шотландии и сначала направилась в Голландию. Но поскольку эта часть страны, слишком часто подвергаясь опустошениям, совсем обнищала, корабли вскоре вновь вышли в море. Следы их пребывания мы находим затем во Франции в верховьях реки Сены, которая в те времена была гораздо шире. Они также по основным дорогам двинулись к Парижу и другим городам, которые всегда были весьма соблазнительными для викингов. В то время законным королем Франции был Карл Простоватый. Единственное, что связывало его с прославленным предком Карлом Великим, это имя, к которому его подданные добавили Простоватый (или Глупый), из чего мы можем сделать вывод, что он не принадлежал к типу монархов независимых или чем-либо примечательных.
После многих лет территориальных распрей границы Франции пролегли межу реками Луарой и Мецем, и Карл все еще оспаривал свое право на корону. Обширная империя Карла Великого не была сразу же разделена на отдельные мелкие королевства, и каждый из его преемников захватил лишь то, что мог удерживать, всячески стремясь захватить часть соседних владений. Каждый считал, что является законным королем и готов был удерживать отвоеванные территории. Таким образом, между ними не было теплых отношений, и никто не был даже уверен, что его сосед поможет ему в борьбе против общего врага. Здесь уместно вспомнить старую пословицу: "Всяк за себя, один Бог за всех", — которой нечасто можно найти настолько точное применение.
Королю Карлу Простоватому, вынужденному защищать себя от внешних врагов, докучали претенденты на корону, и он, без сомнения, оказался в тупике, не зная, как управлять провинцией Невстрия, которой часто досаждали чужеземцы. Захватить ее для полчищ северян, которые следовали за Рольфом, не составляло труда. Кроме того, что они не боялись никакого союза против себя и считали своим врагом лишь Карла Простоватого, было вполне вероятно, что кто-то из противников Карла объединится с северянами и выступит против него.
Флот с Гебридских островов на своем пути вверх по Сене бросил якорь у города под названием Юмьеж, который находился на расстоянии пяти лиг от Руана. Рядом не оказалось войск, которые могли бы помешать врагу. Как только начался беспрепятственный грабеж города, известие о вторжении дошло до Руана. Горожане были в отчаянии, поскольку бесполезно было думать о защите разбитых стен; город был уже наполовину разрушен подобными вторжениями. В любой момент они могли быть отданы на милость новым пиратам.
И в этот трудный момент нашелся архиепископ, человек мужественный и здравомыслящий, о котором мы с признательностью вспоминаем, взявший на себя опасную миссию пойти в стан врага и попытаться спасти город, заключив договор. Можно не сомневаться в том, что он был достаточно наслышан о жестоких истязаниях христианских священников северными варварами, которые все еще поклонялись таким богам, как Тор и Один, верили в существование Валхаллы, и в то, что для счастья человека в ином мире ему необходимо погибнуть в бою.
К этому времени у северян уже сложились другие планы и надежды: вместо того чтобы сразу же убить архиепископа, Рольф и его спутники обошлись с ним и его переводчиком даже в некотором смысле учтиво. Возможно, им импонировала смелость доброго человека, которая казалась им схожей с их отвагой; возможно, они уже планировали захватить часть Франции и навсегда покинуть Гебридские острова, а Рольф строил тайные планы основать собственное королевство, которое будет надежно противостоять врагу. Когда добрый священник вернулся в Руан, я думаю, люди были удивлены тем, что он сохранил голову на плечах, и они еще больше удивились, когда он сообщил им, что заключил перемирие, что он дал нападающим гарантии беспрепятственного входа в город, а они за это обещали никому не причинять вреда. Кто знает, много ли было голосов, выкрикивающих, что они лишь попадут в руки жестокого врага со своими женами и детьми и что они лишатся всего, что имеют в этом мире. И вот корабли поднялись вверх по реке и бросили якорь перед воротами города, около церкви святого Морина. Высокорослый вождь и его товарищи стали сходить на берег. Как, должно быть, бились сердца горожан, как осторожно выглядывали они из окон в тот день в Руане!
